Слоан ворвалась к его столу, и когда парень повернулся, на его лице появилась ухмылка, несмотря на ее очевидное неудовольствие. Я не мог слышать, о чем они говорили, но, судя по ее жестам и его непочтительному выражению лица, я был в нескольких минутах от того, чтобы стать свидетелем убийства.

Брови Алессандры нахмурились.

Это Ксавье? Я думала, он на Ибице.

Я был так же удивлен, как и она, увидев его в городе. Обычно он коротал свои дни на яхте, в окружении моделей и других наследников-гедонистов. Его отец построил свою компанию с нуля, но амбиции Ксавьера колебались где-то южнее нуля.

— Он переехал в Нью-Йорк несколько недель назад и он новый клиент Слоан. — Вивиан вздрогнула, когда Слоан ткнула пальцем ему в грудь, ее взгляд был достаточно острым, чтобы пронзить камень. Ксавьер зевнул, казалось бы, безразличный. — У них какие-то проблемы с ростом.

После еще одного краткого обмена репликами Слоан направилась к выходу.

— Я сейчас вернусь, — мрачно сказала она, проходя мимо нашего столика. Ксавьер последовал за ней, умудряясь выглядеть скучающим и удивленным одновременно.

Он приветственно кивнул мне и подмигнул Вивиан и Алессандре, которые с кривой улыбкой смотрели им вслед.

— А потом их было трое, — сказала она. — Вот и весь девичник

— Кстати говоря, где Изабелла? — Небрежно спросил я. Какими бы увлекательными ни были проблемы Слоан с клиентами, я не хотел строить догадки о том, что она делала с Ксавьером — или с ним самим — хотя я бы не стал отрицать, что она могла ударить его стилетом.

— Она на втором этаже. — Вивиан сделала скромный глоток своего напитка. — Один великолепный парень пригласил ее на танец, и мы хотели дать им немного побыть наедине, поэтому не последовали за ней. Разве он не был прекрасен, Але? Он был немного похож на Ашера Донована.

Алессандра нахмурилась еще сильнее.

— Он не был настолько красив...

Вивиан пристально посмотрела на нее. Должно быть, произошло то странное молчаливое общение, которым поделились женщины, потому что лицо Алессандры вскоре расслабилось. Ее глаза метнулись ко мне.

— Но да, я полагаю, он был довольно красив. Изабелла, безусловно, так и думала.

Мои зубы сжались так сильно, что стало больно.

— Ты позволила ей уйти с незнакомцем? Когда она в последний раз возвращалась? Возможно, он накачивает ее наркотиками прямо сейчас.

Разве они не читали новости? Преступность росла. Каждую неделю на улицах появляются новые варианты наркотиков для изнасилования на свидании. Они были друзьями Изабеллы! Они должны были присматривать за ней, а не навязывать ее каждому проходящему мимо двойнику Ашера Донована.

Донован даже не был настолько хорош собой, черт возьми.

— Она взрослая и может сама принимать решения, — спокойно сказала Вивиан. — Иза достаточно умна, чтобы позаботиться о себе. Кроме того, весь смысл сегодняшнего вечера состоял в том, чтобы найти ей парня на одну ночь.

— Или больше, — добавила Алессандра.

Глаза Вивиан блеснули.

— Или больше.

Ни один из них, казалось, не осознавал серьезности ситуации.

Раздражение заползло в мою грудь и подпитало беспокойство, бурлящее под моей кожей.

— Извините. — Я встал так резко, что чуть не сбил стаканы с подноса проходящего официанта. — Было приятно повидаться с вами обоими, но я должен осмотреть клуб. Для исследований.

— Конечно. — Улыбка Вивиан стала шире. — Удачи с твоей статьей.

Я оставил их в гостиной, Вивиан выглядела странно самодовольной, в то время как Алессандра выглядела просто ошеломленной.

Мне было слишком нетерпеливо дожидаться лифта, поэтому я поднялся по лестнице на второй этаж. Мой телефон зажужжал от звонка Доминика, когда я спускался вниз; я проигнорировал его, хотя его время было любопытным. Он никогда не звонил так поздно, и он должен был быть в офисе. Доминик редко обращал внимание на что-либо, кроме цифр, когда был в рабочем режиме.

Но все мысли о том, почему он мог звонить мне в полночь, растаяли, когда я добрался до места назначения. В отличие от просторного VIP- зала, второй этаж кишел пьяными двадцатилетними и тридцатилетними с чем-то. Реггетон разнесся по комнате, и воздух пропитался запахом секса, алкоголя и пота.

Найти Изабеллу так скоро было невозможно, учитывая, насколько переполненным был клуб. Но я повернул голову, и там была она. Даже в толпе из сотен человек она выделялась, как подсолнух на поле, заросшем сорняками.

Раскрасневшееся лицо, сверкающие глаза, на щеках ямочки от раскованной улыбки. Ее волосы рассыпались по спине свободными волнами, и желание сжать в кулаке весь этот шелк цвета воронова крыла и фиалки пронзило меня. Один рывок, и она была бы моей, ее рот созрел для взятия, ее шея обнажилась для моих зубов и языка.

Я напрягся, мой разум ожил от фантазий, которые он не имел права развлекать. На протяжении многих лет я запирал свои менее желанные порывы в надежные коробки, но один взгляд на нее — и засовы рассыпались, как пергамент в огне.

