Это дало совершенно новый повод для расстройства.

Она выбросила пакет увядшей зелени и заплесневелый огурец. Съела яблоко, которое не помнила, чтобы покупала, и набила сумку одеждой. Потом взглянула на стопку профессиональных журналов, которые были переправлены на ее абонементный почтовый ящик в городе. «Журнал акушерства», «Международный журнал женского здоровья». Ни один из них не имел ничего общего с ее новой жизнью, но она положила журналы в хозяйственную сумку вместе с остальной поклажей.

Беспокойство взяло верх, и Тесс помчалась обратно в школу.

Она обнаружила, что Норт расхаживает, держа Рен на сгибе руки, как футбольный мяч. Но малышка была жива.

Норт подошел к Тесс.

– Она начала плакать, - словно обвиняя Тесс, возмущенно зашептал он.

– Да неужели? Как странно, – стиснула она зубы. – А ведь еще нет и трех часов ночи.

До него дошел ее сарказм, и Норт прижал ребенка к груди, но только до тех пор, пока Тесс не сняла пальто, тогда он передал малышку ей.

– Мой адвокат никак не может найти отца Рен, так что собираюсь завтра на Манхэттен и займусь расследованием сам. Я, наверное, уеду на несколько дней. Вы не возражаете?

По его тону было понятно, что ему все равно, возражает она или нет.

– Когда вы здесь, то пользы от вас особой нет.

– Когда вернусь, мне нужно будет работать. Я серьезно, Тесс... Я больше не могу отвлекаться на вас и на ребенка.

– Мы с Птичкой это обсудим.

Его взгляд стал критическим.

– Вы что, худеете?

Норт вывел ее из равновесия.

– Я не знаю. Почему?

– Ваше лицо стало тоньше.

Он говорил так, будто обвинял в преступлении.

– И что?

– Ничего. Только то, что вам не нужно худеть.

– Спасибо за ваше участие. Я приму во внимание.

У него хватило наглости выглядеть обиженным.

Той же ночью кошмар вернулся еще хуже, чем прежде. Перестанет ли она когда-нибудь видеть этот кровавый и страшный сон, или он будет мерещиться ей всю оставшуюся жизнь, не позволяя нормально спать?

Утром, когда они с Рен спустились, Норта уже не было. За утренним кофе Тесс думала о кошмаре, а затем о фотографиях, которые обнаружила в Интернете: Норта то с одной экзотической женщиной, то с другой. И пнула в сторону кроссовки, которые бросила на лестнице. Она не хотела, чтобы он встречался с одной из своих возлюбленных. Она хотела…

Она не знала, чего хотела. Может быть, любовника для себя? Даже несколько недель назад такое было немыслимо. Она винила Норта. Жизнь рядом с его чрезмерно проявляющей себя мужественностью приводила в замешательство.

Тесс думала, что ее сексуальность умерла вместе с Тревом, и тревожилась из-за того, что мужчина, который отличался от Трева, как небо от земли, похоже, ее воскресил. Но, может быть, дело именно в этом. Может быть, то, что Норт был противоположностью Трева, подсознательно позволило ей возбудиться, не чувствуя себя предательницей. На какую бы кривую дорожку не сворачивали мысли, она никогда не ляжет в постель с Нортом. Если... когда... она снова займется сексом, то с кем-то вроде Трева. Разве что у Трева не было ни капли сексуальной напористости.

«Всегда соблазнительница. Никогда не соблазняли ее».

Тесс радовалась, что никогда не говорила Треву, дескать, ей нужно, чтобы он вел себя более агрессивно. Теперь ее сексуальное рвение казалось мелочным. Учитывая, как сильно он ее любил, она не могла представить, как вести с ним такой разговор. Трева бы он сильно задел.

Тесс поправила Рен младенческий ирокез.

– Отвлеки меня от вредных мыслей, дорогая. Как насчет немного поболтать?

Рен моргнула сонными глазками и скривила ротик.

– Не плачь, ладно? Неужели тебе не хватило прошлой ночи?

Тесс накормила Рен и насыпала себе сухой завтрак в миску. За завтраком перед ней встала мрачная перспектива остаться наедине с мисс Капризулей, пока Норт обедал в прекрасных ресторанах и мял простыни с какой-нибудь красоткой. Может быть, и не с одной.

Тесс услышала звук машины и выглянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как из грязного внедорожника вышла и направилась к дому незнакомая женщина. Тесс открыла дверь.

Женщина выглядела как шестидесятилетняя модель для любителей бохо и йоги: блестящие седые волосы, заплетенные в косу, сияющий цвет лица и яркие карие глаза с тонкими морщинками в уголках, которые подчеркивали характер. Стройную фигуру облачали вышитая топ-туника, облегающие джинсы и ботильоны. А завершали наряд длинные бирюзовые серьги и ожерелье из бусинок мала.

– Вы, должно быть, Тесс, – обратилась женщина. – Я Хизер.

Тесс не узнала ее по «Разбитому дымоходу», но была рада любой компании.

– Входите.

Хизер вошла и распахнула руки, как проповедник, обнимающий свою паству.

– Какое великолепное место! Я хотела купить себе это здание школы для домашней студии. Собиралась заняться гончарным делом. – Она опустила руки. – К сожалению, я никогда не умела обращаться с деньгами. – И посмотрела на Рен. – Ты ведь маленькое чудо? Дайте мне вымыть руки, чтобы можно было взять ее на руки.– Хизер видела колебания Тесс. – Не волнуйтесь. Все мои прививки сделаны вовремя, и я много лет уже не болела.

