Глава 3

— Мужчины — козлы. Все это знают, Рай.

Райли засунула в рот сосиску в тесте и яростно жевала, глядя на Грейс Брайтон.

— Это говорит девушка, которая встречается с мужчиной, похожим на Хью Джекмана.

Двойник Хью выбрал этот момент, чтобы вернуться с новыми порциями напитков.

— И он также приносит мне мои напитки «Манхэттен», — сказала Райли, охотно принимая коктейль. — Очевидно, не все мужчины плохие, только те, которые хотят обустроить здесь ночлег, — Райли жестом указала на область своих дамских принадлежностей.

— Супер классный ночлег, Рай, — сказала Грейс, сделав глоток своего напитка.

Райли пожала плечами. Она всегда относила себя к категории «привлекательная». Были женщины, которые обладали этим в избытке. Взять хотя бы Грейс, чья классическая внешность была из тех, которую используют на марках и прочей ерунде: волосы цвета красного дерева и идеально ровные черты лица.

Но Райли? Хотя она не была простушкой в плане внешности, когда находила время на завивку волос и подводку глаз, она знала, что выглядит как девушка, способная принести одни неприятности.

Она знала, что слова «сирена» и «сексуальная кошечка» произносили всякий раз, когда она наряжалась, и Райли ничуть не возражала. Было гораздо легче убедить людей в том, что ты эксперт в области секса, когда ты выглядишь соответствующим образом. Обтягивающее платье могло скрыть многое. Например, тот факт, что большую часть своей жизни ты прожила так, что никто не видел, что у тебя под этим платьем.

Джейк, безумно симпатичный парень Грейс, наблюдал за Райли, когда она делала бодрящий глоток своего «Манхэттена».

— Твой отец знает, что ты пьешь бурбон вместо Bushmills? Не является ли это своего рода преступлением против вашего рода?

— Я не афиширую этот маленький факт на семейных обедах. Но для справки, моя любовь к Basil Hayden превратится в ничто, если он хоть раз услышит от тебя слово Bushmills.

Джейк поднял брови.

— Твой отец не любит ирландский виски?

— О, любит. Но мы — католики, что ставит нас в один ряд с Jameson, — она ободряюще похлопала его по предплечью. — Не переживай из-за этой ошибки. Было слишком многого требовать от тебя, чтобы ты был и умным и красивым.

На самом деле Джейк Мэлоун был и тем, и другим, но Грейс убила бы ее, если бы она раздула его и без того раздутое эго.

Он нахмурил брови.

— Подожди, так ты хочешь сказать, что он основывает свои предпочтения в алкоголе на...

Рука скользнула между их лицами, фактически прекращая разговор.

— Угадай, что? — любезно сказала Грейс. — Это скучно. Кроме того, я хочу получить информацию о свидании Райли в пятницу, а не слушать о древних ирландских распрях и склонности Райли к виски из Теннесси.

— Кентукки, — поправила Райли.

Грейс указала на свое собственное невозмутимое лицо.

— Видишь это? Мне неинтересно, — она повернула палец, чтобы показать на лицо Райли. — А это? Лицо избегающее разговора.

— Стивен Мур кусок дерьма, — сказала Райли, пожав плечами. — О чем еще можно говорить?

Сэм. Мы могли бы поговорить о Сэме. Ты могла бы помочь мне понять, как перестать думать о нем.

— Я думала, тебе нравится этот Стивен, — сказала Грейс.

— Нравился. Очень нравился, — Вроде того. — Вплоть до того момента, когда он достал наручники еще до того, как мы вернулись ко мне домой.

И Грейс, и Джейку хватило здравого смысла вздрогнуть.

— Скажите? — Райли с отвращением покачала головой. — Я должна была догадаться, когда первый поцелуй был неудачным.

— Я думала, ты сказала, что поцелуй был достойным, — сказала Грейс.

— Ну, это мечта каждого парня, — сказал Джейк. — Чтобы поцелуй был достойным.

Райли указала на него.

— Видишь? Джейк понимает это. Это был мой способ сказать, что у него не было неприятного запаха изо рта, но и он точно не перевернул мой мир.

— Я перевернул твой мир? — сказал Джейк, скользнув рукой по спине Грейс и притянув ее к себе.

Райли отвела глаза, когда они обменялись одним из тех мягких, мечтательных поцелуев, которые казались такими естественными для них, но были совершенно чужды ей. Райли ошибочно полагала, что Джули Грин и Митчелл Форбс — вторая властная пара Шпильки — представляют собой некую грубую аномалию несовместимости, но Грейс и Джейк превосходили их по степени влюбленности.

— Я пойду поищу рыбные закуски, — пробормотала Райли.

— Я бы посоветовала тебе не есть слишком много, но твое тело буквально отталкивает жир, — сказала Грейс, не отрывая взгляда от Джейка.

Райли проигнорировала ее, ее глаза искали белые рубашки обслуживающего персонала. Да, у нее был отличный метаболизм. Ей нравилось думать, что это способ вселенной свести счеты за то, что она лишила ее секса.

Вот. Она нашла женщину которая стояла с рыбными закусками.

Райли сделала шаг, складывая три разных закуски на салфетку для коктейля, когда рядом с ней появилась лучшая подруга номер два.

