— Это кто? — спрашивает он, кивая в сторону грузовика Люка.

— Кто-то, — говорю я, не оборачиваясь, останавливаясь у багажника машины, размышляя, как поступить, и бросаю коробку к ногам. Я не хочу отпускать это. Я хочу позволить себе разозлиться на него, потому что он этого заслуживает, но я также чувствую ту глупую грызущую вину. Я в долгу перед ним за то, что он дал мне место для проживания.

— Не будь сукой. — Он проводит подушечкой большого пальца по сигарете, приближаясь ко мне. На нем шорты-карго, которые он носит, низко свисающими с его бедер, из них выглядывает верхняя часть боксеров и на нем нет рубашки. Мешки под глазами и краснота в них кричат, что он с похмелья и раздражен.

— Значит, ты все еще злишься. — говорю я сквозь полуприкрытые глаза. — Хорошо, я тоже. — Я отступаю влево, чтобы добраться до водительской двери, чтобы открыть багажник, но он движется вместе со мной, преграждая мне путь.

— Я не злюсь, — говорит он, моргая налитыми кровью глазами, а затем потирая их свободной рукой. — Я просто не понимаю, что, черт возьми, произошло, какого черта ты так сбежала.

Я скрещиваю руки на груди.

— Потому что ты вел себя как похотливый мудак.

— Я был под кайфом, — утверждает он, раскинув руки в стороны. — Люди делают всякую сумасшедшую хрень, когда они под кайфом.

— Ты пытался заставить меня трахнуть тебя.

— Я был на E… конечно, был.

Я изумленно смотрю на него.

— И что? Я просто должна простить тебя, потому что ты был под кайфом?

— Я не прошу у тебя прощения. — Он чешет руку и смотрит на подъездную дорожку, где я слышу, как работает грузовик Люка. Он все еще там? — И что ты сделала? Побежала и трахнула первого встречного парня.

— Это похоже на то, что я бы сделала? — спрашиваю я, поднимая брови.

Он затягивается сигаретой.

— Откуда, черт возьми, мне знать? Ты никогда не говоришь правду. Ты почти не реагируешь, когда я прошу тебя притвориться шлюхой, чтобы продавать наркотики.

— Он наклоняется, вытягивая руку сбоку от себя, и я съеживаюсь, думая, что он собирается меня ударить. — Ты позволяешь мне дотрагиваться до тебя, как я захочу, даже глазом не моргнув. — Внезапно он обхватывает мою грудь рукой. — Я не могу сказать, нравится ли тебе это или ты хочешь, чтобы я остановился, и когда ты останавливаешь меня, это даже не звучит так, как будто ты это имеешь в виду.

Я отступаю, и его рука падает с моей груди.

— Я говорю тебе остановиться прямо сейчас, и я серьезно.

— Ты говоришь остановиться, но в твоих глазах нет ничего, что соответствовало бы твоим словам. — Он шагает вперед и снова хватает меня за грудь, на этот раз грубее. — Я думаю, что втайне тебе это нравится, но ты не хочешь в этом признаваться.

Интенсивность момента делает меня очень мягкой. Я хочу увидеть, как он взорвется, чтобы я могла почувствовать больше адреналина и успокоиться от своих эмоций даже после того, как он ударил меня и теперь ласкает мою грудь. Очевидно, что он терпит крах и нестабилен, и это делает ситуацию опасной. Мне это нравится.

— Это потому, что Келли снова выходит замуж? — Спрашиваю я. — Или ты просто переживаешь кризис среднего возраста?

Его лицо краснеет, когда он наклоняется, опуская лицо так, что оно оказывается прямо перед моим. Его дыхание обжигающе горячее, а на лбу вздулась большая вена.

— Я ненамного старше тебя, Вайолет! Так что хватит с возрастным дерьмом! — кричит он, мышцы его шеи напрягаются.

Всплеск энергии мгновенно пронизывает меня, моя грудь вздымается и опускается, когда я ловлю дыхание, а сердцебиение гулко отдается в ушах. Мне кажется, что в данный момент я могу сделать все, что угодно, и, возможно, я это сделаю — возможно, сегодня тот день, когда я сделаю этот дополнительный шаг и, наконец, улечу от всего этого. Пока я ломаю голову над тем, чтобы сделать что-нибудь абсурдно безрассудное, он убирает пальцы с моей руки и тянет меня за собой, топая к дому. Наверное, мне следует отступить и бежать… Может быть, когда я войду в дом, я, наконец, убегу… или когда он снова ударит меня. Ударит меня. Будет ли он бить меня? Мне все равно? Я не уверена. Ни в чем.

— Вайолет, ты в порядке? — Звук голоса Люка медленно проникает в мои мысли, и моя волна адреналина сдувается, как воздушный шар.

— Я в порядке, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда Престон смотрит на него из-за моего плеча.

— Кто он, черт возьми? — Ногти Престона вонзаются в мою кожу, когда он переводит взгляд с Люка на меня, и в его выражении есть легкий намек на беспокойство, как будто присутствие Люка немного выбивает его из колеи.

— Мой сталкер, — лгу я, не так забавляясь, как хотелось бы. Тот факт, что мне негде жить, не на кого рассчитывать, некому мне помочь, осознается мной в самый неподходящий момент.

— Что? — У Престона отвисает челюсть, когда он моргает, глядя на меня. — Он преследует тебя?

— Нет, он просто парень. — Я выдыхаю и затем повышаю голос. — Кто не оставляет меня в покое.

