— Ну что, убедился? — лениво спросил Ромин, поднимаясь и призывая косу.

— Да. Когда он потянулся к человеку, я снова увидел это. Ромин, дашь мне самому сразиться?

Некромант с сомнением посмотрел на принимающего истинный облик демона: некрупный и, похоже, не очень сильный.

— Только под моим щитом, — бросил Ромин и тут же создал вокруг мальчишки, искрящуюся зелёным, защиту.

Лит шагнул вперёд, взмахнул рукой, и тонкие огненные плети устремились к демону, обвивая его тело. Тварь взвыла от боли, но всё равно бросилась на юношу. Лит быстро создал собственный щит и отшвырнул им нападавшего, а потом сразу три огненных шара, куда крупнее и мощнее первого, полетели в демона, обжигая и плавя его грудь. Тварь ещё пару минут корчилась в криках, пока не испустила дух.

Лит справился! Справился, даже без его помощи. Ромин впервые испытывал такую… гордость? Хотелось схватить, прижать к себе, похвалить, а ещё лучше — поцеловать! А, собственно, почему он отказывает себе? Сколько ещё нужно ждать и осторожничать? Ромин подошёл к мальчишке, обнял со спины и прошептал в самое ушко, проходясь по нему губами:

— Ты — молодец!

Лит повернулся в его руках, глаза так и сияли.

— Я сам… Ведь сам? — выдохнул он.

— Ага.

Мальчишка обвил шею Ромина руками и потянулся к губам, сначала неуверенно, но, через секунду, уже страстно целуя. Ромин крепче прижал его, отвечая и буквально ощущая, как Лит заводится. О, боги! Дайте сил добраться до постоялого двора и не начать тискаться прямо на улице!

_

Едва переступив порог комнаты, Ромин прижал мальчишку к стене, вновь впиваясь в его губы. Лит же вцепился ладошками в его спину, потираясь о него всем телом. Такой горячий, даже сквозь одежду, ещё и тихонько стонет, да так сладко — до дрожи. Такой до одури желанный, что крышу сносит моментально. Ромин ухватился за ворот его рубахи и нетерпеливо разорвал, чтобы быстрее добраться до тела, спуститься губами с шеи на ключицы, вылизывая и чуть прикусывая гладкую нежную кожу, от чего Лит застонал громче, вжимаясь в него пахом.

Мальчишка плавился под его поцелуями, цеплялся тонкими пальчиками, и лишь когда Ромин заметил, что тот едва на ногах стоит от возбуждения, немного пришёл в себя и потянул Лита к постели. Как же он хотел его! Хотел обладать, наконец-то сделать полностью своим. Он и так его, но…

— Лит, ты уверен? — прошептал мужчина, просто, чтобы убедиться, чтобы знать наверняка. Чтобы утром его мальчик не пожалел. И когда Лит выдохнул короткое «Да», одним быстрым движением стянул с него штаны, а затем потратил ещё пару секунд, чтобы раздеться самому, и повалил любимого на кровать, вновь жадно целуя.

Рука потянулась вниз, обхватывая его возбуждённый член, а губы поймали сорванный, хриплый вздох. До чего же его мальчик сладкий и нежный, и такой доверчивый, открытый сейчас. Лит раздвинул ноги пошире, кажется, даже не осознавая этого, чуть качнул бёдрами, толкаясь в его ладонь, посмотрел затуманенным взором и томно прошептал:

— Прошу… Прошу, Ромин.

Да он и так едва сдерживал себя, а после такой мольбы… Ромин обхватил податливое тело, перевернул на живот, приподнял бёдра, поставив мальчишку на колени, и прошелся губами по трогательным позвонкам на гибкой спине. Он и хотел бы сделать это лицом к лицу, смотреть Литу в глаза, входя в него, но в этой позе парнишке будет проще принять его в первый раз. Первый раз. Не только для Лита — у них обоих это будет первый раз, потому что все, кто был до него в постели Ромина — не важны. Потому что это — ОН! ОН — так давно и отчаянно любимый. ОН — так глубоко засевший в его сердце, что порой это причиняло боль. ОН — к которому невозможно было прикоснуться, но от этого не менее дорогой и ценный.

Руки задрожали. Кажется, Ромин впервые в жизни был так бережен и осторожен. Он с трепетом прошёлся языком меж маленьких, соблазнительных ягодиц, а потом подразнил сжавшуюся девственную звёздочку. Лит упал грудью на покрывало и тихонько заскулил. Ромин стал толкаться, растягивая и увлажняя узкий вход, через пару минут прибавил к языку палец, а после и ещё один.

— Ро-мин. О, прошу, Ромин!

— О чём? — выдохнул некромант, не отрываясь от чуть раскрывшихся, блестящих от слюны, краёв дырочки.

— Ещё… глубже… — едва ли не со слезами простонал мальчишка. — Войди глубже…

— Так? — спросил Ромин, скользнув пальцем дальше и надавливая на простату, а Лит в ответ выгнулся и вскрикнул.

О, как же он хотел его! Они оба хотели! Ромин приподнялся, обхватил одной рукой Лита за талию, а второй потянулся за душистым маслом, так кстати забытом на столике у кровати и, смазав им член, упёрся им в мальчишку.

— Будет немного больно, — прошептал Ромин, покрывая поцелуями подрагивающую спину. — Потерпишь?

— Давай уже, — выдохнул юноша и потёрся о него попкой. — Просто во…

Лит пискнул и замолчал, цепляясь руками за покрывало, когда Ромин стал медленно входить. Мальчишка сжался, но отстраниться не пытался, лишь глубоко дышал и, зажмурив глаза, терпел. Мужчина замер ненадолго, свободной рукой обхватил член Лита и, быстро войдя до конца, вновь остановился.

