"Это как Hustler в старые времена", - подумал Фартинг.

Альбом ясно продемонстрировал, что дядя Элдред был всеобъемлющим в своих вкусах. Перед камерой его дяди позировали женщины всех форм и размеров, от миниатюрных до полных, с маленькой грудью и с огромной грудью, высокие и низкие. Было несколько кадров каждой девушки, и довольно часто один кадр был посвящён показу спермы Элдреда, брызнувшей на какую-то часть женского тела.

"Одна обконченная „киска“ за другой", - подумал он.

Таково было проклятие очень многих одиноких людей, которых больше не коснулись пережитки юности. Фартинг был очарован этим альбомом. Это казалось намного более интересным, чем типичное интернет-порно; это казалось более реальным, потому что женщины воспользовались своей наготой для дяди Элдреда в этой самой комнате.

"Элдред точно знал, как сделать так, чтобы его одинокая старость не прошла зря..."

У многих девушек была боковая фотография её рта в нерешительном процессе фелляции, а также показанный пенис мог принадлежать только дяде Элдреду.

"Домашняя порнуха, лучше этого не придумаешь", - заключил Фартинг.

Энтузиазм, вызванный открытием альбома, помешал Фартингу признать, что его жизнь была и есть особенно скучная и неудовлетворённая. Но такие вещи, как эта, дали ему немного искры, которую он нашёл бодрящей. Восхитительные образы - десятки и десятки - заставили его потерять счёт времени. Каждый раз, когда он решал убрать альбом, следующая девушка настаивала на том, чтобы он не спускал с неё глаз. Одна за другой. Каждый подъём следующей картонной страницы заставлял его сердце биться чаще и напрягал ниже пояса до такой степени, что он думал, что потерял себя. Примерно в середине альбома он даже нашёл Бернис, барменшу. Только намного моложе. Она ухмылялась волчьей ухмылкой, показывая фигуру в виде песочных часов, когда её руки поднимали большие груди. На следующей фотографии был показан истощённый член, безвольно лежащий на упомянутых грудях, обильно рассеявший свои семенные продукты по всему грудному ландшафту.

"Чёрт, дядя Элдред! - Фартинг задумался. - Ты просто порнозвезда..."

Фартинг потратил немного времени, задаваясь вопросом, кем были эти женщины в схеме вещей? Проститутки, конечно, все с прицелом на сговорчивого старого богача. Фартинг ухмыльнулся, глядя на фотографию Элдреда в рамке.

"Всего наилучшего праху твоему, дядя Элдред..."

Когда альбом, наконец, отвлёк его внимание, он увидел, что сейчас девять часов вечера. Вот как был поглощён Фартинг. Прошёл весь день, и теперь наступила ночь, и его лицо погрузилось в эти очаровательно непристойные образы. Он сунул альбом под кофейный столик (без сомнения, для последующего изучения). Да, было уже поздно, но не слишком поздно, чтобы выпить в баре перед сном.

Хор сверчков приятно запульсировал, когда Фартинг вышел из трейлера. Это был яркий лунный вечер; вдалеке ухнула сова. Трейлерный парк простирался в безмятежном уединении - это сильно отличалось от его парка во Флориде. Вдоль дороги тянулись ряды трейлеров с тепло освещёнными окнами. Стояла гробовая тишина. Но когда он шёл по Четвёртой улице, мимо проехала роскошная машина, развернулась и поехала в противоположном направлении. Фартинг заметил на обороте слово Ferrari; более того, когда она полностью пересекла улицу, она, казалось, замедлилась, а затем остановилась прямо перед его трейлером.

"Какого хрена здесь происходит всё это дерьмо со спортивными автомобилями?"

Такой автомобиль стоит целое состояние, как и Lamborghini. Фартинг остался там же, где и стоял, глядя в ответ. В итоге машина отъехала и исчезла.

Десятиминутная неторопливая прогулка привела его в город и в паб "МэттШоу". Несколько автомобилей были припаркованы перед входом, и можно было услышать небольшую музыку, а также негромкие разговоры в баре. Никто даже не взглянул на него, когда он вошёл; за разными столами сидело несколько посетителей.

- С возвращением, мистер Фартинг! - Бернис поздоровалась из-за почти пустого бара.

Фартинг пододвинул табуретку, сразу почувствовав себя лучше связанным со своими корнями.

- Привет, Бернис. Я не мог удержаться в стороне. Я бы хотел пинту... того, что вы мне подавали раньше.

Она показалась ему ещё более интересной теперь, когда он увидел её обнажённую фотографию; не имело значения, как давно она была сделана. Однако это повлекло за собой множество вопросов, которые он не мог задать.

"Чёрт, какое у неё было тело, - думал он, наблюдая за выпуклостью её груди, когда она наливала пиво. - И оно всё ещё неплохое..."

Он быстро отвёл взгляд; он не хотел, чтобы его застали врасплох.

Окинув взглядом бар, он увидел невзрачных посетителей, все мужчины, все в возрасте. По крайней мере, один человек заверил Фартинга, что он не самый старый здесь: седовласый мужчина со стоическим лицом, аккуратно одетый, в круглых очках совы. Он согнулся, что-то писал в блокноте. Бернис поставила его пиво.

