Однако больше ничего не изменилось. Он по-прежнему в основном игнорирует мое присутствие в течение дня. Он никоим образом не прикасался ко мне, если не «решал мои проблемы», и мое терпение постепенно иссякает.

– Твой офис в центре города – это просто прикрытие или реальный бизнес? – спрашиваю я, наливая в  свой стакан воду.

– Реальный бизнес, – говорит он, не поднимая головы, сосредоточенно разглядывая тарелку перед собой. – Бизнес в сфере недвижимости – лучший способ отмыть большие суммы денег, – добавляет он, откусив кусочек.

– И кто за это отвечает?

– Ну как бы я, – вмешивается Дамиан с озорной улыбкой.

Я поднимаю брови. Ему едва исполнилось двадцать три, а мы говорим об отмывании миллионов. Лука, стало быть, очень уверен в способностях своего брата.

– Ты тоже занимаешься торговлей оружием или только финансовой частью? –  спрашиваю я.

Лука вскидывает голову.

– Откуда ты знаешь про оружие?

– Я тебя умоляю, – фыркаю я. – Как думаешь, где я прожила всю свою жизнь? Под камнем?

– Ты внучка дона. Ты должна была целыми днями листать журналы, ходить по магазинам и посещать спа-салоны.

– Мне жаль разочаровывать тебя, но спа-салоны никогда не были моим коньком. –  Я пожимаю плечами. – И поскольку я внучка дона, меня готовили к моей роли с десяти лет.

– И что это за роль?

–  Жена капо, – говорю я и беру круассан из корзинки.

– Которая не должна ничего делать, кроме как ходить по магазинам, в спа-салоны и листать журналы.

– Ну, я не ожидала, что выйду замуж за сварливого шовиниста, но что есть, то есть.

За столом напротив меня Дамиан давится кофе от смеха.

– Извини, я просто... – хихикает он. – Сварливый шовинист. – Он снова рассмеялся.

Я поворачиваю голову и понимаю, что Лука наблюдает за мной с прищуром.

– Я хочу, чтобы ты сегодня днем оставалась в своей комнате, – говорит он.

– Почему?

– Симона приедет забрать Розу, а у меня встреча, на которой мне нужно присутствовать. Я не хочу, чтобы вы двое сцепились друг с другом, особенно когда меня нет дома.

Я тянусь за молоком и наполняю стакан для Розы. Когда  пришла навестить ее с утра, она сказала, что ей нездоровится, и она хочет остаться у себя.

– Ты боишься, что я укушу твою бывшую или что?

– Меня не волнует, что ты можешь сделать, Изабелла.

О, его волнует то, что его большая и страшная бывшая сделает с его хрупкой маленькой женой. Как мило с его стороны. Хотела бы я снова напиться, чтобы швырнуть ему в лицо что-нибудь еще.

– Я отнесу Розе завтрак, а потом прослежу, чтобы меня надежно заперли в моей комнате, когда придет твоя бывшая жена.

Я беру тарелку, которую приготовила для Розы, поворачиваюсь на каблуках и направляюсь к лестнице.

Позади меня раздается смех Дамиана.

* * *

– Хочешь, я принесу тебе чаю или еще чего-нибудь? – спрашиваю я Розу.

– Нет, – бормочет она в подушку.

– Может быть, врача вызвать? – Я кладу ладонь ей на лоб, но не чувствую жара. – Ты вчера ела что-нибудь странное?

–  Нет.

– Понос есть? Тебя не тошнит?

–  Нет, просто живот болит. Все нормально.

Я сажусь на край кровати и легонько сжимаю ее плечо.

– Значит, это никак не связано с тем, что твоя мама приедет?

– Она хочет, чтобы я называла ее Симоной, – говорит она. – И я не хочу  никуда с ней идти. Она всегда отвозит меня в торговый центр. Это скучно.

– Ну, а ты можешь попросить ее сводить тебя в парк? Или посмотреть какой-нибудь фильм? Как насчет этого?

