Я слегка кивнула.

Алессандро продолжил: — Я всегда буду ставить Наряд на первое место. Даже если для этого мне придется использовать невинную женщину, я это сделаю. Когда я женился на тебе, в ФБР стало беспокойно и напряжено. Твоя сестра и ее маленькая команда совершили много ошибок в своей реакции.

Каких ошибок? Я хотела спросить, но не стала. Позже.

— Однажды я стану королем, и я сделаю все, что потребуется для этого, включая убийство твоей сестры и ее маленьких друзей. Чикаго принадлежит мне, и я буду править им. Ты поняла?

Я снова кивнула.

— Я предан своей семье, но я понимаю, что они сделают все, чтобы подорвать меня, а я их. В будущем ты не будешь ходить с моим отцом и не будешь ухаживать за моим дедом в церкви. Ты даже не будешь вносить залог за Роберто из тюрьмы.

— Почему? — спросила я.

— Ты — Роккетти, а не солдат. Заставь их относиться к тебе как к одной из них.

Я встретила его взгляд, мои губы слегка приоткрылись от удивления: — Я не Роккетти. Наш брак — не более чем деловая сделка.

— Ты моя жена, даже если наш брак был обусловлен сомнительными планами. И я предлагаю, если ты хочешь остаться ею, прислушаться к моему совету.

— И что же ты прикажешь мне делать? Если я не должна заботиться о семье? — спросила я. — Молчать и растить своего ребенка? Управлять домом, в котором ты даже не живешь?

Алессандро нахмурился: — Ты хочешь сказать, что хочешь ходить в церковь с Пьеро? Что ты хочешь посещать вечеринки с моим отцом?

— Конечно, не хочу. Но в таких вещах есть свои преимущества, Алессандро. — мой тон стал слегка снисходительным — случайно. Типа того. — Я укрепляю свое место в семье. Меня меньше будут проверять, если я буду в фаворе у Дона Пьеро — что доказывает посещение церкви вместе с ним. А посещение вечеринок с Тото помогает мне знакомиться с инвесторами и заводить связи.

— Они хотят твоей смерти, — сказал он ровным тоном. — Одно плохое настроение, одна плохая ночь, и тебя могут убить.

— У здешних людей есть склонность воскресать из мертвых, — сказала я, бросив на него многозначительный взгляд. — И они могут желать моей смерти, но они также хотят, чтобы ты умер.

— Действительно, они хотят, — сказал он, не расстроенный мыслью о том, что отец хочет его убить. — Но, по крайней мере, я могу защитить себя. Ты была бы мертва в течение нескольких секунд.

Ну, разве это не приятная мысль? Я нахмурилась, глядя на Алессандро. Этот спор ни к чему не привел — мы танцевали по кругу. Мы могли бы спорить часами, если бы нас не прерывали.

— В моем арсенале есть и другое оружие, — ответила я.

Алессандро фыркнул: — Хорошо продуманная ложь ничего не даст, когда мой брат идет на тебя с намерением убить, София.

— Возможно, нет. Но есть и другие вещи, которые я могу сделать. — Солгать о шантаже, закричать, на самом деле шантажировать его. Хотя ни один из этих вариантов не помог мне, когда на меня напали в пентхаусе несколько месяцев назад. Только приезд Алессандро спас меня.

— Нет, это не так, — сказал он.

— Я не собираюсь прекращать общаться с твоей семьей, Алессандро, даже если они хотят моей смерти. В этом больше плюсов, чем минусов.

Его глаза вспыхнули: — То, что ты лишилась своей привычной жизни, ты не считаешь недостатком, София?

— Почему тебя это так волнует? — бросила я в ответ. Как только это прозвучало, я пожалела о сказанном. Я с ужасом ждала его ответа. — Знаешь что, не бери в голову. Мне надоело спорить...

— Почему меня это так волнует? — его горячее дыхание щекотало мою щеку. —Надеюсь, ты не ждешь извинений за то, что обманул тебя. Ты бы поступила точно так же. И, возможно, именно это тебя и бесит. Не нравится смотреться в свое отражение, не так ли?

Я попыталась вырваться из его рук, но он не сдвинулся с места: — Извинения были бы не лишними, но я бы знала, что ты лжешь. Кто ты, если не лживый ублюдок...

— Осторожно, София, я все еще твой муж.

Смех вырвался из меня, резкий и высокий: — Вот оно! Ты ненавидишь смотреть на свое отражение также, как и я, Алессандро, — я толкнула его руки. — Отпусти меня. Мне надоело с тобой разговаривать. Ты только злишь меня.

Он не отпустил меня: — Мы не закончили. Я говорю тебе держаться подальше от моей семьи.

— А я говорю тебе, что не собираюсь этого делать.

— Когда ты стала такой агрессивной? — потребовал Алессандро.

