17

НОВА

— Что, если мы сыграем так?

Эш поджал ноги под креслом и положил пальцы на гриф баса, наигрывая те же аккорды, которые мы играли так много раз, что я сбилась со счета.

— Ветер размывает, обнажая трещины в этой скале.

Я наклонилась вперед, затаив дыхание, надеясь, что на этот раз слова придут. Он снова сыграл аккорд без слов, и все равно я ждала. Паркер выглядел таким же напряженным, как и я, сидя в другом кресле рядом с Эшем. Нам просто нужен был перерыв. Один небольшой толчок через край, и я знала, что мы его получим.

По статистике, после стольких попыток у нас должно было что-то получиться. Верно?

— И...

Давай. Давай.

Еще один аккорд, его брови нахмурены в сосредоточенности, как будто он видел слова, но не мог их разобрать.

— И если честно, сейчас я бы предпочел кончить в носок, — прокричал Орен, напевая свои собственные слова со своего места на полу.

— Братан, — проворчал Броган, вытянув свои длинные ноги, чтобы пнуть бедро Орена.

— Чееееерт! — Паркер откинул голову на спинку сиденья.

— Например, платье, пирс или член, — продолжал Орен. — Или что-нибудь еще, что рифмуется со словом «рок».⁵

— Прекрати, мать твою, — потребовал Броган, пиная его сильнее.

Когда Орен свернулся калачиком и вцепился в его ногу, Броган откинул гитару в сторону, и мне пришлось извернуться на своем месте на длинном диване, чтобы не дать дорогому оборудованию упасть на пол.

Прошел почти месяц совместной поездки в автобусе, за исключением нескольких ночей, когда я летала домой, чтобы повидаться с девочками, пока парни занимались рекламой.

За это время, несмотря на все трудности, мы вошли в привычный ритм. Я продолжала придумывать идеи, чтобы помочь нам подпитывать друг друга. Это помогло, но не настолько. Мы построили фундамент дружбы, но он служил лишь прикрытием, неплотно прилегающим к хрупкому напряжению и влечению, которые мы пытались игнорировать. Это кипело, как магма под поверхностью земли, ожидая извержения в любой момент. Как и тогда, когда он погладил мою татуировку, мы продолжали оказываться в ситуациях, которые давили на мою решимость сдерживаться.

Каждый раз, когда мы подходили слишком близко, мне удавалось отступить и направить нас к месту работы.

Все шло довольно плохо. За это время мы написали всего две песни, и они мне даже не понравились. Может быть, напряжение слишком затянулось, чтобы найти тот естественный ритм, который у нас был раньше. Что бы там ни было, мне это не нравилось, потому что в конечном итоге это была моя работа и мой шанс построить свой бизнес.

— Как долго мы работали над этой песней? — простонал Эш.

— Только сегодня или включая прошлую неделю? — спросил Паркер.

— Три часа и тридцать семь минут сегодня, — ответила я. — По крайней мере, четыреста девяносто девять на прошлой неделе.

— Звучит примерно так, — кивнул Орен, поднимаясь с пола. — Знаете, что нам нужно? — спросил он, поворачиваясь к айпаду на стене.

Мы выжидающе смотрели на него, все бормотали различные варианты сомнения, когда он выключил основное освещение и оставил включенными дополнительные светильники по краю потолка. Еще до того, как заиграла музыка, бедра Орена закачались из стороны в сторону, только усиливая наши стоны, и мы бросали в него клочки бумаги от наших неудачных попыток писать.

Это его не смущало. Когда в колонках зазвучала песня Billie Eilish, он в танце отправился на кухню, покопался в шкафу и достал бутылку текилы.

— О, нет, — возразила я, прежде чем он успел достать стопки.

— О, да, — ответил он с улыбкой. — Пришло время танцевать фанк⁶ и пить текилу. С текилой мы обязательно скажем что-нибудь поэтическое.

— Не думаю, что я когда-либо говорила что-то поэтическое с текилой.

— Давай, Сверхновая, — уговаривал Орен, танцуя по направлению к группе.

Я оглянулась, ребята уже принимали свои рюмки. Потом посмотрела на Паркера, чтобы оценить его реакцию по поводу того, что он перестал писать, но получила забавную улыбку и пожатие плечами, прежде чем он выпил рюмку.

— На данный момент я готов попробовать все, — объяснил он.

Три недели и две посредственные песни лежали рядом со мной в блокноте. Меньше чем через месяц нам нужно было иметь как минимум пять, а с такими темпами это выглядело не очень хорошо. Покачав головой, я согласилась с Паркером. Потому что тоже была готова попробовать все, что угодно, и хотя наши приключения помогали, они не помогали достаточно быстро.

— К черту, — пробормотала я, забирая стопку у Орена и выпивая жидкость. Она обожгла мое горло, и я едва почувствовала, как текила оседает в моем желудке, прежде чем протянула свою стопку за следующей порцией.

— Это моя девочка, — сказал Орен, наполняя мой стакан.

На этот раз, когда я оглянулась, Паркер оценивал меня, и я скопировала его пожатие плечами.

— Почему бы и нет.

Спиртное ударило по моим венам, и я повела шеей в такт, расслабляя напряженные мышцы. Аккорды погружались в мои мышцы, расслабляя их еще больше. Я закрыла глаза и стала двигать сначала плечами, затем бедрами, что было ограничено моим положением на диване.

