Фартинг пожал плечами. В его собственном трейлерном парке было куда хуже, чем у Кошачьей леди. На другой стороне улицы была пара, которой было около восьмидесяти, которые орали друг на друга в любое время суток, выкрикивая ненормативную лексику, подобная которой могла бы заставить Калигулу поднять бровь. Ещё был старик по соседству, который выгуливал по ночам свою древнюю собаку, собаку, которая выла на луну всякий раз, когда испражнялась - часто на участке Фартинга - из-за собачьего геморроя. Не говоря уже о другом пожилом мужчине, который не придумал ничего другого, как выбрасывать свой мусор в одних трусах. Да, трейлерная жизнь была чем-то.

- Думаю, я смогу смириться с Кошачьей леди.

Купер подмигнул.

- Ей больше сорока или уже пятьдесят, и глаза - это не то, на чём можно остановить своё внимание, если вы понимаете, о чём я.

Это оживило Фартинга. Позитивные человеческие образы были более чем кстати, тем более что их было так мало в его трейлерном парке престарелых.

"Ночь живых стариков", - подумал он, но предположил, что сам был одним из стариков, одним из зомби.

- А до недавнего времени была "Леди, писающая в машине"...

- Что? - Фартинг уставился на Купера.

- Проклятие, полагаю, мне не следовало упоминать об этом. Её уже несколько месяцев не видели, умерла, говорят, от старости, а это счастье, если вы всё-таки когда-нибудь застанете старость.

- Да, но...

"Леди, писающая в машине"? С таким прозвищем... Фартинг просто должен был знать.

- Ну, ваш дядя знал её бóльшую часть жизни; она выросла здесь, в городе, в семье с хорошим положением. Но вы знаете, как это бывает у некоторых? Тяжёлые времена пришли и для неё; ваш дядя даже намекал, что она, как говорится, "ночная дама", пока её внешность позволяла это. В итоге она стала бездомной. Её пятьдесят лет пришли и ушли, её шестьдесят лет так же. Она жила в своей машине, и её прозвали "Леди, писающая в машине", потому что, когда она проезжала мимо кого-либо, вы чувствовали запах. Должно быть, это было грязное бельё, которое она держала в куче на заднем сиденье, или, может быть, у неё было недержание мочи, или, знаете ли, может быть, у неё было недержание фекалий, и она пачкалась там же, где и сидела. Боюсь, она поселилась в трейлерном парке ради подачек, бедняжка, а ваш дядя всегда спешил ей помочь, когда мог. Но вам не нужно беспокоиться о том, что она постучит в вашу дверь, потому что, как я уже сказал, она умерла несколько месяцев назад. Кажется, её звали Элоиза.

"Какая дерьмовая история. Такое могло случиться с каждым, - думал Фартинг. - Нельзя принимать свои благословения как должное".

- И вот мы, наконец, прибыли, - объявил Купер, проезжая мимо вывески с надписью "ВЛАДЕНИЕ МАГНУСА - ОГРАНИЧЕНИЕ ПО СКОРОСТИ - СОРОК ПЯТЬ И НИЖЕ". Парк находился не более чем в полумиле от города, а это означало, что Фартингу можно будет проводить какое-то время в пабе. У входа в парк стояла огороженная территория, на которой стояли группы небольших трейлеров в стиле караванов, которые, очевидно, использовались для проживания жильцов.

По обеим сторонам дороги стояли ряды металлических ящиков, причудливо украшенных садовыми гномами, ванночками для птиц и кустами.

- Похоже на мой старый трейлерный парк, - сказал Фартинг больше себе. - Думаю, все такие.

Но заброшенных жилищ, похоже, не было, по крайней мере, жители проявляли интерес к месту, где они жили. Были одинарные, двойные, некоторые с индивидуальными дополнениями, и ни одна из машин на подъездных дорожках не была колымагой - всегда хороший знак.

- Это ухоженный трейлерный парк, - сообщил Купер. - Тихо, аккуратно, как в библиотеке. И здесь никогда не было зарегистрировано ни одного заметного преступления.

Фартинг мог бы громко рассмеяться. В его собственном парке случались даже убийства - в основном стариками, им, наконец, надоедали их ворчливые жёны, и они расправлялись с ними, - а также пара ограблений со взломом (хотя Фартингу было жаль грабителя, вломившегося в его трейлер. Ему нечего было красть).

Люди, в основном пожилые люди, вышли на прогулку, и все остановились, чтобы бросить взгляд на Bentley. Фартинг помахал одной женщине, но не получил за этот жест ничего, кроме пустого взгляда. Купер проехал по Первой улице, затем по Второй, затем по Третьей и свернул на Четвёртую.

А в конце Четвёртой улицы стояло гораздо более искусно обставленное помещение, чем любое из виденных им до сих пор. Оно было двойной ширины, блестящее и поразительно белое, с чёрной отделкой. Дом стоял на прочном фундаменте из выкрашенных в белый цвет шлакоблоков, гораздо выше, чем обычные трейлерные дома. Чистые чёрные ставни примыкали к каждому окну, и это были настоящие окна, а не автомобильные окна с ручными жалюзи. Фартинг и представить себе не мог, что у него будет такой шикарный и аккуратный трейлер.

