Пока цепь повозок вползала на горную тропу, золотые лучи утреннего солнца на снежных шапках гор поддерживали всеобщее лёгкое настроение. Они остановились на обед недалеко от того места, где провели последнюю ночь на пути в Леилон. Ничьих обугленных останков на склоне не обнаружилось. Кто-то из караванщиков предположил, что Незримый Защитник, должно быть, лично убрал все тела – и засмеялся даже тот гном, который клялся, что видел битву.

Смех превратился в хрипы, кровь хлынула из его рта, когда арбалетный болт пробил ему горло. Ещё один снаряд погрузился в грудь гнома напротив, вслед за которым разноцветная вспышка поразила и третьего, слева.

Оставшийся в живых торговец бросился к своей повозке, отчаянно желая, чтобы Незримый Защитник оказался настоящим и внезапно появился бы прямо сейчас. Нырнув под фургон, он свернулся калачиком рядом с колесом, трясясь от страха.

- Выходи, дружок, - позвал голос, чьего обладателя нигде не было видно. – Мы хотим поговорить.

Гном не пошевелился, но его взгляд метался туда-сюда, пытаясь определить источник слов. Он звучал очень знакомо, но торговец никак не мог его узнать. Если он принадлежал другу, нужно было предупредить о засаде.

- Найди укрытие, - позвал он. – Мы попали в засаду. Они… они убили остальных. Они всё ещё могут быть где-то рядом.

- Мы о них позаботились, не о чём беспокоиться. Выходи.

- Х-хорошо, - отозвался гном, выползая из-под воза. – Я выхожу.

Охранник Дайкона бросил тело последнего гнома к остальным, выровнял в линию и перевернул всех на спины. Сам Дайкон вернулся от оставленной телеги и помахал остальным, призывая собраться вокруг убитых.

- Теперь, когда у нас есть вся нужная информация для того чтобы добраться до Иеритимбула, а также имена и привычки большинства тамошних жителей, пора приступать к финальной стадии, которая позволит нам войти в деревню.

Открыв сумку, за которой он ходил к телеге, Дайкон вытащил серебряный кулон с кристаллом в центре. Бандит протянул его вперёд, и все остальные склонились поближе, чтобы рассмотреть. Камень оказался настолько чистым, что они видели свои отражения.

- У меня есть ещё три, - продолжал Дайкон. – Созданы Братством и предоставлены нам Тайным Архимагом, чтобы мы смогли закончить миссию. Тот, кто наденет амулет, примет облик первого существа, которого себе представит. Форма будет держаться до тех пор, пока не снимете.

- Когда я раздам их, то хочу, чтобы сначала вы сосредоточились на одном из этих, - он ткнул ближайшего мёртвого гнома. – Как только представите во всех деталях – надевайте.

Убедившись, что сообщники точно всё поняли, предводитель передал каждому по кулону, и указал, какую из жертв нужно изучить. Он позволил спутникам начать, желая удостовериться, что те всё сделают как надо. Все какое-то время постояли над убитыми, прежде чем медленно затянуть амулеты на шеях. Как только они это сделали, их фигуры размылись и уменьшались до тех пор, пока не стали в точности похожи на гномов, лежащих у них в ногах. Дождавшись превращения его ассистента, Дайкон надел последний из магических предметов.

- Так, здесь, значит, закончили, - сказал он, указав на тела. – Скиньте их в ущелье или ещё куда, чтобы не нашли, и нашу телегу туда же. Потом загружаемся в их повозки и выдвигаемся. До деревни ещё несколько дней пути.

Бурлмарр сидел на стуле, сгорбившись над крутящимся точильным камнем. Он прижал к инструменту необработанный кусок кварца, чтобы очистить и придать простую форму, на которой один из учеников постарше практиковал показанные мастером Тинтагастом методы огранки. Затем ненадолго приостановился, давая Амбритинну, другому ученику, яростно давящему на педаль, крутившую диск, перевести дыхание и плеснуть на колесо воды. Через окна в дальней стене парень видел залитых ярким солнцем прохожих. Думать о работе было непросто.

«Уже скоро, в любой день караван вернётся из Леилона. Будет ли всё готово к празднованию?»

- Я знаю, что я точно буду готов, - ответил Бурлмарр, приглядывая за стачиваемым куском кварца. – Я только надеюсь, что снова не заболею.

- Готов к чему? – спросил Амбритинн между вдохами.

- Ты же спросил, буду ли я готов к празднеству, которые старейшины готовят к возвращению торговцев.

- Я не спрашивал.

- Нет, спросил, я же слышал… - Бурлмарр, подняв взгляд, увидел нахмуренное лицо друга и изгиб его рта, который ясно давал понять, что Амбритинн не имеет ни малейшего понятия, о чём тот говорит. – А, неважно.

«Я собираюсь попросить Лиссу выйти за меня замуж. Я уже говорил с её отцом, и он согласился помочь построить нам дом, если я окончу своё обучение до следующего Гринграса».

- До Гринграсса? – Бурлмарр не мог скрыть недоверия в голосе. – Тебе не кажется, что это слишком рано, учитывая, что мы только начали наши занятия с мастером Тинтагастом прошлым летом? И потом, я думал тебе нравится Мари Блимталун?