Следующее, что я осознала, — вокруг меня обвились руки, рывком поднимая в объятия Орена. Он прищурил глаза в знойном взгляде, надул губы и обнял меня, покачивая нашими бедрами под музыку, льющуюся из динамиков.

Смеясь, я обвила его шею руками и поддалась ритму. Мы все танцевали друг вокруг друга, выкрикивая слова песен и давая волю чувствам. После этих двух рюмок я решила ограничиться водой, но остальные ребята прикончили бутылку. Не раз мы с Паркером находили друг друга и танцевали, но парни вокруг нас помогали мне не задерживаться. Это не имело значения, потому что каждый раз, когда мои глаза встречались с его, каждый раз, когда его руки брали мои, чтобы закружить меня, в моей решимости образовывалась еще одна трещина.

— Ооооо, — кричал Орен между песнями. — Знаете, во что мы должны сыграть?

— О, черт, — пробормотал Паркер. — В последний раз, когда Орен произнес эту фразу, я закончил тем, что пронесся по коридору отеля с одним лишь полотенцем для рук.

— Эй, это была твоя вина, что ты не умеешь играть в покер на раздевание, — защищался Орен.

— Нет, — потрясенно выговорила я.

— Ага.

Я осмотрела его с ног до головы, представляя, как длинное, твердое тело Паркера бежит по коридору, ничуть не прикрытое полотенцем. Я вроде как не могла дождаться идеи Орена, скрестив пальцы за покер на раздевание.

— Играем в бутылочку, — закричал он.

— Э-э-э, — вмешался Броган с сомнительным видом. — Здесь много парней, братан.

— Тссс, мы все друзья. Это не значит, что мы должны целоваться. У нас просто есть эта пустая бутылка текилы, а что еще с ней делать?

— Выбросить ее? — предложил Эш.

— Неа, — вклинилась я. — Я на сто процентов согласна с этой идеей.

— Еще бы, блядь, — пробормотал Паркер.

— Ладно, вы, большие дети. Мы сделаем версию «правда или поцелуй» вместо игры в бутылочку, — поправил Орен.

— Что это, черт возьми? — спросил Броган.

— Я не знаю. Я просто придумал. Давайте разберемся вместе. Давайте, давайте, — сказал Орен, хлопая в ладоши. — Давайте соберемся вокруг.

Я так быстро опустилась на свое место, почти подпрыгивая от нетерпения поскорее начать. По какой-то причине я не видела абсолютно никаких недостатков в том, чтобы целовать каждого парня здесь. Я бы просто свалила все на текилу.

— Я буду первым. — Орен раскрутил бутылку, и я ожидающе подняла голову, когда она приземлилась на меня. — Хорошо, Нова. Правда или поцелуй?

— Кого мне поцеловать? — спросила я.

Вместо ответа он взмахнул бровями.

Я фыркнула.

— Правда.

— Уф. Отлично. Ладно. Мягкие или твердые... тако.

— Твердые, — крикнула я, словно выиграла приз или что-то в этом роде. Потом сделала свой ход и раскрутила бутылку, приземлившись на Брогана. — Правда или поцелуй, Броган?

— Определенно поцелуй.

Парни одобрительно закивали, а я сделала вид, что поправляю свои растрепанные волосы.

Орен быстро срубил ликование барабанными палочками на столе.

— Порядок! Порядок за столом! Броган выбрал поцелуй, поэтому Нова выбирает, кого он поцелует.

— Подожди, что? — прокричал он.

— Да, — крикнула я.

— Ты должен ответить правду или поцеловать того, кого выберет Нова. Если бы она не хотела отвечать правду, я бы заставил ее поцеловать меня.

— Ну же, Нова, — драматично умолял Броган, выпятив надутые губы сквозь бороду.

— О, нет, нет, нет. Ты можешь ответить правду или поцеловать Орена.

— О, блядь, нет.

И ребята снова начали кричать, а я хлопала в ладоши от радости.

— Правда, — проворчал Броган.

Я прищурила глаза, бросив на него свой самый угрожающий взгляд.

— Ты трахал Эмбер на моей кровати той ночью, когда мы все были в гостиной после концерта Барни?

Он ответил мне взглядом.

— Нет.

— О, слава богу, у меня все еще есть эти простыни, — вздохнула я.

— Она сосала мой член, а я ел ее киску, и, блин, она была мокрой и грязной, — Броган улыбнулся, прервав мою радость.

— Чертова гадость, — крикнула я.

Ребята дали ему пять, а я сделала пометку сжечь эти простыни, когда вернусь домой.

Броган покрутил бутылку, и она снова упала на Орена. Он ответил правду, отклонив предложение Брогана поцеловать его босые ноги.

— Я увлекаюсь многими странными вещами, но ноги — это жесткий пропуск.

Следующее вращение выпало на Эша.

— Правда или поцелуй Паркера, — объявил Орен, потирая руки.

Я посмотрела как раз вовремя, чтобы уловить, как сморщился Паркер.

— Правда, — ответил Эш.

— Из-за кого ты выходишь из себя каждый ноябрь?

Всего лишь мгновение колебания. В мгновение ока все исчезло. В следующее мгновение Эш встал с кресла и жестом попросил Паркера встать тоже.

— Ладно, братан. Давай не будем придавать этому значения. Просто прижмись и почувствуй благодарность за то, что получил поцелуй от великого Эша.

— Подождите, что? — крикнул Паркер. — Разве у меня нет права голоса?