— Я скучаю по тем дням, — тихо сказала она, ее улыбка уменьшилась, и мое сердце упало вместе с ней.

— Они у нас еще будут, — настаивал я.

— Я очень, очень хочу в это верить, — сказала она, ее пальцы сжались в моих волосах.

Я провел рукой по ее боку, и она задрожала, прислонившись ко мне. — Я чувствую себя такой хрупкой в твоих объятиях. Я никогда не чувствовала себя такой раньше. Я так близка к смертной, что не могу этого вынести.

Я нежно поцеловал ее, и она потянула меня за волосы, заставив наши рты разъединиться, так как в ее глазах полыхала ярость.

— Не обращайся со мной так, будто я сломлена. Я хочу, чтобы ты напомнил мне, что я фейри, что я непробиваемая.

— Это приказ? — спросил я низким тоном, становясь твердым между ее бедер от силы ее слов.

— Да, это приказ, — страстно сказала она, и мне не нужно было больше никакого поощрения, чем это. — Не смей сдерживаться.

Я схватил ее за бедра и закружил со скоростью моего Ордена, прижавшись грудью к ее спине, чтобы зафиксировать ее на месте у решетки, и зажав ее волосы в кулаке. Я откинул ее голову в сторону, чтобы получить доступ к ее уху, провел зубами по раковине, и вздох желания покинул ее.

— Это плохая идея. Я зол, Блу, так чертовски зол на весь мир. В моих венах скопилось много энергии, которую я хочу выпустить.

— Я справлюсь с этим, — прорычала она. — Покажи мне своего внутреннего дьявола.

Хаос во мне хлынул наружу, и я позволил ему взять верх, нуждаясь в разрядке и желая, чтобы это была именно она. Если она жаждала темноты во мне, она могла получить ее, вместе с каждым грехом, который я мог предложить. Она могла быть милым и светлым созданием, но у нее тоже были свои пороки, и они прекрасно дополняли мои.

Я развернул нас, опустив ее на пол, поймав ее голову, прежде чем она ударилась о кафель, и раздвинув ее ноги коленями.

— Да, — вздохнула она, потянувшись ко мне, а я смотрел, как тени испаряются с ее кожи, полностью обнажая ее передо мной.

На мгновение я залюбовался этой бронзовой плотью и тем, как она извивалась передо мной, страстно желая моего прикосновения. Я склонил голову на одну сторону, наслаждаясь тем, что я единственный фейри на этой земле, которому позволено иметь ее такой.

— Это только для меня, — сказал я хрипловатым голосом, требуя от нее подтверждения.

— Только для тебя, — поклялась она, поглаживая свою грудь и делая мой член таким твердым, что сдерживаться было почти невозможно. — Ты мой спаситель, мой преступник, мой грешный рыцарь. И если ты не прикоснешься ко мне в эту секунду, я сойду с ума.

Я прикусил нижнюю губу, сильнее упираясь коленями в ее бедра, возвышаясь над ней и широко раздвигая ее для меня, мои руки лежали на холодной плитке по обе стороны от нее. — Смотри на меня. И не переставай смотреть, пока я не закончу с тобой. Забудь об этом месте. Здесь только мы, красавица. Ты и я.

Она кивнула, и я потянулся между нами, чтобы спустить штаны настолько, чтобы освободить свой ноющий член и направить его к ее намокшей сердцевине. Я улыбнулся, когда она вздохнула, удерживая ее в напряжении и наслаждаясь ее теплом, пока головка моего члена пульсировала от потребности. Ее глаза оставались прикованы к моим, а мое сердце бешено колотилось по ней, пока я входил в нее, проникая в ее тугое тело до упора и закрывая рукой ее рот, когда она вскрикнула.

Она прикусила мою ладонь, и я начал трахать ее глубокими, твердыми толчками, закинув одну руку над ее головой и прижав ее к полу. Мой голод по ней выплескивался наружу, и водопад голубого цвета внезапно хлынул вокруг нее, когда тени отступили от ее волос.

Я отнял руку от ее рта, любуясь ее красотой, когда ее тело обхватило мое, мир вокруг нас померк.

— Когда мы выберемся отсюда, я буду обладать тобой вот так каждый чертов день, — серьезно сказал я. — Потому что я слишком много времени провел в академии, осторожничая, позволяя времени пролететь мимо, в течение которого я совсем не виделся с тобой. Мы будем трахаться, и смеяться, и любить друг друга, и я буду заставлять тебя улыбаться с того момента, как ты проснешься утром, и до последних мгновений бодрствования ночью.

Я задвигал бедрами, вращая по кругу, проникая в нее все глубже, и она застонала, выгнув спину и вцепившись в мои руки.