— Сейчас, сейчас, милый, — выцеловывая спину и лопатки, шептал Ромин и легонько поглаживал пальцами, всё такой же возбуждённый, член Лита. — Сейчас будет хорошо, сладкий мой, обещаю.

Как же Лит сжимал его! Такой узкий и горячий внутри. В голове стучало набатом: «Хочу… Хочу!» Войти ещё глубже, начать двигаться, заставить кричать от наслаждения. Ромин до боли прикусил губу, чтобы остыть хоть немного, дать мальчишке чуть больше времени привыкнуть. Ладонь куда активнее стала ласкать чужой член, и вскоре Лит вновь тихонько застонал, а потом и вовсе — осторожно качнулся, скользя по пульсирующему органу Ромина. Мужчина охнул, крепче обнял Лита и, больше не в силах сдерживаться, стал медленно двигаться. Толчок за толчком, осторожно, до невозможного бережно, и когда член нашёл нужную точку, мальчишка с громким стоном выгнулся, насаживаясь на него сам.

Боги, неужели раньше он думал, что получает удовольствие?! Нет. Даже сравнивать бессмысленно. Это другое. С НИМ — совсем другое. От одних только звуков, что издавал сейчас Лит, Ромина накрыло волной блаженства. От осознания кого он держит в объятиях, и кто сейчас отдаётся ему, сердце готово выпрыгнуть из груди, а от захлёстывающего разум и чувства желания пальцы сводит.

После очередного толчка, Ромин резко вышел, перевернул Лита на спину, и снова войдя, навис над ним. Хотелось видеть его лицо, смотреть в самые дорогие на свете глаза! Мужчина со стоном подался глубже, вглядываясь в дрожащие ресницы, пальцем касаясь чуть приоткрытых губ. Мой! МОЙ!

— Посмотри на меня, — прошептал Ромин, и Лит распахнул глаза. О как же они смотрели на него! — Я люблю тебя, — выдохнул он, делая новый резкий толчок. — Как же я люблю тебя!

Лит вскрикнул, пальцами вцепился в плечи, выгнулся и задрожал от следующего требовательного движения горячего члена внутри. Больше не сдерживаясь, Ромин стал быстро и резко вколачиваться в податливое тело, чувствуя, как стройные ноги обвили его талию, слушая срывающиеся крики. Его… Он и правда — Его! Его сокровище, его сердце, его мир, его Лино!

— Люблю… Люблю тебя, Лино! — простонал он кончая в горячее, сжимающее его, нутро, и ощущая, как живот заливает чужая сперма.

Он потянулся к губам, накрыл их своими, но Лит не ответил — он весь будто окаменел. Ромин заглянул в его лицо, увидел застывшие в глазах слёзы, и только спустя несколько секунд осознал, чьё имя от только что назвал! Лит дёрнулся, пытаясь выбраться из-под него, и маг приподнялся. Проклятье! Не сдержался, всего раз не сдержался и ляпнул, даже не заметив этого. Ну почему сейчас, когда всё было так чудесно?! И как теперь это объяснить?

Парнишка встал с постели, поморщился и, нетвёрдым шагом, побрёл к ванной.

— Лит, — позвал Ромин, и тот обернулся, глядя на него с горечью, обидой и злостью.

— Лит? — ухмыльнулся он. — Не смей меня так называть. Никогда. Меня зовут Илит, Ил! А ведь ты с самого начала стал звать меня... так. Кто он, твой Лино? И кто для тебя я — замена?

— Лит, милый…

— Заткнись! Не хочу даже знать. Ведь я почти поверил… Почти поверил тебе!

Ромин протянул руку, сам не зная, что сказать, как успокоить. Как убедить теперь, что Лит никакая не замена, что ОН — единственный. Мальчишка отшатнулся.

— Только попробуй, — прошипел Лит и отступил ещё дальше. — Когда вернётся твой брат, я подам ему официальный запрос на замену наставника, а сейчас проваливай.

— Милый, пожалуйста…

— Ты уже поимел меня, тебе мало?! Убирайся отсюда! Сними соседнюю комнату или катись, куда хочешь, но когда я выйду из ванны, чтобы тебя здесь не было!

Мальчишка быстро скрылся за дверью, при этом хлопнув ею так, что задрожали стены. Ромин сложился пополам, обхватив голову руками. Что он наделал?!

Думай же, думай, Ромин: как теперь всё исправить?

Глава 28. Архивы, записи и правда

Илит сидел у пруда и безразлично смотрел на водную гладь. Надо

же, уже почти год прошёл, как он покинул это место — как быстро летит время и

сколько всего успело произойти. Год, всего лишь год, а кажется вечностью, за

которую его сердце превратилось в осколки. Когда-то он думал, что любит

Квина, но эти чувства оказались лишь юношеской привязанностью,

незначительными отголосками того, что может быть на самом деле. Как

выяснилось: настоящие чувства ранят глубоко и так больно, что хоть вой. Эта

проклятая любовь сначала заставляет тебя чуть ли не парить в счастливом

восторге, а потом — безжалостно бьёт о землю, да так, чтоб вдребезги.

«Люблю тебя, Лино». Кажется, эти слова преследовали его где бы он ни

находился и что бы ни делал. Эти слова резали и резали, будто пытаясь

выковырнуть из него всю душу. Слова, которые он хотел бы забыть. Илит так