- Я вижу, вы обратили внимание на нашего профессора Олдиса. Достаточно хороший парень, я полагаю. Этот человек приходил сюда каждый вечер в течение многих лет, проглатывал три пинты и писал в своём блокноте и не оставлял ничего, кроме жалкой пары шиллингов на чаевые, - она рассмеялась. - Вы знаете, что говорят о нас, британцах, а? Нет на Земле бóльших скряг... кроме чёртовых канадцев!

Затем она наклонилась вперёд к стойке бара, и Фартингу было практически невозможно игнорировать полноту её груди.

"Проклятие..."

- Ну, как вам дом вашего дяди Элдреда?

- Ну, мне всё так нравится, что я уже решил переехать сюда навсегда. Город красивый, он прямо рядом с пляжем, британцы намного приятнее, чем американцы, и, ну, мне очень нравится ваш бар, и он находится в нескольких минутах ходьбы. Так что это место для меня.

- Ну, как это прекрасно! Я бы сказала, что это требует пары рюмок, чтобы отпраздновать.

- Что ж, спасибо большое.

Теперь, когда она стояла к нему спиной, Фартинг был бессилен воздержаться от дальнейшего визуального осмотра. Ей должно быть за пятьдесят, но на её фигуре всё ещё сохранились приятные изгибы, оставшиеся от обнажённых фотографий.

"Серьёзная корма у этой женщины..."

Она повернулась к нему и поставила его рюмку.

- Мистеру Фартингу за то, что он предпочёл Англию США.

- Я выпью за это, - Фартинг выпил рюмку.

"Это чёрная Ouzo!"

Он изо всех сил старался не захлёбываться.

- Спасибо, Бернис. И вы можете отказаться от "мистер". Мои родители продемонстрировали своё ужасное чувство юмора, дав мне имя Икар. Так что, пожалуйста, зови меня просто Фартинг.

- Буду рада, Фартинг, - она без заминки выпила свою собственную рюмку. - Икар, а? Разве это не тот грек, который...

- Который подлетел слишком близко к солнцу, да. Но я рад сообщить, что это не черта моего характера.

- Не такой отважный, не так ли? Это нормально в наши дни. Итак, ты нашёл что-нибудь интересное в трейлере твоего дяди?

"Что сказать? Хм-м-м..."

- Теперь, когда ты упомянула об этом, сегодня я заметил не одну, а две очень дорогие спортивные машины, проезжающие мимо этого места и осматривающие его, и всё это за последние несколько часов.

Бернис сделала задумчивое выражение лица.

- Может быть, они не слышали, что старый Элдред умер, а?

- Они?

- Ну, я про то, что я говорила тебе раньше, - сказала Бернис, теперь подперев подбородок ладонью. - Вероятно, это были какие-то парни, с которыми он дружил, в том клубе путешественников или в чём там он состоял. У них было много богатых людей, и у многих из них были очень дорогие машины, особенно у парней на McLaren, Ferrari, Rolls-Royce.

- Хм-м-м... Да, я думаю, в этом есть смысл.

- Здесь, в городе, было довольно шумно, когда эта компания приезжала с Элдредом сюда. Все эти блестящие машины, припаркованные перед входом. Потом они возвращались в трейлер Элдреда, и я не могу представить, что они все там делали. Впрочем, можно рискнуть предположить.

Фартинг хотел было спросить, но она снова повернулась, чтобы вымыть две рюмки, и тут его глаза снова скользнули вверх по плюшевым изгибам её тела сзади, как сосредоточенные руки, затем он представил, как руки скользят вперёд, чтобы убаюкать эти колоссальные груди. В эту фантазию влилась та же женщина, но моложе, женщина из извращённого фотоальбома дяди Элдреда. Сила этих изображений сразу же проявилась; у Фартинга эрекция наступила быстрее, чем за многие годы.

Когда она обернулась, на ней была ехидная ухмылка.

- Дай угадаю. Ты нашёл этот чёртов альбом, не так ли?

- Аль-бом?

- Фотоальбом старика Элдреда набит полароидными фотографиями любых женщин, которым он мог заплатить, чтобы получить их снимки.

"Как она могла..."

Фартингу казалось, что на него рухнула стена.

- Эм-м-м, я...

- Я уже пару раз видела, как ты пялишься на меня...

Лицо Фартинга сразу покраснело.

- Я не...

- Я видела тебя в отражении, - засмеялась Бернис, указывая на зеркало за барной стойкой. - Думаю, вы, американцы, не особо обращаете внимание на детали и вещи. Один человек, которому ты никогда не сможешь солгать, это бармен.

Фартинг понял, что пойман в ловушку.

- Эм-м-м, ну да. Я признаюсь. Извини.

- Не за что извиняться, - сказала она. - Любая женщина, которая говорит тебе, что ей не нравится, когда на неё смотрят, лжёт. Но я видела, как твой мозг тикает, думая: "Поглазею-ка я на неё, ведь это та же самая пташка, которую я видел голой в фотоальбоме дяди". Это старый извращенец, но никто из нас не жаловался, потому что этот мужчина, он платил сполна. Множество людей судят о таких вещах, но ни один мужчина не понимает, насколько труднее женщине сделать что-то в этом мире.

Он мог только надеяться, что его лицо больше не было цвета помидора.

- Я очень это понимаю, Бернис. Я просто... был застигнут врасплох, вот и всё.