ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ

— Ух! Банда в сборе! — говорит Габриэлла, взволнованно покачиваясь. — У Эшли все в порядке с детьми, так что мы можем идти.

— Ты давно здесь? — спрашивает Лоренцо, делая шаг вперед, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Всего несколько минут.

По правде говоря, если бы я осталась в своей комнате на секунду дольше, я бы заснула на своей кровати. Она была такой манящей. Даже сейчас, вспоминая об этом, чувствую легкую пульсацию удовольствия по позвоночнику.

Ной держится в стороне возле ворот и не приветствует меня, по крайней мере, не так, как это принято в обществе. На нем темно-зеленая льняная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. Достаточно его подтянутой груди, чтобы я почувствовала, что должна отвести глаза. Он сделал эту замечательную вещь со своими волосами, зачесав их назад и немного уложив. Он выглядит как плейбой, путешествующий с рюкзаком по Европе. В каждом порту по нему сохнет бедная девушка.

Я понятия не имею, что он думает обо мне в моем коротком платье и каблуках. Он должен быть под воздействием алкоголя, чтобы сделать мне комплимент, и даже тогда он был бы двусмысленным. Но дело в том, что для нас это впервые. Ной никогда не видел меня в такой одежде. Бретельки такие тонкие, как спагетти. Подол платья заигрывает с верхней частью моих бедер. Мои волосы распущены, прямые и темные, как ночь. Мой солнечный загар придал мне теплое летнее сияние. Я надеюсь, что внутренне ему приходится подбадривать себя, чтобы держать себя в руках. Не влюбляйся в нее, Питерсон. Она по-прежнему враг номер один.

— Итак, — говорит Габриэлла, привлекая внимание группы, а затем обращаясь к Лоренцо за поддержкой. — Мы тут поговорили и решили, что нам стоит отказаться от душного ужина и отправиться куда-нибудь, где больше...

— Оживления, — предлагает Лоренцо.

Габриэлла радостно хлопает в ладоши.

— Да! Вы двое готовы?

Ной засовывает руки в карманы брюк и пожимает плечами, и поскольку не похоже, что он собирается отступать, я быстро соглашаюсь пойти на все, что они запланировали. Хотя, честно говоря, мне нравится, как звучит душный ужин. Мне не нужно идти в тот ресторан со звездой Мишлен или что-то в этом роде, но я не ела с полудня, и мой желудок пуст с большой буквы «П».

— Сюда, — говорит Лоренцо, берет меня за руку и тащит за собой по тротуару.

Оглянувшись через плечо, я вижу, как Ной жестом показывает Габриэлле идти вперед, и они становятся в ряд позади нас, бок о бок. Он не берет ее за руку, как это сделал Лоренцо со мной, и я думаю, не разочарована ли она этим.

— Тебе понравится, куда я тебя поведу.

— Мы... эээ... все время будем идти пешком?

Я уже жалею о своем выборе обуви.

— Это недалеко. Я обещаю. Если ты устанешь, я понесу тебя, — он подмигивает, и я слегка смеюсь, потому что очевидно, что он этого ожидает. По правде говоря, мне хочется, чтобы он вызвал нам такси и избавил меня от необходимости балансировать на этих неровных булыжниках. Что это с ним такое — отказываться от современного транспорта?

Я вздрагиваю, чуть не подвернув лодыжку, но он не замечает этого. Он рассказывает мне все о своем кузене.

— Он продает мотоциклы, но я могу уговорить его дать нам пару в аренду. Они будут довольно побитые, но я умею их ремонтировать. Мы могли бы поехать на них на побережье, разбить лагерь, жить на природе.

Ух ты. Кто-то дал ему шаблон для моего кошмара? «Жить на природе»? Это броская фраза, которую я хочу видеть над органическими овощами в Whole Foods, а не девиз моей жизни. Мне нравятся удобства.

Но Лоренцо ждет моего ответа, поэтому я безразлично киваю, а затем переключаю свое внимание на землю перед собой, чтобы не сломать ногу.

Место, о котором договорились Лоренцо и Габриэлла, — крошечный бар и ночной клуб. В нем многолюдно, и когда мы входим внутрь, я сразу понимаю, что моя мечта об ужине не станет реальностью. Здесь практически только стоячие места. Люди теснятся во всех возможных местах, заполняя столы, барные стулья и небольшой танцпол. Они выходят на улицу, но Лоренцо явно хочет быть в центре событий, поскольку ведет нас в толпу людей.

— У них здесь есть еда? — кричу я сквозь пульсирующую музыку.

— Да! Тонны!

Пока что я вижу только миндаль в баре, покрытый загадочной пылью (может быть, итальянские травы, может быть, мертвые клетки кожи сотни посетителей бара, которые были до меня).

— Давай обязательно закажем несколько блюд. Я умираю с голоду!

— Конечно! — кричит мне в ответ Лоренцо.

Первым делом он находит нам столик.

Он загорается, когда видит знакомых, и тратит некоторое время на то, чтобы поздороваться с каждым в группе. После некоторых уговоров они пересаживаются на длинную скамью-банкетку, которая тянется вдоль стены, и освобождают для нас место. Я оказываюсь рядом с Лоренцо на скамье. Ной занимает стул рядом со мной в конце стола, а Габриэлла — стул напротив меня. Мы все теснимся друг к другу, и места действительно не хватает, особенно для Ноя, которому совсем тесно, но он не может отодвинуться, потому, что прямо за ним сидит еще одна группа. Я пытаюсь дать ему место, наклоняя свое тело в сторону Лоренцо, но тут Лоренцо впечатывает свою ногу в мои пальцы, и я вздрагиваю.

