Отлучилась как-то Подлость,
Разродилась Одарённость,
Что с трудом под старой лестницей жила,
А Бездарь — трогала аккорды,
Ненавистные влюблённым,
Отраженьем, заполняя зеркала,
Отраженьем, заполняя зеркала.
Зависть — средняя девчонка,
Заплетая косы старшей,
Вдруг спросила, грудью волосы, задев:
«— А, правда, ль, милая сестрёнка,
Что у младшенькой у нашей.
Появился новый хахаль — Беспредел»?
Говорят, такой красавец.
Что ж она не познакомит?
Не чужие мы ей, всё-таки — родня.
Да и завидно — я Зависть,
Скулы сводит, зубы ломит,
В общем, нервы истрепались у меня.
Очень нервы истрепались у меня.
Отвечала Бездарь тихо,
Злую рифму подбирая,
Говорила своим косным языком:
— Вот ты глупая чувиха,
Ну, ничего не понимаешь:
С Беспределом мы — Чудесно заживём.
Ну, мне ли быть ему супругой
В столь изысканных одеждах
А с тобой — и до тюрьмы не далеко.
Станет нам он лучшим другом,
Подлость быть умеет нежной,
Будет делать всё она его рукой.
Будет делать всё она — его рукой
Так в изысканной беседе.
Без особого унынья.
До утра девицы время провели.
До Шекспировских трагедий
Далеко, как до луны, мне,
Но открылась дверь, и в комнату вошли.
Беспредел — ну чисто урка,
Громыхая каблуками,
Произнёс, целуя младшую сестру:
«— Одарённость сдали в “дурку”,
Плот на дне, на шее камень,
И прикован к батарее Честный Труд». Одарённость сдали в “дурку”,
Плот на дне, на шее камень,
И прикован к батарее — Честный Труд.
Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли ни есть, ни спать.
Коль одной добро приснится,
Просыпаются в кошмарах
Две других, чтоб вместе
ночку — скоротать.
А Беспредел — ну чисто урка,
Всё грохочет каблуками,
Всё целует, сука, младшую сестру.
Одарённость сдал он в “дурку”,
Плот на дне, на шее камень,
И прикован к батарее Честный Труд».
После песни зрители еще долго не могли успокоиться, и, стоя на сцене — я удивлялся: Как у всех присутствующих в зале хватает силы столько хлопать. В конце концов, так и не ответив себе на этот вопрос — я попросил Ami подняться на сцену, и мы, все вместе — исполнили забавную песенку про костюмчик.
«Главное, чтобы костюмчик сидел
Непринужденно, легко и вальяжно.
Всё остальное, поверьте, не важно,
Нет и не будет серьёзнее дел.
Главное чтобы, главное чтобы,
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел
Так, чтобы в жизни себе не простили
Те, кто такого себе не пошили,
Их непригляден и жалок удел.
Главное чтобы, главное чтобы,
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел,
И как пошит он могли показать вы,
Ведь для того и придуманы свадьбы,
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Чтоб от восторга дыша еле-еле,
Гости на этот костюмчик глядели,
Чтобы невеста, сомлев от пошива,
Вдруг поняла, что она поспешила.
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное чтобы, главное чтобы,
Главное, чтобы костюмчик сидел».
Затем я несколько сменил ритм, и мы с Mitsuno запели каждый в свою очередь:
За книжную обложку
Шагни, как за порог.
Освойся понемножку
В туманной чаще строк.
Побродишь по дорогам
Неведомой страны
И, может, сказка выйдет
К тебе из тишины.
— Ау.
— Ау.
— Ну что?
— Да ничего.
И может сказка выйдет
К тебе из тишины
И сразу за порогом
Глухая тьма вокруг,
Коварная дорога
Захватывает дух.
И кружит по оврагам,
И кажется впотьмах,
Что вот разгадка рядом,
В каких-то двух шагах.
— Ау.
