Констанция не была в этом так уверена. Она заметила, как люди смотрят на нее. Она почти не видела своих старых друзей, и ей стало интересно, не избегают ли они ее. Даже маркиза редко отвечала на ее письма. А что, если они все смеются над ней? Может быть, она еще одна из жертв Мовьера, которая до сих пор не поняла, что над ней подшутили?

Но что она могла сделать?

•••

В первый раз он ударил ее в спальне. Ему всегда нравилось грубое совокупление, и она стала носить платья с длинными рукавами и высоким воротом, чтобы скрыть укусы и царапины, оставленные его любовными ласками. Поэтому, когда он ударил ее по лицу, она решила, что он слишком увлекся. После этого у нее остался синяк вокруг рта, и она не могла выйти на улицу в течение недели. Она притворилась больной.

Во второй раз в его намерении не было сомнений. Они были в его столовой и завтракали - теперь она была менее требовательна к возвращению домой - когда он небрежно спросил - "Кто был тот мужчина, с которым вы разговаривали вчера днем на Понт-Неф?”

Констанция выглядела удивленной. - Какой мужчина?”

- В синем полосатом пальто.”

- Это был Шевалье де Монфор.”

- “Вы были с ним хорошо знакомы. В какой-то момент я увидел, что вы смеетесь совершенно неудержимо.”

- Он рассказал мне анекдот. Я была просто вежлива.”

- “Я видел, как ты дотронулась до его руки.”

- “Возможно. - Она нахмурилась. - “Это могло быть только на мгновение. Я удивлена, что ты это заметил. Ты почти не обращал на меня внимания.”

Его кресло с грохотом откинулось назад, когда он вскочил с него. В два шага он уже стоял над ней.

- “Я все вижу” - прошипел он. - “Неужели ты думаешь, что можешь флиртовать и жеманничать без моего ведома? Неужели ты думаешь, что можешь сделать из меня посмешище?”

- “Я только ... ”

Он ударил ее так сильно, что она упала со стула. Она упала на пол, ударившись о свою руку с такой силой, что ей показалось, будто она сломала ее. Мовьер подошел к ней и пнул ногой в ребра. Она вскрикнула и сжалась в комок, ожидая следующего удара.

Но этого не произошло. Мовьер стоял над ней, тяжело дыша, его тело подергивалось от усилий сохранить самообладание. Это было самое страшное. Он хотел ударить ее снова.

- Иди в свою комнату, - приказал он. - Его голос дрожал от напряжения. - “Я собирался взять тебя сегодня на охоту, но ты разрушила мои планы. Если я не могу доверять тебе в компании, ты останешься здесь, пока не научишься хорошим манерам.”

Она убежала в свою комнату. Она услышала, как снаружи повернулся ключ в замке.

Через неделю в ее комнате в особняке появился сундук со всеми вещами из ее квартиры. - “Не было никакого смысла платить за квартиру, когда тебя там никогда не было, - небрежно объяснил Мовьер. - “Теперь это твой дом.”

•••

Она редко выходила из дома. Однажды к ней пришла маркиза. Она приехала без предупреждения, когда Мовьер был в городе, иначе ее бы наверняка прогнали. Слуги пытались удержать ее. Только когда Констанция услышала ее голос в холле и пришла посмотреть, слуги перестали притворяться, что ее нет дома.

Констанция и маркиза отправились на прогулку в сад. Шел дождь, и с разросшейся листвы капало на неухоженные дорожки.

- “Как ты догадалась найти меня здесь? - спросила Констанция.

Маркиза посмотрела на нее почти с презрением. - Весь Париж знает, что Вы любовница полковника Де Мовьера.”

Констанция вздрогнула от этого слова. - “Мне никто ничего не говорил.”

- “Конечно, нет. Они подыгрывают тебе в этой шараде, потому что им забавно видеть тебя тако рассеянной, с таким желанием притвориться.”

- “Но вы должны мне помочь, мадам. Он держит меня фактически в плену. Он меня бьет. - Она задрала рукав платья, обнажив багровый синяк в том месте, где Мовьер чуть не сломал ей руку. - Я боюсь, что однажды он убьет меня.”

Маркиза холодно рассмеялась. - “Он не убьет тебя. У него на уме более жестокая судьба. Когда вы ему наскучите, он найдет самый публичный и унизительный способ разоблачить ваш роман. С тобой будет покончено.”

- “Зачем ему это делать?”

Маркиза пожала плечами – «Разве жестокости нужна причина? Я же говорила тебе, что он опасен. Тебе следовало бы последовать моему совету.» - Она не добавила, что проигранное пари обошлось ей в сотню ливров, которые она уже заплатила.

- “А что я могу сделать?”

“Мы же женщины, моя дорогая. Слабый пол. Человек может совершить сотню завоеваний без упреков, но если мы потеряем бдительность, тогда мы закончим.”

Она видела отчаяние в глазах Констанс, но она и раньше видела погибших молодых женщин и, несомненно, увидит это снова. Она не могла жалеть Констанцию больше, чем жалела соперницу, потерявшую свое состояние за карточным столом. Это было правилом всех игр, в которых кто-то должен был проиграть.

Дальше они шли молча.

- “Ты должна идти” - наконец сказала Констанция. - “Если он вернется и найдет тебя здесь, то очень рассердится на меня.”