– Она ненавидит парки, потому что я пачкаюсь. И она говорит, что не любит фильмы, потому что у нее болят глаза. Я хочу остаться здесь.

– Тебе здесь тоже будет скучно.

– Не будет. Я могу позвонить Кларе. Она сказала, что привезет Томаса, когда приедет в следующий раз.

– Кто такой Томас? – спросила я.

– Ее кот. У него есть маленький поводок,  так что мы сможем выгуливать его в саду. А Грейс приготовит нам сэндвичи.

– Ты сказала папе, что не хочешь идти с Симоной?

– Нет. Он бы не разрешил.

– Конечно же, он разрешит. Хочешь, я позвоню ему, чтобы он поднялся?

– Да.

Я киваю, хватаю  телефон и звоню Луке.

– Что? – рявкает он.

Образец вежливости.

– Пожалуйста, поднимись наверх. Роза хочет с тобой поговорить.

– Я только что сел в машину.

– Ну что ж, тогда вылезай и приди поговори со своей дочерью. Это важно.

Я бросаю трубку и глажу Розу по спине.

– Он идет. Если тебе не хочется что-то делать, всегда говори об этом папе. Хорошо?

– Хорошо.

– Я буду в своей комнате. Зайди за мной, если я тебе понадоблюсь. Если хочешь, позже посмотрим фильм внизу. Или позвоним твоей подруге. Идет?

– Хорошо.

Я снова сжимаю ее плечо и выхожу из комнаты.

– Она твоя мама, piccola. – Я провожу тыльной стороной ладони по щеке Розы. – Тебе надо проводить с ней хоть какое-то время.

– Я не хочу, – выпаливает она, глядя на меня сверху вниз. Она изо всех сил старается сдержать слезы, но вижу, как она слегка морщит нос, и случайная слеза скатывается по щеке. – Пожалуйста, не заставляй меня идти с ней.

– Я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь, Роза, – говорю я и заключаю ее в объятия. Роза шмыгает носом, затем обвивает руками мою шею, зарываясь лицом в ее изгиб. Ей всегда нравилось так делать, даже когда она была маленькой.

– Обещаешь? – шепчет она.

Я беру ее за подбородок большим и указательным пальцами и приподнимаю ее голову, чтобы заглянуть в глаза.

– Я обещаю.

– Симона сказала мне, что напишет в какую-то службу, которая заберет меня и заставит жить с ней. Я не хочу жить с ней, папа.

Я сжимаю руку в кулак.

– Она так и сказала, да?

– Да.

– Это неправда, Роза. Никто не сможет отнять тебя у меня. Она просто пытается манипулировать тобой.

– Почему она хочет, чтобы я куда-то ходила с ней? Она не любит меня. Почему она не может просто... уйти?

Иногда мне хочется просто убить Симону и закрыть этот вопрос, но я не могу так поступить с Розой. Симона все еще ее мать. Я прижимаю лицо дочери к своей груди и обнимаю ее за спину.

– Она любит тебя по-своему, Роза. Она просто не знает, как это показать.

Я не уверен, что Симона способна любить кого-то, кроме себя. Иногда задаюсь вопросом, не лучше было ли мне просто забрать Розу, не женясь на своей бывшей, но не хотел, чтобы мой ребенок рос без матери, как это случилось со мной. Я думал, что Симона изменится, поэтому остался с ней ради Розы. Она не изменилась.

– Можно мне позвонить Кларе, чтобы она приехала? – спрашивает Роза, уткнувшись мне в грудь. – Мы можем попросить Грейс приготовить нам сэндвичи с тунцом. И то имбирное печенье с корицей.

– Только если ты оставишь мне немножко. В прошлый раз вы с Кларой все съели.

– Дядя Дамиан их съел! Мы сказали ему оставить тебе чуть-чуть, но он ответил, что у него упал сахар и ему это нужно больше, чем тебе.

