Черт, я практически доверяю ей. Огромная ошибка.

— Вы можете внимательно следить за мной, чтобы убедиться, что я не веду себя не правильно, подождать, чтобы увидеть, кто выйдет на связь, и положить конец этим парням.

Да, я буду внимательно следить за тобой.

Следить за тем, как эти красные кружевные чашечки бюстгальтера приподнимают ее упругую грудь. Следить за ароматом ее возбуждения, за меняющейся формой этого сочного рта. За губами, которые можно целовать.

— Понятно. И как я должен наказать твое предыдущее плохое поведение? — Мой голос определенно глубокий и хриплый. Если она не знает, о чем я думаю, значит, совершенно невинна.

Но ее глаза расширяются, соски проступают сквозь ткань лифчика. Всё верно, детка.

— Ни капли жалости к котенку? — У нее перехватывает дыхание при слове «котенок», отчего оно звучит в двадцать раз сексуальнее.

— Нисколечко. — Я разворачиваю ее и наклоняю над столешницей у ванны. Моя ладонь шлепает по мокрому карману ее джинсов еще до того, как мозг придумал план. Кайли издает громкий стон, и мой член тут же твердеет.

Кайли вскидывает голову, оглядываясь через плечо и оскалив зубы. Ей это нравится. Судя по запаху ее возбуждения, очень нравится.

Я шлепаю по попке сильнее.

Черт, я хочу стянуть с нее эти мокрые джинсы, узнать, какого цвета трусики на ней, а потом сорву и их тоже. Но если увижу ее голую задницу, то не смогу сдержать зверя. Даже легкое прикосновение к ее одежде делает меня тверже гребаного камня, а мои зубы удлиняются.

Поскольку она не сопротивляется, я продолжаю шлепать, сильные шлепки эхом отражаются от итальянской плитки.

— Ты взломала меня, Кэтгерл? — Я шлепаю ее снова и снова. — Сколько тебе было? Лет двенадцать?

— Пятнадцать, — выдыхает она. — Я клянусь, что ничего не крала, а-а-а.

Последний звук, срывающийся с ее губ, звучит, будто я трахаю ее вместо порки, и мои зрачки сужаются, мой волк скребется, чтобы взять верх.

Я прекращаю шлепать, изо всех сил стараясь замедлить дыхание. Но держу руку на ее заднице, потому что мысль о том, чтобы не прикасаться к ней, убивает меня.

— Просто хотела проверить, сможешь ли, детка? — Тот факт, что она Кэтгерл, заводит меня еще больше. Эта девушка взломала меня, будучи подростком. Она гребаный гений, и я теряю сознание от ее мозгов почти так же сильно, как и от ее маленького сексуального тела.

Я встречаюсь с ее взглядом в зеркале. Ее лицо раскраснелось, глаза расширены и остекленели. Я обхватываю ее правую грудь, сжимаю, а затем притягивая Кайли к своей груди.

— Плохая девочка, — шепчу я ей на ухо, и она издает самый милый тихий стон.

Я должен трахнуть ее. Как будто умру, если сейчас же не войду в нее. Мне нужно полностью владеть ею. Наказать ее самым грубым сексом в ее жизни, пока она не выкрикнет мое имя и не узнает, что я единственный мужчина, который когда-либо взломает ее гребаный код. Тогда я начну сначала, медленно. Слизывая боль. Заставляя ее кончать снова и снова, пока она не захныкает.

Но я не доверяю своему контролю над ней, поэтому довольствуюсь тем, что переворачиваю ее обратно, поднимаю за талию и сажаю на столешницу.

— Тебе понравилась порка, детка?

— Д-да.

Мне нравится ее честность. Я раздвигаю ее колени и подношу большой палец к шву ее джинсов, прямо над лобком.

Она выгибается ко мне и хватает меня за плечи, ее голова откидывается назад.

— Джексон… — шепчет она.

Я вдавливаю жесткую складку ткани в промежность, потирая клитор.

Она дергается и издает жалобный стон. Ее пальцы накрывают мою руку, побуждая действовать решительнее.

Мой разум ускользает. Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и опускаю молнию.

Трусики в тон. Красное кружево, как на лифчике. Я знал это.

Мое удовлетворение недолговечно, потому что буря ярости дует по горячим следам.

— Кто видел тебя в этом, детка?

— Ч-что?

— Кто видел тебя в этих чертовски милых трусиках? — Я приближаюсь прямо к ее лицу, показывая зубы. — Для кого ты это надела?

Она толкает меня в плечи, но, естественно, я не сдвигаюсь с места. Сила человеческой женщины против альфа-оборотня? Никакого сравнения.

— Что это дает, Джексон? — В ее глазах настоящий страх, и он поражает меня, как пуля. Вспышка гнева испаряется, сменяясь необходимостью успокоить и защитить свою женщину.

Дерьмо. Я уже считаю ее своей женщиной.

Я прислоняюсь лбом к ее лбу.

— Прости, — бормочу. — Разве это неправильно — хотеть убить парня, для которого ты их купила?