Ее голос был так пуст, так полон страха и отчаяния, что даже маркиза почувствовала, как ее сердце слегка дрогнуло. Она попыталась найти хоть какое-то утешение для девушки. - “Единственный способ победить мужчину - это быть с другим мужчиной, - сказала она. И, не удержавшись, она продолжила - Но я не думаю, что вы его найдете.”

Констанция боялась, что слуги расскажут своему хозяину о визите маркизы. Она знала, что он побьет ее, если узнает. Но слуги знали, что он накажет и их за то, что они впустили гостя, поэтому ничего не сказали.

Когда Мовьер вернулся вечером, он был в игривом настроении. Он привез подарок для Констанс. Она развернула его в своей спальне.

Это было платье. Алое, с таким глубоким вырезом на лифе, что его как будто и не было. У нее перехватило дыхание.

- Примерь его, - сказал Мовьер, развалившись на кровати.

Она разделась до корсета, чувствуя, как его взгляд скользит по ней. Она старалась не смотреть на месиво синяков и порезов, которые отражались в зеркале. Потребовалось три служанки, чтобы ущипнуть ее, подтолкнуть и втиснуть в платье.

Увидев себя в зеркале, она чуть не расплакалась. Эффект был ошеломляющим, послание - безошибочным. Даже проститутки в глухих переулках вокруг Оперы побледнели бы от такого платья. Она выглядела идеальной Иезавелью.

- “Разве тебе это не нравится? - Его тон был резким и опасным.

- “Это самое красивое платье, которое я когда-либо носила, - сказала Констанция, содрогнувшись. - “Но почему...”

- “На следующей неделе в Пале-Рояле будет бал. Там будет все общество. Вы будете сопровождать меня. Я хочу, чтобы ты надела это платье.”

Слова, сказанные маркизой, эхом отдавались в ее голове, каменные и окончательные. Когда вы ему наскучите, он найдет самый публичный и унизительный способ разоблачить ваш роман. Явиться на бал с мужчиной, который не был ее мужем, одетым как постыдная блудница, - несколько месяцев Париж ни о чем другом не будет говорить. Констанция будет отрезана от общества, и с ней будут обращаться как со шлюхой, которой она стала.

Мовьер увидел ее отчаяние и улыбнулся. - “У тебя есть другое занятие?”

- “Конечно, нет. - За последние несколько месяцев она научилась лучше лгать и улыбаться, отчаянно стараясь не давать ему повода ударить ее.

- “Хорошо. А теперь повернись.”

•••

Бальный зал Пале-Рояля дымился от тысяч свечей. Их пламя сияло на сверкающем великолепии - золотой тесьме, золотой нити, золотых пуговицах и золотых медалях. Если бы мировую войну можно было с блеском решить в бальных залах Европы, Франция уже победила бы.

Констанция и Мовьер приехали поздно. Он хотел, чтобы все присутствующие были свидетелями ее выступления, и Констанс была вынуждена это сделать, затянув время с ее туалетом. Она так рассердилась на своих служанок, что они были рады, когда их прогнали из ее будуара. Когда она спустилась вниз, Мовьер уже ждал ее в карете. Ночь была не холодная, но на ней был длинный плащ, доходивший ей до лодыжек и не дававший никакого намека на то, что скрывалось под ним.

В вестибюле бального зала Мовьер бросил лакею шляпу и пальто. Он пил весь день и был в приподнятом настроении. - “Может быть, ты снимешь свой плащ, моя дорогая?”

- “Я еще не готова, - ответила она. - “Я подожду, пока мы не окажемся в бальном зале.”

Она проскочила мимо, прежде чем ее объявили. Воздух внутри был горячим и спертым от множества тел и свечей. Она чувствовала, что все взгляды в комнате устремлены на нее. Толпа расступилась, пропуская ее вперед.

Мовьер следовал за ней по пятам. Когда она добралась до середины комнаты под огромной люстрой, он громко сказал - "Позвольте мне взять ваш плащ.”

Констанция обернулась. Она заставила себя улыбнуться самой очаровательной улыбкой, которую когда-либо практиковала перед зеркалом, и попыталась унять дрожь в костях. После этого пути назад уже не будет. - “Конечно.”

Ее дрожащие руки возились с пуговицами. Мовьер постарался скрыть свое нетерпение. Сверху, словно снег, с люстры капали крошечные капли воска.

Она сбросила плащ и позволила ему упасть на пол.

Мовьер уставился на Констанцию с нескрываемой яростью. - “А это что такое?- пролепетал он.

Она слегка повернулась,так что юбки вокруг нее всколыхнулись. - “Вам это нравится?”

На ней не было красного платья блудницы, которое он ей подарил. Это было другое платье, с длинными рукавами и высоким воротом, чтобы скрыть синяки, которые он нанес. Единственным украшением был кружевной лоскут поверх корсажа. Констанция сшила его сама, поздно вечером, когда Мовьер и слуги уже легли спать.

Каждый дюйм ткани - ткань, кружева, пуговицы и сорочка под ними - был чистым, девственно белым.

Констанция поклонилась Мовьеру. - “Не хотите ли потанцевать, месье?”

На какое-то мгновение она понадеялась, что он упадет замертво от припадка. Его лицо побагровело от гнева, а шея пульсировала под воротником рубашки. Его руки сжались в кулаки и затряслись по бокам. Она знала, что он хочет ударить ее. Она ободряюще улыбнулась ему. Пусть все видят, каким он был грубияном.