Смех Изабеллы донесся до моих ушей поверх музыки. Она подняла голову, чтобы посмотреть на мужчину перед ней. Каштановые волосы, плохо сидящая рубашка, профессионально выбеленные зубы политика или продавца автомобилей. Он выглядел как гребаный придурок.

Мое желание превратилось в острую грань ревности. Оно вспыхнуло, на расстоянии одной искры от огня, когда он обвил рукой ее талию и что-то прошептал ей на ухо.

Изабелла, должно быть, почувствовала жар моего взгляда, потому что вместо ответа она повернула голову ко мне. Наши взгляды встретились, ее сияющий от удивления, мой, несомненно, темный от эмоций, которые я предпочел бы не рассматривать слишком пристально.

Ее улыбка исчезла, и я услышал, как у нее перехватило дыхание с другого конца комнаты.

Это должно было быть невозможно, но я был настолько настроен на нее, что мог выделить малейшее ее движение в клубе, полном людей.

Продавец автомобилей снова что-то сказал ей. Она отвела наш пристальный взгляд, но мои ноги уже двигались, неся меня по полу к ней.

— Вот ты где, дорогая. — Я положил руку на спину Изабеллы, прямо над рукой этого засранца, которая все еще была обвита вокруг ее талии. Моя вежливая улыбка маскировала порочную дозу собственничества, разливающуюся по моей крови. — Ты не сказала мне, что завела нового друга.

Глаза мужчины сузились, но он не убрал свою руку с Изабеллы.

— Кто ты, черт возьми, такой?

— Кто-то, кто изменит твое и без того жалкое выражение лица, если ты не уйдешь в ближайшие десять секунд, — сказал я мягко. — На случай, если твоя подделка Patek Philippe не сможет правильно определить время, это было бы как раз сейчас.

Десять секунд были щедрыми. Мне захотелось врезать ему кулаком в челюсть в тот момент, когда я его увидел.

На лице парня выступили красные пятна.

— Пошел ты. Я..

Мужчина погрузился в молчание, когда моя улыбка стала еще шире. Мне не нравилось насилие за пределами ринга, но я бы с удовольствием выбил ему зубы и скормил их ему.

Мой пульс бешено забился в кровавом предвкушении.

Должно быть, он прочитал намерения, написанные на моем лице, потому что быстро опустил руку, пробормотал извинение и поспешил прочь.

— Что, черт возьми, это было? — Потребовала Изабелла. Она стряхнула мою руку и сердито посмотрела на меня. — Ты спугнул мое свидание!

На моей челюсти дрогнул мускул.

— Это не свидание, если ты не пришла с ним.

Мне пришло в голову, что нас может увидеть кто-нибудь из Вальгаллы, но мои сверстники не часто посещали подобные места. Даже если бы они это сделали, они были бы в VIP-зале, а не на общей танцплощадке. Но, честно говоря, я был слишком взбешен, чтобы меня это волновало. Весь управляющий комитет мог бы стоять рядом с нами, и я по-прежнему был бы сосредоточен на Изабелле.

Она вздернула подбородок.

— Это произойдет, если я уйду с ним.

— Если это было все, что потребовалось, чтобы отпугнуть его, он тебя не заслуживает, — холодно сказал я. — Если бы ты ушла с ним, тебе пришлось бы вытерпеть две минуты явно неудовлетворительного блуда на грязном матрасе без каркаса кровати, так что ты должна поблагодарить меня. Учитывая, как он убежал, я сомневаюсь, что он смог бы найти достаточный ритм, чтобы прихлопывать под обычную детскую песенку, не говоря уже о том, чтобы сделать твой вечер стоящим.

У Изабеллы отвисла челюсть. Она долго смотрела на меня, прежде чем разразиться смехом.

— Ух ты. Блуд? Кто так разговаривает?

— Я ошибаюсь?

— Не узнаю. Как я уже сказала, ты спугнул его, прежде чем я смогла подтвердить, как ... — Ее предложение прервалось на вздохе, когда я обнял ее за талию и притянул к себе.

— Как ты думаешь, тебе понравилось бы проводить с ним время, Изабелла? — Тихо спросил я. — Ты бы кричала для него так же, как для меня, когда мои пальцы погрузились в твою сладкую маленькую киску? Когда ты скакала на моей руке, пока она не пропиталась твоим освобождением? Я все еще слышу твои крики, любимая. Каждую чертову секунду каждого дня.

Темный румянец окрасил ее щеки, поглотив ее прежнее веселье. Ее глаза горели огнем, который соответствовал тому, что сеял хаос в моем здравом уме.

— Прекрати.

— Прекратить что? — Моя свободная рука скользнула с ее талии к пояснице. Тепло ее кожи обжигало мою ладонь, клеймя меня.

— Прекрати говорить подобные вещи.

Шум должен был заглушить ее задыхающиеся слова, но я слышал ее так ясно, как будто мы были в пустой комнате.

Ее горло сжалось, когда она сглотнула, когда я провел костяшками пальцев по обнаженной поверхности ее спины. Ее платье опустилось чуть выше талии, и ее кожа скользила как шелк под моими прикосновениями.

— Такие вещи, как что? Правду? — Я опустил голову, мой рот коснулся раковины ее уха. — Если есть что-то, о чем я сожалею, так это о том, что ушел до того, как мы закончили то, что начали в комнате с пианино.