— Не испачкай платье айоли(соус из чеснока и оливкового масла). Камилла будет в бешенстве.

— Нет, не будет. Она будет слишком занята, читая тебе нотации за опоздание.

Джули покраснела.

— Митчелл и я...

Райли подняла руку.

— Нет. Я официально освобождена от обязанности слушать все сексуальные разговоры до следующей недели.

Джули кивнула.

— Я слышала. Значит, Стивен не был тем самым?

— Даже близко нет. Напомни мне об этом в следующий раз, когда я позволю какому-нибудь парню попытаться подцепить меня в банке.

И еще напомни мне, чтобы я никогда не позволяла себе думать о Сэме Комптоне, когда буду встречаться с другим парнем.

Но она проигрывала эту битву с семнадцати лет.

Джули издала сочувственный звук, осматривая зал.

— Ты видела начальницу? Не могу поверить, что здесь столько людей. Я думала, что здесь только сотрудники Шпильки и их спутники.

— Нет, это вся банда Равенны, — сказал Райли, имея в виду медиа-конгломерат, которому принадлежала Шпилька и еще несколько десятков журналов.

И слава Богу, что это не было одним из тех маленьких, тесных мероприятий. Райли предпочла бы сесть на капустно-огуречную диету, чем торчать в зале только со своими коллегами и их спутниками. Для этого есть слово: ежегодная рождественская вечеринка.

Более известное как ад для одиноких людей.

Но Джули была права — все это было немного чересчур, особенно для вечера понедельника. Это была даже не официальное празднование в честь пятидесятилетия Шпильки, а просто приглашение на вечеринку по случаю выхода аналогичного выпуска.

Но их главный редактор, как всегда, сделала все возможное. Камилла забронировала один из частных залов в верхней части нового шикарного отеля в центре города, с открытым баром, угощениями и фонтаном шампанского.

И выпивка была ключевым моментом, потому что где-то там должны были произнести речь на тему пятидесятилетнего выпуска.

Кошмар.

Райли любила Шпильку — она любила команду, читателей, сами страницы журнала.

Но она никак не могла понять, чем этот юбилейный номер отличался от других. По словам Камиллы, каждый номер был «революционным», но, по мнению Райли, каждый номер был просто больше похож на прежний.

Если только они не собирались выпустить этот юбилейный выпуск с презервативами или шоколадом, она не могла себе представить, как они собирались выделить его.

— Где Митчелл? — спросила Райли, запоздало заметив, что жених Джули не пристроился рядом с ней, как обычно.

— Разговаривает с Алексом, — ответила Джули, помахав рукой. — Я услышала слово «футбол» и ушла.

— А, ну, если Алекс здесь, то Эмма должна быть...

— Активно пьет в баре, — раздался хриплый голос позади них.

Они повернулись и поприветствовали четвертого члена их маленького клуба «Любовь и Отношения». Как всегда, Эмма Синклер выглядела безупречно. И у нее, и у Грейс была эта классная, идеальная черта, но если Грейс была больше похожа на принцессу восточного побережья, то Эмма была совершенством с южным акцентом. Хотя и не в клишированном виде, как в фильме для телевидения. Не было ни пышных волос, ни постоянных разговоров о жареной курице. И не было ни одного «будьте благословенны», которое можно было бы услышать от Эммы. Но аккуратные, гладкие локоны ее светло-каштановых волос, никогда не осыпающаяся тушь и бесконечное количество безупречных белых рубашек на пуговицах были не просто показухой. Подобное ухоженное совершенство было укоренено в Эмме до самых костей.

Райли занималась с ней пилатесом и иногда устраивала импровизированные вечеринки после восторженных посиделок, и она могла поручиться, что Эмма всегда выглядела именно так.

Она сомневалась, что у Эммы Синклер когда-либо были прыщи.

— Что случилось, сладкая? — сказала Райли, взявшись за руки с более низкой девушкой. — Не хочешь побеседовать тет-а-тет со своим бывшим женихом?

Эмма слегка нахмурила брови.

— Не в трезвом виде. И я думала, мы договорились никогда не говорить об этом.

— Нет, — радостно сказала Джули, делая глоток своего красного вина. — Ты проинструктировала нас никогда не говорить об этом. Мы все кивнули и скрестили пальцы за спиной.

Эмма была самым новым членом группы «Любовь и Отношения» и прекрасно скрывала тот факт, что когда-то она была помолвлена с очень привлекательным, очень сексуальным главным редактором братского журнала Шпильки.

Оксфорд был для мужчин тем же, чем Шпилька был для женщин, а после того, как Алекс Кэссиди недавно возглавил журнал, его читательская аудитория резко возросла.

Если бы не тот факт, что Митчелл Форбс больше слушал, чем говорил (бонус, учитывая, что он планировал жениться на Джули), они бы никогда не узнали, что у идеальной Эммы было не совсем идеальное прошлое. Но благодаря непреднамеренному шпионажу Митчелла, они недавно узнали, что в шкафу Эммы не обошлось без скелетов.

Однако, несмотря на то, что несостоявшаяся помолвка — самый лучший повод для девичьих разговоров, им было чертовски трудно заставить Эмму обсудить это.