"Эта вещь МОЯ?"

Если только там не было больше мелкого шрифта, он уже тогда знал, что переедет.

- Довольно хороший трейлер, не так ли? - сказал Купер после того, как припарковался под портиком.

- Я уже люблю его, - пробормотал Фартинг, продолжая смотреть.

- И сейчас... - Купер с улыбкой открыл багажник Bentley. - Я был бы рад устроить вам экскурсию за двадцать пять пенсов.

Они вышли из машины, и Купер принёс единственный чемодан Фартинга. Сбоку Фартинг заметил вход в сад, окружённый шестифутовой стеной из шлакоблоков; Фартинг ненавидел видеть соседей всякий раз, когда ему случалось выглядывать в окно. Когда он поднялся по более высоким, чем обычно, ступеням перед входом, то, взглянув на улицу, увидел, что всё больше прохожих проявляют интерес к его прибытию. Он увидел ещё больше стариков.

"Прямо как я".

Изношенные колени Фартинга заболели, когда он поднялся по коротким ступеням. Но тут же он заметил дверной молоток, и это был странный молоток. Это был маленький овал из старой тусклой меди, принявший форму лица. Но лицо было лишено черт, за исключением двух больших пустых глаз. Не было ни рта, ни носа, ни подбородка - только глаза.

"Какой УЖАСНЫЙ дверной молоток..."

Купер звякнул ключами у следующей обшитой белыми панелями входной двери.

- Но прежде чем мы отважимся войти, сэр, я был бы небрежен, если бы не предупредил вас о том, что ваш дорогой дядя - чудесный человек во многих отношениях - иногда имел склонность баловаться трубкой...

- Баловаться трубкой? - вопросительно спросил Фартинг. - О, вы имеете в виду курительную трубку...

- Верно, сэр...

- Надеюсь, это не медицинская марихуана. Сейчас в Америке никуда не поедешь, не унюхав этого дерьма. Автобус, продуктовый магазин, прачечная. Недавно я даже почувствовал этот запах в кабинете стоматолога. Это сейчас везде. Америка - нация дураков. Когда китайцы нападут на нас, всем будет наплевать.

Это замечание, казалось, нарушило ход мыслей Купера.

- Нет, я имею в виду не марихуану, мистер Фартинг, а табак, причём плохой табак. Поэтому я боюсь, что интерьер трейлера может оскорбить ваши, скажем так, обонятельные чувства.

Фартинг десятилетиями курил сигареты в собственном трейлере и бросил эту привычку только тогда, когда врач заверил его, что если он продолжит курить, то в скором времени переместится в место гораздо худшее, чем паршивый трейлерный дом.

Дверь распахнулась в темноту, которая казалась зловещей, пока рука Купера не похлопала по свету. Зловонный воздух действительно ударил Фартинга, как пощёчина по лицу: густая затхлость с оттенком остатков дыма, который теперь, спустя столько времени, должно быть, впитался в стены, потолок и устланный коврами пол.

"Ну и что? - Фартинг задумался. - Я возьму освежитель воздуха".

Купер пробрался в полумраке внутрь, чтобы включить больше света. Тяжёлые портьеры, тёмные ковры, плюшевая мебель в хорошем состоянии и тёмные панели составляли основное оборудование интерьера. Просторная гостиная с большим телевизором с плоским экраном, соединённая с открытой кухней, занимала переднюю часть квартиры, и Фартинг был рад заметить новую технику - полную противоположность тому, что было в его собственном трейлере. Узкий холл вёл дальше к спальням, хозяин которых располагал впечатляющей антикварной мебелью, чудесным старым письменным столом со спиральной крышкой и прорезями для писем, а также кроватью с балдахином на массивном каркасе. Такова была история интерьера.

Купер открыл двойные двери, показывая прекрасный вид на задний сад, разделённый пополам цементным тротуаром и перегородками из щебня. Там был причудливый стеклянный стол и зонтик, литые металлические стулья с подушками. То, на что он выходил, было приподнятым крыльцом, окружённым висящими цветочными горшками. Но что больше всего заинтриговало Фартинга, так это открытый внутренний дворик.

- Какое красивое место. Вы не найдёте ничего похожего на этот внутренний дворик в моём трейлерном парке.

Купер явно был рад тому удовольствию, которое Фартинг до сих пор получал, осматривая собственность.

- Ваш дядя был бы рад вашему одобрению. Но если вы хотите спуститься во внутренний дворик, боюсь, нам придётся выйти тем же путём, которым мы пришли.

- О, всё в порядке - у меня полно времени, чтобы проверить его, и сад тоже. Я думаю, дядя Элдред был тем, кого можно было бы назвать великим садовником.

- Ах, да, садоводство было одним из немногих его серьёзных увлечений. Конечно, его не помешало бы немного подрезать и убрать, потому что этим никто не занимался с тех пор... ну, вы знаете...

- Конечно, но я не особо занят в эти дни, - рассмеялся Фартинг.

Уборка сада будет восхитительным занятием на зиму.

Затем он заметил на пьедестале белую цементную ванночку для птиц, но дальше, ближе к задней стене из шлакоблоков, стоял ещё один такой же пьедестал, на котором стоял предмет менее заурядный: блестящая латунная сфера размером с баскетбольный мяч.