Я смеюсь. Почему я не удивлен?

– Иза сказала, что посмотрит со мной фильм, – добавляет Роза и откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза. – Мне нравится Иза, папа,

– Она тебе правда нравится? – Я провожу большим пальцем по ее щеке, стирая слезы.

– Да. Вчера я решала задачки по математике, которые нам задали на каникулы, и попросила ее помочь. Она сидела со мной все утро. Иза очень умная.

– Да, она такая. – Я киваю.

Это правда. Моя молодая жена – исключительно умная женщина. Я не могу не восхищаться тем, как она играет со мной, день за днем, не отступая и не меняя своей позиции. И с каждым днем сопротивляться становится все труднее. Иногда я ловлю себя на том, что наблюдаю за ней, раздумывая, должен ли просто сказать: «К черту все это», схватить ее и прижаться губами к ее губам. Я не помню, когда еще был так без ума от женщины. Как будто она проникла мне под кожу и поселилась там, как дома, и с каждым днем становится все хуже и хуже в геометрической прогрессии. Каждый упрямый взгляд, каждое острое замечание, каждый вызывающий наклон ее подбородка — все это способствует тому, что она проникает в меня еще глубже.

Я быстро качаю головой и целую Розу в макушку.

– Мне нужно идти на работу, но ты звони, если что, и я сразу вернусь. Хорошо, piccola?

– Да. – Она кивает.

Выйдя из комнаты Розы, я   обнаруживаю Изабеллу внизу, разговаривающей с одной из горничных. Она замечает, что я приближаюсь, и мгновенно отводит глаза, прежде чем успеваю пригвоздить ее своим взглядом. Как будто мое присутствие вообще не имеет для нее никакого значения, она продолжает разговор, не сбиваясь с ритма.

– Я позвоню Симоне, чтобы она перенесла свой визит, – говорю я мимоходом.

– Как мило. Это значит, что я могу без опаски шататься по дому сегодня вечером?

Решив проигнорировать ее язвительное замечание, я направляюсь к входной двери. Во мне нет уверенности, что Изабелла смогла бы противостоять Симоне, особенно если моя бывшая в одном из своих особенных настроений, и я не буду так рисковать. Симона –  та еще стерва, и одна лишь мысль о том, что она скажет что-то, что может ранить Изабеллу, заставляет ярость закипать у меня в животе.

Я закрываю учебник по мировой экономике, – один из курсов моей учебной программы на следующий семестр, и убираю его в ящик стола. Поскольку мне здесь нечего делать,  решила использовать это время, чтобы изучить основные предметы и подготовиться к учебному году. Сомневаюсь, что мой муж знает, что я учусь в колледже удаленно, и поскольку он никогда не интересовался, чем я занимаюсь в течение дня, никогда его не посвящала в это.

У меня звонит телефон, когда собираюсь принять душ и переодеться перед посещением офиса Луки. На дисплее высвечивается номер охранника у ворот. Странно. Я не помню, чтобы приглашала кого-нибудь в гости.

– Миссис Росси, – говорит он, когда беру трубку. – У меня здесь мисс Альбано. Она настаивает на том, чтобы ее впустили внутрь.

Какого черта бывшая Луки здесь делает? Он сказал, что они перенесли ее визит.

– Ты звонил Луке? – спрашиваю я.

– Дважды. Он не отвечает.

В своем репертуаре.

– Впусти ее, Тони, – говорю я, выхожу из своей комнаты и спускаюсь вниз.

Проходя мимо большого зеркала на лестничной площадке второго этажа, смотрю на свое отражение и не могу сдержать стон недовольства. Если бы знала, что придет Симона, я бы надела что-нибудь другое, может быть, джинсы и белую блузку. И каблуки. Как бы то ни было, я встречусь с первой женой моего мужа в пастельно-голубых трениках и футболке в тон, с мордашкой «Хелло Китти» во всю грудь. Босиком. Какая прелесть.