— Пожалуйста. — Слово разбилось на прерывистый стон, когда он провел большим пальцем по моему клитору.

Медленно. Твердый. Совершенно изысканная в своей пытке.

Я попыталась повернуться к Каю лицом, но он обхватил меня рукой за талию и удержал на месте.

— Я не говорил, что ты можешь развернуться. — Его рот вернулся к моей шее. Слова впечатывались в мою кожу с каждым легким, как перышко, поцелуем.

У меня перехватило дыхание.

— Люди всегда делают то, что ты говоришь?

Я почувствовала, как он улыбнулся, уткнувшись в изгиб моего плеча.

— Да.

Простой ответ не должен был быть таким горячим, но, черт возьми, это было так. И я устала ждать.

Наконец я собрала достаточно сил, чтобы убрать его руку со своей талии. Он позволил мне; я не была настолько наивна, чтобы думать, что смогла бы одолеть его, если бы он попытался.

Одним плавным движением я оседлала его колени. Мои обнаженные груди коснулись мягкого белого хлопка его рубашки.

Дыхание Кая было ровным, выражение его лица спокойным, но его глаза горели с такой интенсивностью, что угрожали поглотить нас целиком.

В конце концов, не такой уж и незатронутый.

Это знание придало мне уверенности, чтобы двигаться вперед.

— Забавно. Я также привыкла к тому, что люди делают то, что я говорю.

Веселье просочилось в его взгляд.

— Ты собираешься приказать мне что-то сделать, Изабелла?

— Да. — Я наклонилась вперед, прижимаясь грудью к его груди. Его веселье исчезло, оставив после себя лужи тьмы. — Трахни меня.

Прошел такт.

Кай не пошевелился.

Линии напряжения пересекли его челюсть и шею, но он оставался мертвенно-неподвижным, когда я протянула руку, чтобы снять с него очки.

Я хотела видеть его без каких-либо дополнительных барьеров между нами.

И я с тихим стуком уронила стаканы на стойку позади себя.

Это был слабый звук, но в конце концов он вызвал реакцию.

Кай встал так резко, что я чуть не упала с его колен. Он заглушил мой вздох карающим поцелуем, и все мысли исчезли из существования.

Руки. Губы. Зубы.

Я не могла сказать, где заканчивался его и начинался мой. Это не имело значения. Все, что имело значение, было вот что. Его вкус и ощущения, более головокружительные и действенные, чем любой наркотик.

Мои руки обвились вокруг его шеи, и он закинул мои ноги себе на талию, прижимая меня к ближайшей стене.

Его прежняя точность разлетелась в клочья вокруг нас. Это была чистая, неподдельная похоть, и здесь не было места ни для чего столь же аккуратного, как рациональное мышление.

Кай проложил поцелуями путь к моей груди, его рот был горячим клеймом на моей коже. Дрожь прокатилась по мне, когда он взял сосок в рот, облизывая, дергая и дразня, пока я не была близка к тому, чтобы разорваться на части.

Его руки сжали мои бедра с болезненной силой; мои зубы погрузились в изгиб между его шеей и плечом с отчаянным желанием. Мы были в поту, жаре и диком самозабвении, и я никогда не хотела, чтобы это заканчивалось.

Он убрал одну из своих рук с моего бедра. Я смутно услышала металлический скрежет застежки-молнии, за которым последовал шорох фольги.

Горячая, твердая головка его члена прижалась к моей киске. Я пошевелила бедрами с умоляющим стоном, но он не двигался, черт возьми.

— Посмотри на меня, — грубо сказал Кай.

Я опустила подбородок и моргнула, прогоняя туман из глаз. Шок и что-то более первобытное пронзило меня насквозь.

Похоть стерла утонченный лоск Кая. Это прорезало резкие линии на его лице, подтянув скульптурные линии скул и превратив его глаза в черные озера.

Я едва узнала его, но тяжелая, настойчивая боль между моими бедрами отозвалась на эту версию его с безрассудной самозабвенностью.

Желание слило наши взгляды воедино, когда он проник в меня, дюйм за мучительным дюймом. Это было невыносимо интимно, но я не отводила взгляда, пока он не опустился до дна, и мои глаза инстинктивно закрылись со вздохом.

Меня пронзила боль, за которой последовал раскаленный добела взрыв удовольствия. Последние два года у меня были игрушки, которые составляли мне компанию, но ни одна из них не была такой большой или спрятана так глубоко. Неумолимое растяжение вытеснило кислород из моих легких, и мое тело непроизвольно дернулось и изогнулось, когда я изо всех сил пыталась приспособиться к нему.

— Пожалуйста. — Я не была уверена, умоляла ли я его остановиться или заставить меня кончить. И то, и другое. Ни то, ни другое. Это не имело значения. Все, что я знала, это то, что я жаждала чего-то, что мог дать только Кай, и я отчаянно надеялась, что он сможет разобраться в этом сам, потому что я даже не могла вспомнить свое имя прямо сейчас.

Кай схватил меня за бедра, чтобы удержать на месте, пока он выходил. Медленно, пока только кончик его члена не оказался внутри меня. Затем он толкнулся обратно. Глубже. Быстрее. Сильнее.

