В долине воцарилась тишина. Райдер слышал только журчание реки. Он потянулся за винтовкой убитого им снайпера, взвалил ее на плечо, вытер нож и вернул его в ножны, затем пнул тело так, что оно упало и покатилось вниз по крутому склону перед ним. Он начал спускаться вслед за ней. На другой стороне ущелья Гериэль сделал то же самое.

Когда Райдер добрался до тропинки, Алула поклонился ему, как будто они приветствовали друг друга впервые за этот день.

“Ты ранен, мой друг?”

Только тогда Райдер вспомнил ожог от выстрела, когда он использовал труп своего врага в качестве щита. Он заметил мокрое пятно на нижней части рубашки и на бедре. Он почувствовал запах алкоголя и выругался, поднимая рубашку. Пуля попала ему в боковую фляжку. Райдер вынул ее из петли на поясе и встряхнул. Пуля загремела внутри, и некоторые из мужчин рассмеялись.

- Не смейтесь надо мной, джентльмены, - сказал он. - Это было чертовски хорошее виски. Мои люди живы?”

Алула отступил назад, так что Райдер мог видеть, как Тадессе возится с тонкой, чистой раной на плече Маки, оставленной одной из снайперских пуль.

“Ничего особенного, - сказал Маки. “Мой маленький сын нанес мне куда более серьезные увечья.”

Алула с отвращением смотрел на кровь, забрызгавшую его белую одежду. “Мы похороним этих людей здесь, и моих людей вместе с ними, - сказал он. “Я не допущу, чтобы тропы через мои земли были запятнаны их трупами.”

“Мы поможем тебе, - ответил Райдер, но Алула покачал головой.

“Нет, не задерживайтесь, если вы хотите вернуться домой до конца завтрашнего дня, то вам лучше уйти. Кроме того, я сейчас не в духе. То, что эти ублюдки - оборотни атаковали так близко от Аксума -\я раздосадован. Оставьте старика в плохом настроении и отнесите мои поздравления Миссис Шафран домой.”

Гериэль уже перезаряжал вьючного мула.

- Если таково ваше желание.- Райдер смотрел на тела убитых мужчин. Они выглядели очень худыми. Он недоумевал, почему их выбрали для засады. Большинство шифт ждали, пока какой-нибудь слабо охраняемый караван не пересечет их путь. Зачем им нападать на такую хорошо вооруженную группу, как их собственная? Даже учитывая их превосходство в численности и элемент внезапности, это был опасный гамбит. От него пахло отчаянием.

Алула проследил за его взглядом. - Они были слабы и знали это. Их плохо вели.”

“Так вот почему они осмелились напасть, милорд?- Спросил Райдер.

Алула пожал плечами. Несмотря на все его спокойствие и самообладание во время нападения, факт засады явно взволновал его.

“Похоже, что так. Теперь идти. Ты должен вернуться к своей жене. Я слышал, что она ждет ребенка?”

- Качество вашей информации всегда впечатляет, милорд” - ответил Райдер, бросив горький взгляд на Тадессе.

Алула закрыл глаза и наклонил голову вверх, как будто произнося какую-то молитву, затем он снова посмотрел на Райдера. Его плечи расслабились, и часть гнева покинула его большие темные глаза, сменившись усталой безнадежностью.

- Не забывай, что мальчик говорил за тебя, Райдер, - сказал он. - Ну же, обними меня!”

Алула раскрыл ему объятия, и Райдер наклонился вперед, чтобы старый воин мог обхватить его за плечи, но на мгновение ему показалось, что он сейчас почувствует нож Алулы у себя между ребер. Алула положил руку Райдеру на затылок. Это был нежный жест, отеческий и смиренный.

- Нет, Райдер. Ты сражался рядом со мной. Ты принес мне серебро из своей шахты, хотя мог бы оставить его себе. Ты был честен со мной и учтивым гостем в наших краях.”

Он обхватил ладонями лицо Райдера, затем провел влажными от крови пальцами по его густым черным волосам. Райдер не шевелился. Этот жест был похож на благословение, которое старик дает своему ребенку, когда они знают, что их пути расходятся.

- А теперь иди, мой друг, и иди с миром” - сказал Алула, отпуская его. “Но хорошо охраняй своих людей. Это начало наших бед, а не их конец. Пусть мы всегда будем сражаться бок о бок, когда начнутся битвы.”

- Надеюсь, что так и будет, милорд. Райдер взмахнул винтовкой, которую забрал у бандита, и с низким поклоном протянул ее Алуле.

Старый воин взял его и внимательно осмотрел. - Кажется, итальянского производства, как и твоя собственная, Райдер. А теперь прощай.”

С этими словами он повернулся и пошел прочь. Тадессе, Гериэль и Маки были уже готовы, мулы навьючены. Райдер молча повел их через поле боя к дому.