– Не мешает знать, но ... Кто вы и зачем здесь?

– Иен разве вам не говорил? Я Хизер Лайтфилд. Ваша резервная няня. Его беспокоит, что вы остаетесь одна, пока его нет, и он знает, что вы нужны Фиишу.

– Моя резервная…

– Фииш рассказал ему обо мне. И Фииш хочет, чтобы вы как можно скорее вернулись в «Разбитый дымоход».

– Я знаю. Но Иен ничего не сказал мне о резервной няне.

– Может, подумал, что вы станете возражать. Как вижу, вы крепко привязаны друг к другу.

На мгновение Тесс показалось, что она говорит о сближении с Нортом, но потом поняла, что Хизер имела в виду Рен.

Хизер направилась на кухню, говоря на ходу:

– Иен проверил все мои данные, обзвонил с полдюжины моих знакомых, устроил себе головную боль. Можете спросить у Фииша. – В раковину потекла вода. – Я работала раньше дошкольной учительницей, – донеслось из другой комнаты. – После ухода на пенсию хотела посвятить все время гончарному делу. Вместо этого начала заботиться о детях. Горшки леплю, но не так часто, как планировала. – Хизер вышла из кухни, вытирая руки бумажным полотенцем. – Попробуйте поглаживать ее, а не так похлопывать, Тесс. Недоношенные не любят, когда их похлопывают.

Тесс все это знала очень хорошо, но была так увлечена рассказом Хизер, что машинально похлопывала Рен по попке.

– Да, у вас есть опыт работы с недоношенными детьми, – признала Тесс.

– Ухаживала за близнецами вскоре после того, как переехала в Темпест. Я быстро научилась.

Она нырнула обратно на кухню.

Тесс подошла к двери.

– Почему я никогда не видела вас в «Разбитом дымоходе»?

Хизер выбросила бумажное полотенце в мусор.

– Я уже почти два месяца живу в Кентукки, разбирая вещи в доме моей матери. Она умерла незадолго до своего сотого дня рождения.

– Соболезную.

– Не стоит. Она была ужасным человеком. – Хизер протянула руки к малышке. – Иди сюда, ангелочек. Почему бы вам не принять ванну, Тесс? Или пойти прогуляться. Я уверена, вы могли бы потратить немного времени на себя.

Без лишних разговоров Тесс подчинилась. Передала Рен незнакомой женщине, которая могла обернуться сумасшедшей похитительницей. Впрочем, вряд ли такое случится. Все в Хизер источало энергию, компетентность и доброту хиппи. Тем не менее, как только поднялась наверх, Тесс позвонила Норту.

– Пришла женщина по имени Хизер Лайтфилд.

– Она классная, верно?

– Почему вы не поговорили со мной о дополнительной помощи с Рен?

– Я не хотел с вами спорить.

– С чего бы мне спорить?

– Вы серьезно? Вы бы сразу ощетинились.

Он был прав.

– Я подумал, как только вы познакомитесь с Хизер, – признался Норт, – она вас покорит.

– Она в порядке. – Норт рассмеялся. – Ладно, она более чем в порядке, но я не могу позволить себе оплачивать няню. Она, наверное, берет больше, чем я зарабатываю.

– Почему вы должны ей платить? Я позаботился об этом.

– Но…

– Я же обещал, что постараюсь как можно больше облегчить вам жизнь, вот и держу обещание.

Он не говорил ей ничего подобного.

– Кроме того, Фииш начал уже доставать. И не спрашивайте, сколько я ей плачу, потому что забыл. Я плохо разбираюсь в деньгах. Никогда особо не разбирался. Пока я могу покупать краску, я счастлив. Кроме того, речь шла о самосохранении. Моем.

– Что вы имеете в виду?

– Скажем так, вся эта занятость доводит вас до... Я сталкиваюсь с капризной мегерой.

– Выбор слов, прямо скажем...

Тесс услышала короткий хрипловатый смех. Повесив трубку, она поняла, что Норт нашел эффективный способ вытащить ее и Рен из дома, чтобы у него было место для себя, когда он вернется.

Она помокла в ванне, но еще до того, как закончила сушить волосы, ей уже не терпелось вернуться к малышке. Спустившись вниз, она обнаружила, что Хизер бродит по комнате с Рен в слинге и по памяти читает «Баю-баюшки, луна». (стихотворение Маргарет Уайз Браун в переводе М. Бородицкой)

Хизер кивнула Тесс, но в остальном не обращала на нее внимания, пока не закончила:

– «И весь мир, укутанный ти-ши-ной!». – Потом улыбнулась. – Никогда не рано для них начинать с великой литературы. – Она подставила под головку Рен ладонь. – Я живу недалеко от «Разбитого дымохода». Вы можете подбросить ее по дороге на работу.

Все происходило слишком быстро. Тесс хотела вернуться к работе, но как она могла оставить свою Птичку?

Хизер посмотрела на нее сочувственно.

– Напишите ее расписание – все, что мне нужно знать. Почему бы вам не пойти погулять и подумать?

И снова Тесс последовала приказам Хизер.

Холодный, бодрящий воздух наполнял энергией, но Тесс едва прошла милю, как потребность проверить, как там малышка, заставила ее вернуться.

Хизер сидела на полу, скрестив ноги, и медитировала, Рен удобно устроилась у нее на коленях. Хизер посмотрела вверх, затем коснулась кончиком пальца между бровями Рен.