На второй день своего пребывания здесь они оказались одни, высоко на южном склоне холмов над лагерем. Место, где Эмбер вырастила своего львенка и снова начала писать. Воздух был сухим, и весь Тиграй, казалось, лежал перед ними-неровный горизонт из рыжевато-коричневых гор и глубоких тенистых ущелий.
- Эмбер, - тихо произнес Пенрод. “Я должен поговорить с вами.”
Внезапный ужас сжал сердце Эмбер. Она не хотела думать о прошлом, о том, что он сказал или сделал, чтобы заставить ее разорвать помолвку. Она боялась, что они снова поссорятся и он снова исчезнет из ее жизни. Эта мысль была мучительной. Она взяла себя в руки, точно так же, как карабкалась по остекленевшим камням амбы. Опасность надо было встретить лицом к лицу.
- Она глубоко вздохнула. “Я слушаю вас, Пенрод.”
- Его голос звучал хрипло, как будто он с большим трудом выдавливал слова. - Я соблазнил Ребекку из тщеславия и потому, что знал, что она любит Райдера. Я хотел победить его, доказать, что я лучший человек. Это и мое удовольствие - вот все, о чем я думал. Тогда я плохо отозвался о ней в разговоре с Леди Агатой, потому что моя гордость была задета тем, что Ребекка обратилась к Райдеру за утешением, когда я уехал.”
Имена его любовниц казались Эмбер подобными физическим ударам, но она отказывалась это показывать.
- Но самым большим моим грехом было то, что я не сказал тебе всей правды, - продолжал он. “Я думал, что это ниже моего достоинства-объясняться с тобой. Я позволил тебе поверить в ложь, и об этом я искренне сожалею.- Он взял ее за руку. “Ты же знаешь, что я никогда не переставал любить тебя. Я всегда буду горд, но я научился контролировать эту гордость. Я всегда буду стремиться служить своей стране, но я намерен сделать это с честью, и я обещаю тебе что если ты станешь моей женой, я никогда больше не буду лгать тебе или держать тебя в неведении.Этого достаточно?”
Она обнаружила, что не может говорить, но ей удалось кивнуть.
Он опустился на одно колено и посмотрел на нее снизу вверх. - Эмбер Бенбрук, моя дорогая девочка, ты выйдешь за меня замуж?”
Сколько раз за последние годы она представляла себе именно этот момент? Пенрод нашел ее, Пенрод стер всю боль, которую она когда-либо чувствовала, Пенрод предложил любить ее вечно. Тысячу раз, десять тысяч, но сила ее радости и облегчения все еще была откровением.
“Да, да, Пенрод! Я выйду за тебя замуж.”
Он встал и притянул ее к себе, и этот первый поцелуй после столь долгой разлуки заставил Эмбер расцвести, как роза пустыни под дождем. Она дрожала в его объятиях, и пока он держал ее, земля перестала вращаться, и время ждало их.
Наконец он оторвался от нее, не уверенный в том, что сможет сдерживаться и дальше, если не сделает этого.
“У меня нет для тебя кольца, моя дорогая, - сказал он с дрожащим смехом. - Я обещаю, что куплю тебе бриллиант размером с твой кулак, когда мы вернемся в Каир.”
Эмбер покраснела. - Ты не должен этого делать, Пенни.- Она протянула руку к простой серебряной цепочке на шее и вытащила ее. Сквозь него было продето сверкающее в полуденном свете обручальное кольцо, которое он подарил ей на шестнадцатилетие в отеле "Шепард" восемь лет назад. Она хранила его во всех своих испытаниях и одиночестве, так же как он хранил часы, которые она ему подарила. Она повозилась с замком, и он шагнул вперед, чтобы помочь ей. Его пальцы коснулись ее шеи, когда он расстегнул застежку, и вспышка чувства, пробежавшая между ними, казалась предвестником надвигающихся бурь и молний летних дождей.
Он снял кольцо и подержал его на ладони несколько секунд, прежде чем взять ее левую руку и надеть на палец. Они все еще стояли там, держась за руки, когда Белито подошла к ним с корзиной черенков для сада на бедре. Она посмотрела между ними и громко рассмеялась, а затем, к большому удивлению Пенрода, сказала по-итальянски: "Il matrimonio s'haa da fare!”
Эмбер покраснела и взяла Пенрода под руку. - да, Белито, этот брак будет заключен.”
•••
Вернувшись в лагерь, они получили поздравления от всех своих друзей, и если Райдер и сомневался в том, что в их семье есть военный, то у него хватило здравого смысла это скрыть. Прощальный пир превратился в празднование помолвки, а пение и танцы продолжались так долго, что они не видели смысла спать.
Когда забрезжил рассвет, Шафран еще раз проверила, надежно ли упакованы ее принадлежности для рисования и не успели ли дети снова потерять свои любимые игрушки. Райдер пришел, чтобы найти ее, и на мгновение они забыли о своих обязанностях и посмотрели на процветающий лагерь и серебряную шахту.
Шафран прислонилась к плечу мужа, и он обнял ее за плечи. - Ты построил нечто удивительное, Райдер, - сказала она.
“Но ведь мы это сделали, не так ли?”
Шафран, никогда долго не бывавшая сентиментальной, улыбнулась ему, и ее глаза сверкнули. - Я забыла спросить: теперь мы снова богаты?”