— Ау.
— Ну что?
— Да ничего.
Разгадка где-то рядом,
В каких-то двух шагах.
Пролезешь по болотам
И влезешь в бурелом,
Одно возьмешь обходом,
Другое напролом.
И вот поставил точку,
Труба трубит отбой,
А точка усмехнулась
И стала запятой.
— Ау.
— Ау.
— Ну как?
— Да так.
А точка усмехнулась
И стала запятой.
Закройте, отодвиньте,
Оставьте толстый том,
Мы в этом лабиринте
Дороги не найдем.
Не вышло, так не вышло,
И время зря не трать,
Тише, тише,
Дайте дочитать.
Пожалуйста, потише,
Дайте дочитать…
— Продолжим, — выкрикнул я.
И снова зазвенели серебрянные струны.
Что случилось,
дно уходит из под ног
В этот раз я этот
брод найти не смог
Потерял контроль
уже на полпути
Но нужно было бы мне
этот омут обойти
Ну неужели не найду
в себе я сил
Был я весел,
а теперь вот загрустил
Потерял совсем и сон
и аппетит
Но нужно было бы мне
этот омут обойти
Ты пойми я тону
Ты пойми я тону
Ты должна меня спасти
Я иду ко дну
Я ведь просто певец
И неважный пловец
Может все же наконец
Легким жестом рук
Ты мне бросишь вдруг
Спасательный круг
Все случилось как
в классических стихах
И судьба моя теперь
в твоих руках
Я прошу покой мне
прежний возврати
Но нужно было бы мне
этот омут обойти
Ты пойми я тону
Ты пойми я тону
Ты должна меня спасти
Я иду ко дну
Я ведь просто певец
И неважный пловец
Может все же наконец
Легким жестом рук
Ты мне бросишь вдруг
Спасательный круг
А когда Ami вернулась на свое место, снова растянул струны:
— Эта песня является одой вчерашнему дню, в той или иной степени, — произнес я.
И запел:
«Ах, какой вчера был день —
Добр и смешон —
Бабье лето приодел,
Будто в гости шел.
Плыли листья по воде
Красно-желтые.
Ах, какой вчера был день.
В небе шелковом!
И сидел на лавке дед,
Солнцу щурился.
В сумасшедший этот день.
Пела улица.
И купались воробьи.
В лужах голубых,
А на набережной
Клен — Липу
полюбил.
Осень,
Но паутинками сад просит.
Не забывать чудеса
Лета,
Когда согрета.
Была лучами в траве роса.
Лета,
Когда согрета.
Была лучами в траве роса.
И кружилась голова
Недоверчиво.
Я как мальчик ликовал
Гуттаперчевый.
На перше мечты сидел,
глаз открыть не мог.
Ах, какой вчера был день,
Не забыть его!
Потемнело небо вдруг,
Стихло все окрест,
Ветер к вечеру подул,
Закачался шест.
То вело мечту к воде,
А то в звезды костер.
Ах, какой вчера был день
Добр и хитер.
Осень,
Но паутинками сад просит.
Не забывать чудеса
Лета,
Когда согрета.
Была лучами в траве роса.
Лета, когда согрета.
Была лучами в траве роса.
Разгадал я хитрость ту,
И пошел домой,
А заветную мечту,
Захватил с собой.
Как-нибудь, устав от дел,
Ночью до утра,
Вспоминать я буду день,
Тот, что был вчера…
Как-нибудь, устав от дел,
Ночью до утра,
Вспоминать я буду день,
Тот, что был вчера.
Тот, что был вчера».
Выдержав в конце мелодии проигрыш, я отложил гитару и снова сел за барабаны. Закрывала концерт веселая песенка «A little Light of Love», в лирическом роковом стиле, когда зазвучала музыка, ее сразу же узнали и в зале снова загремели бурные овации, а после песни зрители еще долго не хотели отпускать нас и, буквально — завалили сцену цветами.