•••

Эмбер пыталась следить за сестрой так, чтобы Шафран этого не заметила. Беременность Шафран с Леоном была простой, но она была напугана, когда начались родовые схватки, и Эмбер никогда не видела свою сестру испуганной до этого дня. Роды прошли быстро, и Шафран не обращала внимания на боль, которую ей пришлось пережить, как только все закончилось. Но это было в Каире. Если бы в городе что-то пошло не так, Райдер и Эмбер могли бы послать ей на помощь целую армию специалистов-европейцев или египтян. В Тиграе им помогали только другие женщины в лагере, и половина из них любила развлекать Шафран рассказами об умирающих матерях и мертворожденных чудовищах. Эмбер сказала им, чтобы они не пугали ее сестру, но они посмотрели на нее как на идиотку и сказали, что Шафран должна быть готова. Тадессе твердо сказал им, что роды - это не его дело, хотя Эмбер была уверена, что он не бросит ее сестру, если что-то пойдет не так.

“Не то чтобы что-то пошло не так, - сказала она вслух. Она перемалывала перец для вечерней трапезы и размышляла, какую из куриц выбрать для котелка. Убить еще одну птицу было бы расточительством, но Эмбер, как и все англичанки, верила в курицу как в своего рода универсальное лекарство. Поэтому он должен быть эффективен против утренней тошноты. Она убьет ее и приготовит, пока Шафран отдыхает. Ее сестра вряд ли откажется съесть ее, даже если она уже мертва.

Наконец-то они начали добывать серебро, но процесс этот был мучительно медленным, и Райдер отвез то, что они добыли, к Расу Алулу. Даже то немногое, что они сделали с тех пор, стоило не больше, чем камни в русле реки, пока их не перевезут и не продадут, а учитывая то, что они слышали от Иясу, Эмбер понятия не имела, когда это произойдет.

Она осторожно высыпала молотый перец в кастрюлю и вышла из хижины на поиски несчастной курицы. Куры бродили по лагерю совершенно свободно. За них отвечали дети - те, кто был слишком стар, чтобы постоянно проводить время со своими матерями, но слишком молод, чтобы быть пастухами или помогать в поле. Они охраняли бункеры с зерном и искали яйца, которые любили класть куры. Эмбер посоветовалась с одной из маленьких девочек о том, какие птицы являются лучшими производителями, поэтому их следует спасти, и вместе они торжественно отметили смерть жирной, но вспыльчивой птицы, которая в течение недели ничем не обеспечивала свое содержание.

Эмбер любила этих животных, но не была сентиментальна по поводу их смерти. Птицу поймали и убили с минимальным шумом. Она заставила своего маленького сообщника ощипать и приготовить ее, а затем огляделась вокруг, обдумывая очередную домашнюю работу, которую ей предстояло выполнить. Ее внимание привлекло какое-то движение на гребне холма над лагерем, и она подняла голову, прикрывая глаза рукой. Она увидела силуэт мужчины, и ее сердце забилось быстрее. Они не ждали Райдера раньше завтрашнего дня, но, возможно, он пришел раньше времени. Еще одна фигура появилась на гребне рядом с первой, затем еще одна. Это был не Райдер, не Маки, не Гериэль и не Тадессе.

- Саффи!- резко позвала она. Затем она схватила одного из маленьких мальчиков из лагеря. - Иди за Патчем. И остальные тоже.”

Маленький мальчик умчался прочь, а Шафран вышла из своей хижины. Она носила юбку и блузку по английской моде, но обе женщины теперь ходили босиком по лагерю и носили тонкую прозрачную вуаль из нетелы на волосах. Она присоединилась к Эмбер и, прищурившись, посмотрела вверх. Теперь вдоль гребня холма выстроилось человек двадцать. Эмбер могла различить очертания их щитов и винтовок, которые они держали либо на боку, либо на спине. Она почувствовала, как Шафран взяла ее за руку. Вскоре гребень был полностью заполнен воинами, молчаливыми и настороженными. Затем те, кто был в центре, отошли к флангам, и на горизонте появилась новая тень. Это был человек верхом на лошади.

- Саффи, что же нам делать?- Прошипела Эмбер.

Вместо того чтобы ответить сестре, Шафран подняла голову, сложила ладони рупором и крикнула по-амхарски: Она говорила высоким певучим голосом, которым пользовались пастухи и путешественники с гор, чтобы обмениваться новостями и сообщениями на протяжении многих миль. У него был какой-то певучий ритм, который был одновременно красивым и немного неземным. Вуаль соскользнула с ее волос.

- Великий господин, - позвала она, - сойди вниз и будь нашим гостем, почти нас своим присутствием. Позвольте нам предложить вам наш дом и лучшее из нашего мяса и питья. Она опустила руки и стала ждать.

В лагере и на гребне холма никто не двигался и не разговаривал. Даже животные, казалось, почувствовали тяжелое напряжение этого момента и замерли. Всадник наклонился вперед в седле. Человек, с которым он разговаривал, подошел к краю обрыва и приложил ладони ко рту.

“Он идет. Приближается Менелик из Шоа, Царь царей, император Эфиопии” - крикнул он, а затем, когда всадник спешился, глашатай поднял руки и испустил крик. Это напомнило Эмбер о причитаниях женщин во время религиозных церемоний. Этот тоже был набожен, но воинствен и могуч. Остальные мужчины на гребне подняли руки и подхватили крик, затем забарабанили кулаками по своим щитам. Этот звук эхом прокатился по ущелью вверх и вниз, как гром. Группа людей уже отделилась от остальных и начала спускаться по крутой тропе к ним.