Я взяла себя в руки и встретилась с ним взглядом: — Примерно в то же время я узнала, что мой муж женился на мне, чтобы манипулировать моей не умершей сестрой.

— Возможно, я слишком долго оставлял тебя одну, — заметил он. — Ты забыла, как подчиняться. Или, возможно, ты просто игнорируешь приказы, которые не совпадают с твоими собственными интересами.

— Второе, — ласково сказала я. Я еще раз толкнула его руку, но это было похоже на попытку сдвинуть камень. — Отпусти меня, — вырвалось у меня плаксиво.

Алессандро внимательно посмотрел на меня: — Нет.

— Нет? — я ударила его рукой в грудь, но он не сдвинулся с места. — Я буду кричать.

Его брови поднялись: — Никто не посмеет прервать меня с моей женой. Даже если бы ты кричала.

Это была утешительная мысль: — Я беременна, — попыталась я.

Темные глаза Алессандро метнулись к моему округлившемуся живот, на его лице промелькнуло нечитаемое выражение. К моему полному удивлению, он отодвинулся, унося с собой свое тепло. Было легче дышать, когда он не был так близко, но я оплакивала его отсутствие — даже если это было совершенно глупо.

— Как протекает беременность? — спросил он, удивив меня. — Никаких проблем?

— С ребенком все в порядке, — я встретила его взгляд. — Я не буду выяснять пол.

— Хорошая идея. — он отвернулся. — Дай себе еще несколько месяцев. — Жизни.

Алессандро протянул руку, и я осторожно взяла ее, покраснев от ощущения его грубых мозолей на моей нежной коже. То же самое было в день нашей свадьбы: моя крошечная рука была карликовой по сравнению с его. Я отстранилась, упираясь рукой в бок и отдаляясь от Алессандро и его... очарования.

Алессандро ничего не сказал, когда я отстранилась, просто засунул руку в карман: — Пойдем? — когда я проходила мимо, он наклонился, дыхание щекотало мне ухо. — Не думай, что этот спор окончен.

— Окончен, и я выиграла.

Его глаза сверкнули: — Твой беременный мозг ввел тебя в заблуждение. Победитель в этом поединке был неопределен.

— Звучит так, как сказал бы лузер.

Снова эта вспышка улыбки — так быстро, что она могла бы быть гримасой: — Оскуро ждет тебя снаружи. Кажется, он чем-то очень расстроен.

Я махнула рукой: — Ты знаешь, какой он, как курица-наседка.

— Что его расстроило?

— Этот человек — Константин Тарханов? Я думаю, что он из мафии, как и мы.

Алессандро застыл: — Константин, мать его, Тарханов здесь? И ты была с ним?

Я посмотрела на него: — Это похоже на то, как отреагировал Оскуро.

Мой муж бросил на меня злобный взгляд: — Я не хочу, чтобы ты разговаривала с этим человеком.

— Почему?

— Потому что я так сказал, вот почему.

— Это не ответ, Алессандро, — я повернулся к нему лицом и положила руку на свой живот. — Мне нужна причина, или я буду продолжать это делать.

— Я дал тебе причину больше не разговаривать с моей семьей, но ты все равно настаиваешь на этом, — ответил он.

— Это другое дело, — сказала я с улыбкой. — Это семья.

Алессандро провел руками по волосам, бросив на меня раздраженный взгляд: — Тарханов — Братва. И не какой-то там старый брат Братвы. Он очень сильный и опасный человек, и я не хочу, чтобы он приближался к тебе. Одному Богу известно, что он сделает с тобой — единственной женщиной Роккетти.

— Убьет меня?

— Нет... — его челюсть напряглась. — Я представляю, что он был бы более изобретателен, чем это.

Мои ладони вспотели: — Он был очень вежлив и дружелюбен, когда я с ним разговаривала. Если не сказать немного тревожным.

— Да, говорят, он убил своего отца зеленым галстуком, когда ему было пятнадцать, и носит его до сих пор.

Я попыталась представить себе костюм Тарханова, но не вспомнила зеленый галстук. Мне кажется, что я бы обратила на это внимание.

— Странно, что он в Чикаго, — сказал Алессандро, нахмурившись. — Обычно он живет в Нью-Йорке.

— Возможно, он хочет инвестировать в автогонки.

Алессандро фыркнул: — Посмотрим, — он дернул подбородком в сторону двери. — А теперь пошли. У меня есть дела, и я не хочу сидеть с тобой всю ночь.

И вот он, подумала я, мой муж — мудак. Человек, который разбил мне сердце.

Я отошла: — Я сама найду выход. Мне нужно попрощаться с несколькими людьми. Увидимся позже.

Алессандро не последовал за мной, но я чувствовала его горячий взгляд на своей заднице, когда уходила.

перевод группы https://t.me/ecstasybooks