Глава 6

В ушах стоял звон. Мое лицо все еще слегка пульсировало, хотя вино сняло большую часть напряжения.

У меня было непреодолимое желание побежать наверх, в спальню, свернуться калачиком в углу шкафа и спрятаться за платьями.

К сожалению, мои ноги не двигались. И, несмотря на страх, несмотря на сухость во рту и пустоту в желудке, было что-то еще. Своего рода возбуждение. Я хотела его увидеть. Роуэна. Жаждала почувствовать его взгляд на себе. Хотела видеть его в своем доме, хотя это означало, что я потом никогда не смогу представить пространство без него, и в конечном итоге мне придется переехать, потому что не смогу жить с призраком сварливого красивого мужчины, в которого я наполовину влюблена.

Но по коридору шел не сварливый красивый мужчина.

Нет. Это было большое коричневое пятно, чьи когти щелкали по деревянному полу.

Собака не прыгнула на меня, как показалось по ее виляющему хвосту и высунутому языку. Нет, она остановилась прямо передо мной, послушно села и уставилась на меня с улыбкой на лице.

Многие люди придерживались мнения, что собаки не могут улыбаться, но, на мой взгляд, они были очень неправы.

— Привет, — сказала я собаке.

Очевидно, этот лабрадор не поздоровался в ответ. Его хвост размеренно стучал по ковру, язык продолжал покачиваться, он наклонил голову ко мне.

Мне нравились собаки. И дети. На расстоянии. Я знала, что когда-нибудь захочу их, но никогда не играла и не нянчилась с ними, поэтому не знаю, как себя вести.

У меня был небольшой круг друзей, всего трое, с которыми я проводила много времени: Тина, Тиффани и Фиона. Ни у кого из них не было ни собак, ни детей.

И у меня не было никаких контактов со своей семьей, кроме Анселя, а у него также нет ни ребенка, ни собаки. И, к сожалению, он жил за тысячи миль отсюда.

— Ты очень милая, — сказала я собаке, осторожно протягивая руку, чтобы она понюхала. Собака понюхала, затем потерлась щекой о мою ладонь. Я подчинилась, почесав его голову и за ушами. Хвост застучал сильнее.

Я была так поглощена собакой и ее лаской, что не заметила, как ее владелец прошел по коридору.

До тех пор, пока две ноги в носках не остановились рядом с лапами собаки.

— Мэгги, — произнес голос, теплый и хриплый одновременно.

Я задержала дыхание, сосредоточившись на носках еще на мгновение, прежде чем задаться вопросом, почему на нем нет обуви, а потом набралась смелости посмотреть на него.

Да, это был Роуэн. Без обуви. Со своей собакой. На нем все еще были поношенные джинсы и обтягивающая футболка, подчеркивающая большие мускулистые бицепсы. Кепка надета задом наперед, и его сексуальность сводила меня с ума.

— Ее имя, — он указал на собаку, которую я гладила. — Мэгги.

Я пыталась понять, как этот суровый мужик стал владельцем очаровательной и милой собаки с именем Мэгги.

— Она милая, — сказала я, мой голос был тонким и высоким.

— Ты ей нравишься, — ответил он, его глаза были теплыми, но напряженными.

Мои плечи тоже напряглись, выдерживая тяжесть взгляда. Сердце заколотилось в груди, а затем поднялось к горлу.

Фиона все еще где-то здесь. Клянусь, ее присутствие все еще ощущалось. Но я видела лишь Роуэна. И Мэгги.

Мы долго не разговаривали. Или, может быть, это было не так уж и долго. Может быть, это заняло всего несколько секунд. Время теряло свой смысл, когда я была в присутствии Роуэна.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила я.

— Я остаюсь здесь, — заявил он грубым тоном.

Мои глаза вылезли из орбит, если бы я была мультяшным персонажем. Поскольку я не одна из них, то просто выпучила их в недоумении.

— Что? — заикаясь, пробормотала я, изо всех сил сжимая бокал с вином. Казалось, что мир перевернулся с ног на голову в течение одного дня. Около тридцати часов назад я выставлял себя «дубиной» — как сказала бы Фиона, и, смею добавить, метко. Конечно, он был дружелюбен и почти флиртовал, но совершенно очевидно, что он был вежлив, потому что я женщина, готовящая круассаны, и у которой была модная кофемашина. Он лишь любил круассаны и изысканный кофе.

Поэтому он потакал мне и смутно флиртовал.

А потом он с нежной грубостью обращался со мной, что у меня аж сводило пальцы на ногах, нежно гладил мою кожу, называл «кексик», затем ушел, предположительно, защищать мою честь… Какой смысл?

И то, что он появился в моем доме со своей собакой и объявил, что собирается остановиться тут… Какой смысл?

Роуэн Деррик в моем доме. Среди всех моих книг, подушек, девчачьих, но стильных ковриков и украшений. Мои потолки были высокими — с великолепной оригинальной лепниной, — но почему-то этот мужчина все равно выглядел слишком большим. Как будто весь мой дом съежился вместе с ним.

— Мы остаемся, — повторил он, глядя вниз на собаку, которая послушно сидела рядом с ним. Затем его взгляд прошелся по комнате, остановился на розовом бархатном диване, кремовых креслах. — Если ты разрешаешь собакам находиться в доме. Наверное, следовало сначала спросить об этом.