— Кто не оставляет тебя в покое? Серьезно? — Внезапно рядом со мной появляется Люк, поражая меня своей внезапной близостью и тем, сколько гнева в его глазах. — Ты продолжаешь появляться везде, куда бы я ни пошел.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него.

— Потому что ты ищешь меня. — Я знаю, что на самом деле это не так, но я не хочу, чтобы он думал, что я хочу его или нуждаюсь в нем.

— Я не искал тебя ни разу, когда сталкивался с тобой, — протестует он, а затем его взгляд останавливается на Престоне, который складывает руки на груди, его худые руки сгибаются. — И уж точно я не собирался высаживать тебя сегодня утром к дому какого-нибудь старого извращенца.

Я чувствую эту волну жара в воздухе, но я не очень верю, что это настолько быстрое повышение температуры, а скорее всплеск возбуждения в моем теле. Я чувствую это в тот самый момент, когда Престон выпускает меня из своей хватки, его внимание переключается с меня на дом, как будто он собирается уйти, но в конечном итоге он останавливается на Люке.

Люк стоит рядом со мной, не обращая внимания на то, что Престон смотрит на него, а затем приближается к нему на несколько дюймов. Я не уверена, защищает ли меня Люк или просто ищет драки, но очевидно, что Люк заставляет Престона немного нервничать. Интересно, продолжал бы Люк помогать мне, если бы знал, что творится у меня в голове, как возбуждает меня тот факт, что в любой момент они могут начать драться, и я могу оказаться между ними.

— Думаешь, какой-нибудь панк меня напугает? — говорит Престон со смехом. — Вау, это что-то новенькое.

Люк облизывает нижнюю губу, которая все еще опухшая после вчерашней драки. Его костяшки покрыты коркой, а на рубашке запекшаяся кровь. У него также есть порез на лбу, который необходимо обработать. Он выглядит уже изрядно избитым, и на долю секунды мне действительно все равно, но потом я думаю взять его за руку и оттащить, чтобы защитить его от боли, хотя я не уверена, что все пойдет именно так. Но затем он делает шаг вперед и встает рядом с Престоном, его руки сжимаются в кулаки. Он выше Престона и крепче в груди. Он также кажется более готовым нанести один или два удара, более жесткий и грубый.

— Думаешь, меня пугает какой-то старик? — Глаза Люка вспыхивают от тона его голоса. — Особенно тот, который любит бить женщин?

Сначала я была сбита с толку, потому что Престон не ударял меня, но потом я вспоминаю, как он ударил прошлой ночью. Люк, должно быть, сложил пазл.

Престон смотрит на мою щеку, не поворачивая головы.

— Ты сказала ему, что я ударил тебя?

Я пожимаю плечами, хотя нет.

— Может быть.

Люк начинает открывать рот, чтобы что-то сказать, мышцы на его руках напрягаются. Престон вздрагивает, как будто думает, что Люк собирается ударить его, и отводит руку назад, и придурок бьет Люка прямо в челюсть. Я вздрагиваю, отступая назад от звука хлопка, вспоминая боль, которую я испытала, когда он сделал то же самое со мной. Как и меня, это не похоже на то, что Люка это беспокоит, только бесит. Не теряя ни секунды, Люк бьет Престона кулаком в лицо. Прежде чем Престон успевает осознать, что произошло, Люк снова направляет кулак на Престона, на этот раз ударяя Престона по ребрам. Престон разворачивается и бьет Люка в живот. Лицо Люка искажается от боли, но это не смущает его, и, прежде чем Престон успевает отдышаться, Люк поднимает колено и бьёт им в живот Престона, выбивая из него дух. Я разрываюсь, бежать ли к Престону и прекращать драку или позволить Люку причинить ему боль. Все это вышло из-под контроля, и я все еще должна Престону за то, что он дал мне крышу над головой, когда никто другой этого не сделал. Я также хочу помочь Люку, потому что он помог мне больше, чем кто-либо другой.

Я чувствую боль в груди, просто думая о том, что он может пострадать. Но я также просто стою и наблюдаю, как они дерутся, чтобы посмотреть, как далеко они зайдут, насколько опасными станет эта драка. У меня такая хрень в голове, и я не думаю, что могу принять верное решение в данный момент, хотя мне кажется, что мне это очень нужно. Кажется, это больше не обо мне, а скорее о том, чтобы они жестоко избили друг друга, может быть, до смерти. А если они пострадают? Или один из них умрет? Тогда что? Несу ли я ответственность? Мне все равно? Хочу ли я заботиться об одном из них?

Я стою неподвижно, наблюдая за их движениями, слыша каждый треск сталкивающихся костей, их учащенное дыхание, то, как на них падает солнечный свет. Я слышу собственное дыхание, как хватаю ртом воздух, как мое сердце бьется быстрее с каждым отчаянным вздохом. Солнечный свет начинает мерцать в фокусе и расплываться, когда мое зрение затуманивается. Это случалось со мной пару раз, и если я не сделаю что-то быстро, то я упаду в обморок.

Я пытаюсь сделать шаг вперед и разжать колени, но не могу заставить ноги сдвинуться с места. Мои ноги, руки и язык онемели и стали неподвижными, и мне кажется, что вокруг моего лба обмотана резинка. Я пытаюсь открыть рот, чтобы сказать «стоп», но мир наклоняется в сторону, и я падаю вместе с ним. Мне удается опустить руки, прежде чем я врезаюсь в землю, но гравий царапает мои колени, и мои ладони раскрываются. Вытекает теплая кровь. Давненько у меня не было перегрузки адреналином, по крайней мере, несколько лет.