— Я хочу этого больше всего на свете, — вздохнула она.

— Мы доберемся до этого будущего, красавица.

Ее ноги обвились вокруг меня, и я подхватил ее, перевернув нас с огромной скоростью и зажав ее задницу, когда она расположилась на мне. Я наслаждался видом, трахая ее снизу, наблюдая, как подпрыгивают ее груди, и наслаждаясь знойными звуками, вырывающимися из нее. Она отвечала на каждый толчок движением своих бедер, отдаваясь мне так же, как я отдавался ей, и мы нашли пьянящий ритм между нами. Она начала дрожать, ноги тряслись, дыхание вырывалось неровными волнами, но как бы ни было соблазнительно почувствовать, как она взрывается вокруг меня, мне гораздо сильнее хотелось попробовать ее кульминацию на вкус.

Я использовал свою силу, чтобы притянуть ее к себе и поставить на колени над своим лицом, и одним длинным движением языка заставил ее вскрикнуть от восторга. Она уперлась в пол, когда я нашел ее клитор и начал дразнить его, посасывая и облизывая, пока ее бедра раскачивались в такт моему рту, и я довел ее до грани забвения, прежде чем снова отстранить ее от него. Я сжимал ее задницу в сильной хватке, наслаждаясь ею и утопая в звуках ее совершенных стонов, пока, наконец, не позволил ей кончить на моем языке, с победным рычанием упираясь в ее киску.

Она обмякла, когда по ней пробежала дрожь оргазма, и я приподнял ее за бедра, насадил на свой член и глубоко вошел в нее со скоростью моего Ордена, прежде чем она успела понять, что я снова поменял позу.

— Лэнс, — выдохнула она, прижав руки к моей груди, чтобы поймать себя, а я мрачно рассмеялся, схватив ее за бедра и трахая на последних волнах кульминации, заставляя ее скакать на мне так, как мне это нравилось.

Она крепко сжималась вокруг моего ствола, и я стонал от удовольствия, чувствуя ее, так близко к концу, но желая продлить это как можно дольше.

Она снова нашла в себе силы и опустилась на меня, потирая свой клитор о мой лобок, и мы начали трахаться в более медленном, более интенсивном ритме, ее взгляд оставался прикованным к моему. Она извивалась на мне, стремясь к новой разрядке, а я гладил пальцами между ее лопаток, заставляя ее дрожать от удовольствия.

Она погрузилась во второй оргазм, ее киска была такой мокрой и пульсирующей вокруг меня, что мне потребовалась каждая унция концентрации, чтобы не кончить вслед за ней.

Я трахал ее ленивыми толчками, медленно и жестко, тугие бутоны ее сосков впивались в мою грудь, когда она продолжала задыхаться в экстазе. Я растягивал ее кульминацию с каждым движением своего члена, пока она не обмякла у меня на груди, ее горячее дыхание пробегало по моей коже, а ее голубые волосы рассыпались по моей шее.

Не давая ей долго отдыхать, я перевернул нас и прижал ее к себе, взяв под контроль ее тело и приподняв ее бедра, когда я начал трахать ее ради собственного освобождения. Мои мышцы напряглись, и я направил каждую каплю ярости и несправедливости в свои толчки, требуя свою пару и изгоняя всю тьму в своей плоти перед ее лицом. Этой принцессы, которая владела мной до мозга костей, и которую я буду любить до скончания вечности.

Я кончил с оглушительным ревом, войдя в нее до упора и кончив в нее, пока мои пальцы впивались в плоть ее бедер, удерживая ее неподвижной для меня. Она приподнялась, крепко целуя меня, и я растворился в этом поцелуе, наслаждение и жар омывали меня. Ее язык ласкал мой, и я был потерян в ней, одержимый тем, как она любила меня, и тонущий в красоте звездного света, который связывал нас.

Мой вес опустился на нее, и я обнял ее, желая, чтобы тени как можно дольше не овладевали ею.

— Я никогда не благодарила тебя за то, что ты предложил себя, чтобы снять проклятие, — прошептала она, ее рот прижался к месту под моим ухом, когда она выгнулась по дуге моего тела. — Я ненавижу тебя за это, но я также люблю тебя за это. Я люблю тебя так сильно, что не знаю, как мое сердце вмещает все это.

Ее слова обволакивали меня, напоминая, что звезды выбрали меня для этой девушки, и каким бы недостойным я себя ни чувствовал перед ее любовью, я не мог отрицать, что создан для нее. Так что это должно быть правдой, что меня может быть достаточно для нее, даже если мне понадобится вся жизнь, чтобы доказать это. Как бы долго это ни продлилось.