Мой разум мчался со скоростью сто миль в минуту, пытаясь оценить, это реальность или чрезвычайно яркий сон. Может быть, я попала в серьезную автомобильную аварию, и теперь лежу в коме.

Я сосредоточилась на собаке, которая с любопытством смотрела на меня, склонив голову набок.

— Да, конечно, разрешаю, — ответила я, все еще глядя в эти любопытные глаза. — Я не монстр.

Каким-то образом мой взгляд переместился к нему, туда, где были его глаза… Мне не хотелось говорить «мерцающие», но другого слова, чтобы описать их, не было. Кажется, у меня набухли соски, а внизу появился неприятный жар. Не потому что мне противно, а просто неудобно испытывать подобное перед собакой, моей лучшей подругой и объектом моих сексуальных фантазий.

— Тогда решено.

И снова мои глаза попытались выскочить из орбит.

— Ничего не решено, — отрезала я, уперев руки в бедра. — Нет абсолютно никаких причин, чтобы ты оставался здесь с собакой, какими бы очаровательными вы ни были… — я подавила стон, медленно поднимающийся из горла: — Я имею в виду собаку, собака очаровательна, — быстро поправила я. — Несмотря на это, ни у кого из вас нет причин оставаться здесь.

Взгляд Роуэна стал жестче, когда он сфокусировался на моем глазу.

— На это есть причина.

Я наклонила голову, чтобы посмотреть на него, но не так, как на Мэгги. В наклоне моей головы было немного больше враждебности.

— Итак, ты здесь для того, чтобы я не наткнулась ни на какие шкафы? — сухо спросила я.

Огонек в его глазах исчез.

— Чтобы человек, который ответственен за синяки на твоих руках и за то, что ты врезалась в шкаф, дабы вырваться из его хватки, не вернется.

Хотя мое тело все еще было горячим от… гнева? Притяжения? Замешательства? По моему позвоночнику поползли ледяные мурашки. Я не привыкла испытывать страх в своем собственном доме. Я жила одна с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Скрипы, темнота и тишина пустоты меня не пугала. Кроме того, я не позволяла себе смотреть ни фильмы ужасов, ни документальные фильмы о преступлениях, ни вообще что-либо, что могло принести плохую энергию в мой дом.

Но при упоминании о вчерашнем по мне проскользнула нотка страха. Я бы сказала, что бывший не причинит мне вреда, но синяки на руках противоречили этому утверждению. Он не принимал «нет» за ответ. Мужчины, которые не принимали «нет» за ответ, опасны. И нет предела тому, на что могли пойти эти мужчины, лишь бы убедить себя в том, что они могут заставить женщину сказать «да».

— Похоже, ты здесь в безопасности, — сказала Фиона, выдергивая меня из собственной головы. Я наблюдала, как она осушила свой бокал, затем отнесла его к раковине и сполоснула.

— Что ты делаешь? — спросила я с истерическими нотками в голосе.

Да, присутствие Роуэна в моем доме и его присутствие в целом, мягко говоря, нервировало. Но Фиона была здесь. Фиона была моим якорем к реальности. За нее я могла цепляться, когда все становилось слишком плохо.

Фиона умела заполнить неловкое молчание. Фиона знала, как иметь дело с горячими, ультрамужественными, твердолобыми мужчинами.

Без Фионы мне было хреново.

Она подняла взгляд от раковины на меня, потом на Роуэна, потом на Мэгги, потом снова на меня. И улыбнулась. Она, блять, улыбнулась.

— Я иду домой, чтобы послушать новый альбом Тейлор Свифт и съесть целую курицу-гриль, — прощебетала она.

— Нет! — я почти взвизгнула.

— Да, — улыбка Фионы стала шире, она схватила свою сумочку со стойки и подмигнула мне.

Затем вышла.

Из моего дома.

Оставляя меня наедине с Роуэном.

И Мэгги.

Мэгги, хотя и симпатичная, не обеспечивала роль защитника и не могла заполнить неловкое молчание, которое, совершенно очевидно, распространилось бы на каждый уголок этого дома, потому что… как я должна поддерживать подобие разговора, когда Роуэн в моем доме?

Я уставилась в направлении входной двери, той, которая только что открылась и закрылась.

Оставалось совсем немного времени, пока я могла мысленно просить Фиону вернуться, прежде чем мне пришлось сосредоточиться на насущной проблеме. Быть с Роуэном. И его собакой. Что ж, собака не проблема. На самом деле, я быстро влюбилась в нее.

— Тебе не нужно оставаться здесь, — сказала я ему, когда нашла в себе силы снова посмотреть в его сторону. — Я имею в виду, это очень… благородно: врываться в мой дом на ночь, чтобы защитить меня от дверей шкафа… Но в то же время невежливо, безумно и немного женоненавистнически.

Я скрестила руки на груди, раздраженная настолько, что уже не боялась смотреть ему в глаза.

Глаза, которые снова мерцали.

И от этого мерцания у меня перехватило дыхание. Я никогда раньше не испытывала столько противоречивых эмоций одновременно.

— Немного женоненавистнически? — повторил он, его голос больше не был жестким и пугающим. Он был мягким… как мед.

Я изо всех сил старалась сдержать свой гнев. Он ускользал у меня из рук в ответ на его ласковый тон, мерцающие глаза и его ошеломляюще мужественную красоту. И еще его собака просто послушно сидела рядом с ним.