Она издает дрожащий смешок.

— Ты сумасшедший.

Поскольку я упрямый ублюдок, жду ответа на свой вопрос.

— Никто их не видел, — бормочет она.

Черт возьми, она что, краснеет? Может, она более невинна, чем я думал.

— Никто? — Я не могу скрыть нотки недоверия в своем тоне.

Она снова толкает меня, но я возвращаюсь к своей первоначальной цели. Обхватив ее рукой за талию, стаскиваю ее со стола и запускаю пальцы в ее джинсы и трусики.

Черт возьми, да.

Влажный жар ее сердцевины скользит по моему пальцу, посылая в меня такую сильную волну вожделения, что мне приходится резко вдохнуть.

— Джексон.

— Да-а. — Она может позвать меня по имени этим хриплым голосом в любое время.

Я провожу средним пальцем по ее мокрой щели, распространяя влагу до набухшего клитора.

Я все еще размышляю о румянце. Она смущена тем, что в последнее время ни с кем не была? Учитывая то, как она цепляется за мою шею и стонет в тот момент, когда прикасаюсь к ее идеальной маленькой киске, думаю, что это вполне возможно.

Какая-то нелепая мужская гордость захлестывает меня. Я собираюсь быть тем, кто удовлетворит ее. Заставляю себя замедлиться, обвожу ее клитор, свободной рукой хватаю ее за задницу и притягиваю ближе.

Она сжимает мой палец.

— Жадная девчонка, — бормочу я. Если бы снял с нее трусики, я бы отшлепал ее по киске, но они слишком плотно прилегают.

Ее дыхание прерывается, когда ввожу палец в ее тугой канал, при это проводя тыльной стороной ладони по клитору.

Она приподнимается на цыпочки и впивается ногтями мне в затылок, царапая меня, как женщина-оборотень метит своего партнера. Мои зубы заостряются во рту, но я сжимаю губы, чтобы не пометить ее, сделав своей.

Ее таз двигается вперед и назад в жадных толчках.

Я запускаю в нее второй палец.

— У тебя такая. Черт. Тугая.

Она слегка напрягается, хотя имел в виду это как комплимент, но глажу ее изнутри и попадаю в точку G.

Ее мышцы сжимаются, и она становится еще влажнее.

— Черт… нет… Я имею в виду, да. О, пожалуйста! — Она повисает у меня на шее, ее груди прижимаются ко мне, когда покачивает бедрами навстречу моим пальцам.

Я чувствую себя половозрелым волком, готовым кончить себе в штаны. Но это для нее, а не для меня. Я толкаю пальцы в нее и вынимаю их, с силой ударяя костяшками пальцев, пока она не взвизгивает и не сжимает внутреннюю поверхность бедер вместе. Ее внутренние мышцы сокращаются, и она кончает мне на пальцы в самом горячем проявлении женского оргазма, который я когда-либо видел.

Я сделал это. Мой волк удовлетворенно ухмыляется.

Когда ее оргазм проходит, вынимаю пальцы из ее трусиков и завладеваю ее ртом, раздвигая губы языком. Я обхватываю её за шею, чтобы держать в заложниках и грабить, приказывая ей подчиниться.

Она подчиняется. Она открывается для меня, прижимается своим убийственным телом к моему, целует в ответ.

Черт.

С огромным усилием я прерываю поцелуй.

Она смотрит на меня снизу вверх, красиво растрепанная после дождя и моего нападения.

— Значит ли это, что мы в расчете? — Кажется, у нее перехватило дыхание.

— Даже близко нет, детка. Ты мне должна, и я намерен взыскать этот долг.

Ее взгляд опускается на мой член.

— Как? — Она не ждет ответа, а опускается на колени.

Скрип половицы в коридоре заставляет меня мысленно выругаться. Я рывком поднимаю ее на ноги, прежде чем мы устроим Сэму представление. Какого черта я не закрыл дверь ванной?

Хотя звук достаточно тихий, я думал, она его пропустит. Кайли вздрагивает, вытягивая шею, чтобы заглянуть мне через плечо. Каждая клеточка моего тела кричит мне дотянуться до дверной ручки, закрыть дверь и сказать Кайли, чтобы она продолжала.

Но нет, Кайли — человек. И мой сотрудник. Поэтому я держу ее там, где могу наблюдать за ней.

Держите своих врагов поближе.

Я уже зашел слишком далеко. Еще немного и я бы пометил ее, и тогда у меня был бы целый мир новых неприятностей.

Заставляя себя сдерживаться, я достаю из шкафчика чистое полотенце и бросаю его ей.

— Иди в душ и согрейся. Я найду тебе сухую одежду.

Затем подталкиваю Кайли к душевой кабинке, шлепая ее по заднице в форме сердца.

Она издает низкий мурлыкающий звук в горле и страстно оглядывается через плечо.

Я сдерживаю стон. Мне требуется вся сила воли, чтобы развернуться и выйти, закрыв за собой дверь.