Огромная рука Ноя находит мое голое колено под столом, и я подпрыгиваю на фут в воздух.

— Расслабься, — говорит он, укоряя меня. — Я просто подтягиваю тебя сюда, чтобы у тебя было место.

Ной тянет меня к себе, и когда мое колено касается его колена, и он удовлетворен моим расположением, он отпускает меня. Но позвольте мне быть предельно ясной: когда он отпускает мою ногу, его рука делает это декадентское медленное движение по моей коже, и мне трудно сохранить бесстрастное выражение лица. Мурашки распространяются от моей головы до пальцев ног, а он наблюдает за мной. Он ЗНАЕТ.

Это рефлекторная реакция, говорю я себе. Это может случиться с каждым.

— Тут хорошая установка, да?! — спрашивает Лоренцо.

Габриэлла сияет.

— Это потрясающе! Я люблю такие маленькие погружения. Может, начнем с рюмки?

Лоренцо подзывает проходящего мимо официанта и сует ему несколько евро в качестве стимула за быстрое обслуживание, что действительно срабатывает, потому что через несколько минут он спешит обратно, его поднос нагружен рюмками с прозрачным ликером и... это что, кофейные зерна плавают сверху?

— Это самбука, — объясняет Лоренцо. — Иногда в рюмку кладут семь кофейных зерен, что символизирует семь холмов Рима. Но сегодня я попросил его сделать три кофейных зерна для здоровья, счастья и процветания. Смотрите.

Он кивает в сторону официанта, который поджигает каждую из четырех рюмок. Ярко-синее пламя танцует над спиртным, а люди вокруг нас ликуют. Когда кофейные зерна поджариваются, официант гасит пламя и передает рюмки нам.

— Cin cin²⁰, — ликует Лоренцо.

— Cin cin, — повторяем мы, звеня рюмками, прежде чем выпить по рюмке.

Я никогда раньше не пила самбуку и не знала, чего ожидать. Ошеломляющий вкус лакрицы компенсируется корицей и ванилью, но потом напиток обрушивается на мой пустой желудок, как двухтонный валун.

Если это возможно, то в тот момент я пьяна.

— Еще? — спрашивает Габриэлла, наполовину повернувшись на своем сиденье, чтобы позвать официанта.

— Давай сначала поедим, — предлагает Ной, и хотя обычно я всегда готова ему возразить, сейчас мы с ним на одной волне.

Габриэлла пытается схватить проходящего мимо официанта, но у нее ничего не получается.

— Они еще придут, — настаивает Лоренцо, похоже, его не беспокоит ожидание. — Так что вы, ребята, думаете о Римском форуме?

— Мне очень понравилось! — восторгается Габриэлла, наклоняясь над столом. — Ты напоминаешь мне профессора, у которого я училась в университете, только ты, возможно, более осведомлен, чем даже он. Я много раз бывала в Риме, но благодаря тебе все это снова кажется таким интересным. Ты давно этим занимаешься?

Он горделиво улыбается.

— Экскурсии по Риму? Уже много лет. Мне это нравится.

— Я бы хотела, чтобы мы сегодня подольше задержались на Форуме. Я знаю, что дети устали, но я едва успела увидеть Черный Камень²¹, которым украшена гробница Ромула.

— Его гробницу? — Лоренцо качает головой. — Нет. Я думаю, что это место, где он был убит сенатом, а не его гробница. Хотя ученые ходят туда-сюда по этому поводу.

Ее глаза загорелись.

— Я забыла об этой теории. Ты прав.

Они меняют тему и начинают более подробное обсуждение Курии Юлия, которая была первоначальной резиденцией римского сената и здания, которое мы видели сегодня. Или, по крайней мере, я думаю, что мы видели его сегодня. На Форуме много руин. В этом здании, — которое и сегодня находится в хорошем состоянии — консулы и трибуны принимали решения об управлении республикой и империей. Лоренцо рассказывает, что в тысяча девятьсот тридцатых годах здание подверглось масштабной реконструкции.

— Они также работали над базиликой рядом с ним? — спрашивает она.

Ной двигается на своем месте, вглядываясь в толпу в поисках официанта.

Очевидно, что Лоренцо и Габриэллу объединяет взаимная любовь к истории. Это не скучная тема для обсуждения, но меня беспокоит, что они, кажется, забыли о нашей главной цели: еде.

Сейчас у меня терпение младенца и голод льва.

— Знаете что, ребята? Почему бы мне просто не пойти в бар и не сделать заказ? Так будет быстрее, наверняка.

Я уже в движении, выскакиваю из кабинки и практически падаю на колени Ноя, а затем он встает и, в интересном повороте событий, добровольно соглашается пойти со мной.

Я не пытаюсь спорить с ним в присутствии Лоренцо и Габриэллы. Они не поймут.

Мы начинаем направляться к бару.

— Ты идешь, потому что боишься, что я отравлю твою еду? Не стоит. Я все еще соблюдаю перемирие «Не портить еду», которое мы заключили после злополучного инцидента с распродажей школьной выпечки в две тысячи девятнадцатом году. И, кроме того, в этом платье нет карманов для таблеток Экс-Лакс²².