Любая оставшаяся связность разлетелась вдребезги, когда он прижал меня к стене с такой силой, что у меня задребезжали кости. Все расплылось. Мои ногти впились в его плечи, когда из меня полились визги и хныканье, смешиваясь с его ворчанием и глубокими, ритмичными басами музыки.

Все мое тело испытывало сенсорную перегрузку. Независимо от того, сколько я принимаю, этого было недостаточно. Еще. Мне нужно больше.

Зубы Кая задели мою шею.

— Все еще думаешь, что я скучный? — Его насмешка прошептана мне на ухо одновременно с особенно яростным толчком.

Раскаленное добела ощущение пронзило меня. Слезы потекли из моих глаз, и я взбрыкнула, как необъезженная, дикая и неуправляемая. Сердце бешено колотится, пальцы скребутся, рот открывается в безрассудном крике, который резко обрывается, когда он закрывает мне рот рукой. Приглушенные остатки моего крика растеклись по его ладони.

— Шшш. — Голос Кая был мягким, почти нежным по контрасту с тем, как безжалостно он трахался. — Мы же не хотим, чтобы кто-то вошел и увидел, как твою сладкую маленькую киску терзает мой член, не так ли?

Неожиданно вульгарные слова, произнесенные с таким аристократическим акцентом, вывели меня из себя.

— Боже, Кай.

Мой оргазм пронзил меня, разворачиваясь волна за волной бессмысленного, сводящего с ума удовольствия. Мир померк в одно приостановленное, затаившее дыхание мгновение, прежде чем я врезалась обратно в реальность.

Плавные, глубокие толчки становились неровными. Его дыхание со свистом вырывалось сквозь зубы, и я прильнула к нему, слишком ошеломленная, чтобы сделать что-то большее, чем держаться, когда он, наконец, кончил с громким стоном.

Наши груди вздымались, когда мы обнимали друг друга в падении. Если бы не стена, упиравшаяся мне в спину, мы оба могли бы рухнуть на пол.

О Боже мой. Я попыталась заговорить, но мои голосовые связки не слушались. Я была слишком измучена и пресыщена.

В конце концов, наше сердцебиение пришло в норму. Кай вышел и мягко поставил меня на ноги, прежде чем избавиться от своего презерватива и расправить нашу одежду.

— Знаешь... — Он разгладил мое платье обратно на бедрах с задумчивым выражением лица. — Возможно, это самое долгое, что я слышал от тебя, когда ты молчала.

Его грудь заурчала от смеха, когда я вышла из своего сексуального транса и одарила его насмешливым взглядом.

— Не веди себя так самодовольно, — сказала я. — Это просто результат секса впервые за два года. Ты не бог секса, каким себя считаешь.

Это была наглая ложь, но я не могла позволить его эго раздуваться еще больше, иначе он улетит в космос. Тогда где бы я получала свои оргазмы?

— Интересно. — Кай взял свои очки с барной стойки и надел их. — Это не то, что ты сказала, когда кончал на мой член.

Жар опалил мои щеки, даже когда мой живот покалывало от его слов.

— Ты невыносим. — Я бросила настороженный взгляд на выход. — Нам повезло, что нас никто не видел.

Возможность быть пойманным добавляла неоспоримых острых ощущений, но на самом деле быть пойманным было бы катастрофой.

— Они бы этого не сделали. Охрана знает, что сюда нельзя никого пускать, пока я не подам им сигнал, — сказал он, пожимая плечами. — Пятьсот долларов это хорошая мотивация.

У меня отвисла челюсть.

— У тебя кто-то стоял на страже все это время? — И он заставил меня поверить, что мы были совсем близко с одним пьяным завсегдатаем вечеринки, чтобы засветиться на весь клуб. Невероятно.

— Конечно. Я не могла допустить, чтобы кто-то застал нас врасплох.

— Потому что фотографии наследника Янг, занимающегося плотскими утехами в баре, поставили бы под угрозу его кандидатуру генерального директора.

— Нет. Потому что, если бы кто-нибудь увидел тебя в таком состоянии, мне пришлось бы убить их. — Он сказал это так просто, так небрежно, что потребовалось мгновение, чтобы слова дошли до сознания.

Как только они это сделали, воздух испарился из моих легких.

Внезапно меня осенило, что у меня был секс с Каем Янгом. В глубине бара, не меньше. Если бы кто-нибудь сказал мне, что я окажусь в такой ситуации всего несколько недель назад, я бы рассмеялась им в лицо.

Теперь мой запрет на мужчин лежал вдребезги у наших ног, и я рисковала попасть в ловушку после секса, то есть понять ситуацию больше, чем то, что там было.

Старая Изабелла согласилась бы с этим и забрала все, что смогла раздобыть. Иногда неведение было блаженством, особенно когда вы были молоды, неопытны и отчаянно нуждались в любви или каком-то ее приближении.

Но я прошла по этой дороге, и она привела меня туда, где я никогда не хотела бы побывать снова. Поэтому, несмотря на то, что я ненавидела быть человеком, который заводит серьезные разговоры сразу после секса, и я сразу перешла к делу. Наши отношения были слишком сложными, чтобы позволить всему затянуться, не прояснив ситуацию.

— Так что же происходит дальше? — Мое сердце колотилось так сильно, что почти разбилось.

Между бровями Кая образовалась насмешливая складка.