— Что?

— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Ты другой… но всё же тот же.

— Я другой, — бормочу я. — Потому что я заплатил свой долг тебе, Голубка. Не полностью, никогда полностью. Но я хочу, чтобы ты знала, как глубоко я сожалею обо всем, через что заставил тебя пройти с Робином. Никто из вас не заслужил того, что я с вами сделал, и я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Нокс…

— Подожди. — Я поднимаю руку вверх. — Есть кое-что еще. Я основал еще один трастовый фонд для детей и тебя. Я надеюсь, что мы сможем создать на его основе фонд, который будет помогать бездомной молодежи.

— Это замечательно, Нокс. — Она тянется к моей руке, переплетая мои пальцы. — Из-за Сэма?

— Конечно, я хочу, чтобы память о нём жила, — ухмыляюсь я. — Я слышал, что его внучка ходит в школу, в которую раньше ходила Вила.

— Неужели? — Глаза Дав расширяются. — Ух ты. Было бы так странно встретиться с ней.

— Или с ее матерью, — киваю я. — Мы должны попытаться найти ее.

— Да, — кивает Дав. — Это хороший план.

Некоторое время мы сидим в тишине, солнце садится за окном и заливает столовую своими теплыми золотистыми лучами.

— Голубка…

— Да? — Она сразу же смотрит на меня, ожидая, что я заговорю.

— Могу я… — Я проглатываю свою гордость и заставляю себя произнести эти слова. — Могу я остаться здесь?

Она пристально смотрит на меня, прежде чем разразиться смехом. Она притягивает меня к себе и обнимает, ее губы в дюйме от моих, когда она шепчет:

— Ты никогда больше не бросишь меня, придурок. На этот раз тебе не нужно оставаться в тени…