- Да о чём ты говоришь?

- Ха-ха. Хорошая шутка, заставить меня подумать, что я слышу голоса только в голове. Не беспокойся, Мари я не расскажу.

- Не расскажешь что?

- Что тебе нравится Лисса Боавартар.

- Не нравится она мне, кто тебе сказал?

- Ты, только что.

- Я такого не говорил.

- Смешно было только в первый раз, Амбритинн, но шуточка устарела, - Бурлмарр выпрямился и потёр висок свободной рукой. – Голова начинает болеть, а я хочу успеть закончить с этим куском до ухода домой, так что работаем дальше.

- Хорошо, - помощник нахмурился, но снова занялся педалью.

«Халброндель, твоя коза опять добралась до моей капусты! С меня достаточно этой скотины.  Я уже готова отвести её к мяснику, в качестве компенсации за ущерб!»

Голова юноши будто взорвалась, и комната завертелась, как детская юла. Скорчившись, он повалился на пол.

- Бурлмарр? Мастер Тинтагаст, Бурлмарру плохо!

Голос вроде бы принадлежал Амбритинну, но звучал издалека, удаляясь всё дальше. Боль внутри черепа не ослабевала, и Бурлмарр потерял сознание.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на койке, а рядом сидит жена Тинтагаста. Сам мастер выглядывал из-за её плеча, остальные ученики столпились у него за спиной.

- Не вставай, - предупредила хозяйка, мягко укладывая юношу обратно, когда тот попытался встать. – Ты упал и сильно ударился. К счастью, твоя голова не уступает в твёрдости полу.

Со стороны собравшихся донеслось несколько смешков.

- Так, все возвращаемся в мастерскую, - потребовал мастер Тинтагаст. – Похоже, юный Бурлмарр будет жить. А ты, - тут он повернулся к пострадавшему, - почему бы тебе не пойти домой на сегодня?

Он тепло улыбнулся и кивнул, прежде чем вернуться к ученикам.

Убедив миссис Тинтагаст, что может стоять на ногах дольше нескольких секунд, Бурлмарр отправился домой. Он шёл медленно, останавливаясь посидеть, если чувствовал, что не хватает дыхания или кружится голова. Это давало ему время поразмыслить над произошедшим.

Приступы начались почти месяц назад, повторяясь всё чаще по мере того, как приближался сороковой день рождения. На мгновение он задумался, а не было ли это какое-то семейное проклятие или болезнь, но все родственники, о которых он вспоминал, прожили долгую и здоровую жизнь. На всякий случай он всё же решил спросить у матери.

Подходя к дому, Бурлмарр внезапно осознал, что он никогда не чувствовал себя плохо днём. Только ночью, после особенно отчётливых снов. Снов о драконе. О том, что он был драконом.

Паларандаск парил над деревенским лугом в своей полуматериальной, невидимой форме, сохранявшей его живым и активным в годы, которые даже драконы считают глубокими сумерками жизни. Частично это было результатом многочисленных экспериментов, которым он подвергался в заточении у нетерилского мага Милеиригата. Но даже столь могущественная магия начала давать сбои, и ему до сих пор не удалось воспроизвести комбинации чар, изменивших его – несмотря на его обширные познания в магической области и множество книг, которые он забрал с собой, когда Нетерильская Империя пала. Ему удавалось предпринимать некоторые временные меры, хотя по большей части они срабатывали лишь раз. Парочка даже обладала неожиданными побочными эффектами. Прекрасно зная, что любой день может оказаться последним, он продолжал добросовестно исполнять обязанности стража гномов Иеритимбула.

Караван торговцев только что прибыл, и жители собрались вокруг, помогая разгрузить провизию из Леилона. Дракон был рад тому, что все добрались в целости и сохранности, хотя и жалел, что не смог сопроводить их до дома. К сожалению, неких дворфов-агрессоров из Форджбара понадобилось убедить в том, что их намерения, касающиеся Иеритимбула и его шахт, являются не совсем приемлемыми. Дворфам понадобятся месяцы, чтобы оправиться и найти новый путь на поверхность.

К моменту его возвращения к обозу торговцам оставался лишь день пути. Поэтому Паларандаск вернулся полетать среди своих любимых детей, подслушивая их планы, их мечты, их споры. Мысли о том, что он играл значимую роль в их жизнях делали все жертвы осмысленными. Может быть, защита маленькой деревеньки и не являлась таким уж славным деянием, как защита Невервинтера в былые дни, но та близость, что он делил с гномами Иеритимбула, была более восполняющей. Дракон знал их имена, видел, как они взрослеют, оплакивал вместе с ними их потери и праздновал успехи.

Как раз праздниками и пирами он наслаждался больше всего. В такое время обычно молчаливые гномы открывались, показывая свой интерес к жизни, и Паларандаск купался в этой энергии, точно ящерица на камне в лучах полуденного солнца. По этой причине он так ждал празднество, запланированное на следующую ночь. Он подслушал планы старейшин. Это будет простой праздник, такой же как все остальные, которыми гномы отмечали возвращение последнего каравана, прежде чем снега завалят перевалы, но дракон все равно будет им наслаждаться. Там будет на что посмотреть.