«Стрит-арт, – цитировались слова Норта, – украл искусство у элитарной музейной толпы и аккуратно установил его на пути обычных людей в их повседневной жизни».

Тесс все еще думала о том, что прочитала, быстро купая Рен в раковине в ванной наверху. Норт заглянул к ним. В отличие от нее, его цвет лица не был бледным, а под глазами не водилось темных кругов от сна урывками. Тесс хотелось отрубить ему голову.

– Что вам надо? - проворчала она.

– К вам явилась компания.

– Компания?

– О, да. – Слова сочились сарказмом.

Тесс завернула Рен, пропихнулась мимо Норта и отравилась вниз по лестнице.

Перед входной дверью маячили восемь девочек: Ава, Имани и Джордан с еще пятью любопытными подружками.

Полтора часа спустя, когда девочки наконец ушли, сверху примчался Норт с таким видом, словно у него над ухом взорвалась граната.

– Они спрашивали об анальном сексе!

Тесс неловко заерзала:

– Да уж, современные детишки.

– А вы им отвечали!

– А вы бы не подслушивали, дольше бы прожили.

– Вы хоть представляете, как далеко разносятся голоса девчонок?

Он прошел через всю комнату к паре старых деревянных шкафов.

– Послушайте, Тесс, я знаю, вы стараетесь делать доброе дело, но тут черным по белому написано «плохая идея».

В чем-то она была с ним согласна. Рен ткнулась носиком ей в грудь.

– Что вы предлагаете?

Норт распахнул дверцы шкафчиков и нашел в одном бутылку виски.

– Предлагаю сказать им, чтобы сидели дома и поговорили со своими родителями.

– Думаете, я не пробовала? Но у большинства этих девочек родители, кажется, живут в альтернативной реальности. А уж что касается их уроков по здоровью… В их программе стоит только воздержание. Для государственных школ и учителей считается незаконным предлагать что-то еще.

Норт открутил крышку и плеснул виски в стакан с толстым дном.

– Это не ваша проблема.

Она со вздохом откинулась на диванные подушки.

– Знаю. Вы правы.

– Конечно я прав. Но… Погодите. Вы сказали, что я прав? Дайте мне прийти в себя. – Норт глотнул виски и уставился на нее. – Вперед, давайте. Выкладывайте все, что удержали при себе.

Он слишком легко читал ее мысли. Тесс потеребила нижнюю пуговицу заимствованной фланелевой рубашки.

– Я видела, как сексуальное невежество разрушало жизнь детей. По мне, так просвещать их – это…

Она замолчала, чувствуя себя беззащитной.

– Это веление совести, - напрямик, однако явно беззлобно закончил он.

Как мог этот откровенный эгоцентрист так ее понять?

Норт поставил бокал и достал из шкафчика бутылку вина.

– Это все похоже на то, как вы отказываетесь продавать сигареты в «Разбитом дымоходе», верно?

Провернув штопор, он вытащил пробку.

– Откуда вы узнали?

– Даже такой отшельник, как я, не смог избежать столь пикантной городской сплетни.

Он наполнил бокал и принес Тесс. Было почти пять часов, так почему бы и нет?

– Я хочу, чтобы девушки уважали себя, – сказала она. – И не хочу, чтобы они занимались сексом, внушая себе, что это единственный способ найти парня. Я также не хочу, чтобы и девочки заставляли мальчиков заниматься сексом до того, как сами мальчики будут готовы. – Она сделала большой глоток. – Боже, какое хорошее вино.

– Наслаждайтесь. – Норт глотнул виски. – И вам нужно обязательно вмешиваться.

– Знаю. – Тесс отставила бокал. Слинг натер ей плечо, и когда Норт отошел к окну, она вытащила слинг вместе с Рен из-под фланелевой рубашки и завернула голенькую, в одном памперсе малышку в пеленку, которая висела на подлокотнике дивана. – Чем вы занимаетесь в лесу?

– Брожу. А вы что подумали?

Норт уклонялся от ответа. Тесс положила спеленатую малышку рядом с собой на подушку. Когда потянулась размять затекшие плечи, то кончики грудей коснулись ткани рубашки. Хотя Норт стоял к ней спиной, она почувствовала себя безоружной без бюстгальтера и скрестила руки на груди.

– Вы думаете о Бьянке?

– Конечно.

– Я тоже о ней думаю все время. Как она доверяла мне. – Тесс вновь тысячу раз переживала те моменты, когда у Бьянки начиналось кровотечение, выискивала то, что пропустила, ничего не находя, но все еще не могла принять свою беспомощность. Она подавила желание допить вино одним махом. – Почему Бьянка заставила меня поверить в то, что вы женаты?

– Бьянка весьма вольно обращалась с правдой.

– Я думала, что вы ей житья не даете.

Он отвернулся от окна и хрипло, невесело рассмеялся.

– Если вы имеете в виду, что видели, как я пытался контролировать как можно большую часть ее жизни, тут вы правы. – Он сильнее сжал стакан, в голосе послышалась горечь. – И посмотрите, чем это в итоге обернулось.

Тесс обвела большим пальцем край бокала.

– Вы пытались ее оберегать.

– Только чтобы в конце концов она умерла.

– Нет, неправда! – Тесс вскочила с дивана. – Не вы отвечали за ее роды. Только у одного из нас этот груз на плечах.

Норт наставил на нее палец.

– Прекратите сейчас же. Я говорил с врачами. Они ясно растолковали, почему она умерла.

– Это лишь их предположения. Никто не может ничего сказать, пока не проведут вскрытие. И даже тогда…

– Не берите это на себя, – резко оборвал он. – Вся вина на мне. Не стоило позволять ей приезжать сюда.

– Это было ее решение, я думаю. Она могла уехать в любой момент.

– Она ждала ребенка. Беременные женщины не всегда мыслят здраво.

– Вы это вынесли из своего широкого опыта общения с беременными?

Норт пожал плечами.

Тесс уселась на подлокотник дивана и взглянула на Рен убедиться, что она не вознамерилась перестать дышать. – Я до сих пор не понимаю, почему вы пытались держать меня подальше от нее.

– Читали «Великий Гэтсби»?

– Конечно.

– Бьянка копия Дэйзи Бьюкенен. Такая же легкомысленная и импульсивная. – Норт сунул большой палец в карман джинсов. - Она вцеплялась в кого-нибудь – заводила тесные отношения – в точности, как у нее складывались с вами, я же видел. А потом разрывала их, вообразив, что ею пренебрегают. После этого она впадала в депрессию.

– Вы пытались не допустить, чтобы такое случилось. – Тесс подумала о Рен. – Бьянка говорила, что вы не в восторге от ее беременности.

– У нее имелась тенденция поступать под влиянием момента, а потом терять интерес.

Многое из того, что Тесс думала об Иене Норте, оказалось чистейшей ложью.

– Она и с вами порывала?

– Столько раз, что и не сосчитать, но, в общем-то, ненадолго.

– Это почему же?

Норт подошел к пианино.

– Это длинная скучная история. Поберегите себя.

– Вы шутите. Да мы с Птичкой живем ради таких историй. Поведайте.