Мы поняли всю создавшуюся ситуацию, и Akira бросил со сцены всего одну реплику.
— Продолжим!
Снова заиграла джазовая музыка, сорвав волну оваций, по-видимому, зрители — сразу узнали песню, которая звучала со сцены. Это была знаменитая «Romeo and Juliet from Nagano» в конце которой «Trinity» вновь запели по нотам. Подводя финальный итог, Suzuhara вышла на скрипичную партию. В какой-то момент музыка буквально выпорхнула из-под ее смычка и взметнулась вверх, замирая на самой высокой точке. Глядя на скрипачку из-за своих барабанов, я боялся, что у нее просто оборвутся струны от столь сильного трения. Но вот, мелодия резко обрушилась вниз и плавно затихла.
Зрители пришли в настоящий восторг. Они скандировали название группы и таким образом вызывали нас на бис.
— Действительно, жаль расставаться. Тем более, что мы не ожидали столь радушного приема, сказал им Akira но, мы закрываем этот концерт, от которого мы уже порядком притомились. Но нет. Усталость будет в другой раз. Давайте закатим что-нибудь, прежде чем покинуть эту сцену.
Музыканты расселись по местам заиграла музыка, и все участники группы запели каждый в свою очередь.
«Как много лет во мне
Любовь спала,
Мне это слово ни о чём
Не говорило,
Любовь таилась в глубине,
Она ждала,
И вот проснулась
И глаза свои открыла.
Теперь пою не я,
Любовь поёт,
И эта песня в мире
Эхом отдаётся.
Любовь настала так,
Как утро настаёт,
Она одна во мне,
И плачет, и смеётся.
И вся планета,
Распахнулась для меня,
И эта радость,
Будто солнце, не остынет.
Не сможешь ты уйти
От этого огня,
Не спрячешься,
Не скроешься,
Любовь тебя настигнет.
Теперь пою не я,
Любовь поёт,
И эта песня в мире
Эхом отдаётся.
Любовь настала так,
Как утро настаёт,
Она одна во мне
И плачет, и смеётся
И вся планета
Распахнулась для меня,
И эта радость,
Будто солнце, не остынет.
Не сможешь ты уйти
От этого огня,
Не спрячешься,
Не скроешься,
Любовь тебя настигнет.
Как много лет во мне
Любовь спала,
Мне это слово ни о чём
Не говорило,
Любовь таилась в глубине,
Она ждала,
И вот проснулась
И глаза свои открыла».
— Друзья, как можно меньше думайте о плохом, и будьте счастливы. Sayonara, mata arimitte imasu, arigato gozaimasu!
Под громовые аплодисменты и крики «Браво» «Kotonoha Jazz Band» — покидала сцену. Концерт был окончен, и участники группы устроили небольшую памятную фотосессию, а затем раздавали автографы. До самого вечера среди моих одногруппников — не смолкали разговоры и впечатления о прошедшем концерте.
— Владимир-сан, а я и не знала, что у тебя такой шикарный голос, он словно льется откуда-то из глубины, — обратилась ко мне Kaname. — Спасибо.
— Владимир-сан, мне ужасно понравилось, — мягко заговорила Ami. Это было великолепно.
Я кивнул:
— Не стоит благодарности девочки.
Меня переполняло чувство радости от того, что Ami победила на выборах. В закатных лучах низкого солнца мы с ней сидели под нашей любимой сакурой, в университетском парке, и, дыша свежим вечерним воздухом — делились впечатлениями о прожитом дне.
— Ну, что же, госпожа Президент, поздравляю вас с удачным завершением выборов, — вполго-лоса заговорил я.
Ami засмеялась.
— Спасибо тебе за все Владимир-сан. Уверена, ты сегодня вымотался не меньше моего, если не больше — все-таки вы концерт отработали. Давай сделаем себе подарок — и отменим на сегодня — всю работу в Студсовете.