“Да. Менелик вернет долг, который мы ему дали, а прибыль от остального серебра, прошедшего через Аддис-Абебу за последние пять лет, ждет нас в Каире. На самом деле мы до неприличия богаты.”
- Хорошо, - сказала она. “Мне понадобится новое платье для свадьбы Эмбер.”
“У тебя может быть целая комната новых платьев, - сказал он, и она поцеловала его, прежде чем отстраниться и положить руку на живот.
“Возможно, я не смогу долго влезать в них. Леон и Пенелопа будут иметь. . . на этот раз, кажется, младший брат.”
Райдер поднял ее высоко в воздух и закружил так, что у нее перехватило дыхание от смеха.
•••
Их караван неуклонно продвигался к границе с Эритреей, и пока они ехали, к ним присоединилась дюжина аскарских и итальянских солдат, которые прятались в горах после битвы. Они предлагали свою защиту, еду и питье голодающим и перепуганным выжившим, и если Рас Алула или его люди когда-либо слышали об этом странном караване, проходящем через его территорию, они не пытались остановить их.
Они только что переправились через реку Мареб в Эритрею и повернули назад, чтобы в последний раз взглянуть на то место, которое так долго было их домом, когда Эмбер ахнула и указала рукой. На низком мысу по другую сторону реки они различили силуэт взрослой львицы, показавшейся на фоне горизонта.
“Это Хагос?- С удивлением и восторгом спросила Шафран.
“Да, - ответила Эмбер, прикрывая глаза рукой.
Львица зарычала, оглядела свою территорию, а затем гордо прошествовала прочь и скрылась из виду.
Время, проведенное Пенродом в итальянских войсках, подошло к концу после битвы при Адове, и из письма Сэма Адамса он узнал, что Китченер очень доволен своей работой. Пока они ждали в Массове возвращения в Каир, Пенрода попросили посетить особняк губернатора. Известие о поражении под Адовой вызвало ужас в Европе. Правительство Криспи пало, и Баратьери ожидал военного трибунала под домашним арестом в Асмэре.
Пенрод оставил Райдера посылать телеграммы своим банкирам в Каире, а Эмбер и Шафран усердно трудились над своими письмами и картинами, и он сразу же отправился отвечать на вызов.
Он оказался в той же самой комнате с высоким потолком и видом на порт, где Баратьери впервые приветствовал его по прибытии.
За великолепным письменным столом Баратьери сидел мужчина, но его ноги покоились на мраморной столешнице, скрещенные в лодыжках, а лицо было скрыто итальянской газетой. Заголовок гласил: "Унижение армии". Катастрофа в Африке.
Двери за Пенродом закрылись, и мужчина быстро перевернул страницу.
- Лусио!- Воскликнул Пенрод.
Его друг вскочил, чтобы поприветствовать его, и они обнялись.
“Я должен был догадаться, что король пришлет тебя, - сказал Пенрод, держа своего друга на расстоянии вытянутой руки. “Ты выглядишь устало.”
“А вы и в самом деле прекрасно выглядите, Пенрод. Насколько я понимаю, вас можно поздравить?”
Пенрод подтвердил это и увидел неподдельный восторг на изможденном лице своего друга.
- А теперь, Пенрод, ты мне нужен. Сообщения, которые я получаю из битвы, а также о действиях и стратегиях Баратьери, настолько запутаны, настолько переполнены ужасом, что невозможно понять их смысл. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло на самом деле.”
“С удовольствием, - ответил Пенрод. “У вас есть карты этого района?”
Лусио указал на стол, стоявший рядом с окнами, выходящими на балкон, и Пенрод увидел на нем аккуратные стопки бумаг.
- Отлично, но сначала у меня в записной книжке есть список имен: заключенные, с которыми я разговаривал после этого. Я пообещал, что постараюсь связаться с их семьями.”
- Благодарю вас, мой друг.”
Пенрод увидел, что глаза его друга наполнились слезами. Лусио отвернулся и хлопнул в ладоши. Слуга, откликнувшийся на призыв, был послан за писцом и закусками, и оба друга принялись за работу.
Пенрод уехал в полночь. Он честно высказал свое мнение о поведении и действиях Баратьери и подчиненных ему людей. Лусио полагал, что с Баратьери будут сняты некоторые обвинения и что он придет к выводу, что чрезмерное рвение в опасной стране и провокации опального премьер-министра привели к катастрофе. Любое предположение о том, что кто-то из генералов Баратьери нарушил приказ, будет тщательно пресекаться.
•••
Эмбер работала молниеносно, и к тому времени, когда они добрались до Каира, ее рукопись была уже готова. Она назвала его "Африканские сны и кошмары" и отправила их своему поверенному в Лондоне через несколько часов после прибытия в город. Она стала известна как окончательный отчет о битве при Адове, а также как уникальный портрет правителей и народа независимого эфиопского королевства.
Наброски и картины Шафран были выгравированы для газет и продавались в виде серии гравюр. Вскоре эти изображения стали известны по всей Европе.
Маска Цезаря из слоновой кости была тихо продана королю Италии, и ее цена позволила Пенроду купить большую виллу на берегу Нила в Каире для себя и своей будущей жены. Райдер согласился купить еще один поблизости.