— Я хочу вас обоих, — умоляет она.

— Заткнись, шлюха. Мы здесь главные.

Схватив ее футболку, Феникс натягивает ее на глаза и закрепляет там, эффективно завязывая ей глаза. Все тело Бруклин дрожит от желания, и мы оба наслаждаемся трепетом от того, что она попала в ловушку и находится в нашей власти.

— Хочешь пойти первым?

Я пожимаю плечами, жестом приглашая его идти вперед.

Широко раздвинув ее ноги, он проводит языком между ее мокрыми складками, освобождая свою эрекцию. Я с восхищением наблюдаю, как Феникс играет с ее клитором, делая ее приятной и влажной, прежде чем прижаться головой члена к ее гладкому отверстию.

— Скажи слово, фейерверк.

— Пожалуйста, — сразу отвечает она.

Феникс ухмыляется мне, прежде чем ворваться внутрь, вызвав хриплый стон Бруклин, когда она корчится на алтаре. Найдя свой ритм, он держит ее за бедра, врезаясь в нее, прежде чем обернуться на меня.

— У нее пустой рот, Илай.

Следуя примеру, я подхожу к алтарю, поглаживая себя. Склонив голову Бруклин набок, я засовываю свой член в ее приветливый рот под импровизированной повязкой на глазах.

— Хороший мальчик, — хвалит он.

Бруклин принимает нас обоих без жалоб, Феникс врезается в нее, когда она задыхается от моей длины, все еще умудряясь сводить меня с ума. Это кажется таким правильным, делить ее вот так, вместе требовать ее душу грешницы.

Прежде чем он успевает закончить, Феникс вырывается и дергает головой, показывая мне занять его место. Мы быстро меняемся местами, и он помогает Бруклин встать на четвереньки, так что ее идеальная задница поднимается высоко в воздух, чтобы ее мог увидеть весь мир.

Красивые красные рубцы покрывают ее спину от ожогов от останков отцовской Библии, и у меня слюнки текут от этого зрелища. Вид ее израненной и окровавленной, отражающей мою собственную искривленную плоть, успокаивает что-то глубоко внутри меня.

Я хлопаю ладонью по ее ягодице, наслаждаясь ее вздохом удовольствия, затем скользну одним пальцем через ее промокшую киску до ее ануса.

— Черт возьми, — ругается она.

Ослабляя скользкий палец внутри, я играю с ее узкой дырочкой, расширяя ее другим пальцем. Прижимаясь к ее киске, я поддаюсь желанию трахнуть ее до потери сознания. У нее нет возможности узнать, кто у нее внутри, и она охотно берет член Феникса в рот, когда я вхожу в нее.

— Тебе нравится, когда мы тебя трахаем? — Феникс усмехается.

Она неразборчиво бормочет вокруг его члена, но жар между ее ног вполне отвечает. Удерживая одной рукой ее бедро, я толкнул ее, изучая свежие рубцы, покрывающие ее спину, и это зрелище подстегивало меня, пока Феникс не остановился.

— Я думаю, она сможет взять нас обоих, Илай.

Я смотрю на него, заинтригованный этой мыслью.

— Давай, не стесняйся сейчас.

Оба вытягиваются, Феникс продолжает работать своим стволом, снимая повязку с глаз Бруклин, направляя ее вниз от алтаря. Она встает на дрожащие ноги, когда он указывает мне сесть на каменные ступени.

Помогая ей забраться к себе на колени, я проскальзываю обратно в ее узкую киску, наслаждаясь более глубоким углом. Как будто она чертовски создана для меня. Феникс наблюдает за шоу, его лицо светится от предвкушения.

— У тебя когда-нибудь было два члена внутри тебя? — он спросил.

Бруклин кусает губу. — Нет.

— Все в первый раз.

Обхватив рукой ее горло, я прижимаюсь губами к ее губам и прикусываю, нуждаясь в вкусе ее сладкой медно-красной крови. Бруклин хнычет, чувствуя жар Феникса на своей спине. Впиваясь зубами в ее плечо, он прерывает наш поцелуй и прижимается кончиками пальцев к ее губам.

— Соси, детка.

Бруклин увлажняет свои два пальца, все еще жестко скача на мне, выполняя приказы. Я смотрю, как ее глаза расширяются от удивления, когда Феникс подносит пальцы к ее анусу, скользя одним внутрь. Она стонет, ее киска сжимается вокруг меня.

— Так туго, — бормочет Феникс. — Позволь мне добавить еще один.

Я зачарованно наблюдаю, как он растягивает ее еще больше, заставляя Бруклин содрогнуться от желания. — Еще, Никс.

— Не будь нетерпеливой.

— Вы оба мои, не так ли?

Мы смотрим друг на друга, и Феникс усмехается. — Чёрт возьми, мы твои. Так же, как ты наша, чтобы делиться.

Делая паузу, чтобы капнуть слюной на свой член, он наносит смазку на всю длину, прежде чем передать еще больше влаги в задний вход Бруклин. Она практически дрожит, подчиняясь его приготовлениям, пока я продолжаю накачивать ее.

— Феникс, — неуверенно выдыхает она.

— Заткнись, Брук. Если я хочу трахнуть твою жопу, то, черт возьми, я это сделаю. А теперь поцелуй Илая, как хорошая маленькая пациентка, и, может быть, мы позволим тебе кончить, хорошо?

Все еще держа ее за горло, я притягиваю губы Бруклин к своим. Она задыхается мне в рот, и я знаю момент, когда Феникс начинает толкаться в ее черный ход. Господи, это должно быть незаконно.

— Хорошо? — бормочу я.

Бруклин рычит. — Да.

— Здесь претензий нет, — шутит Феникс.

Задержавшись у меня на коленях, пока она привыкает к постепенному вторжению, Бруклин передвигается, пока не находит правильное положение. Феникс делает это медленно, позволяя ей извиваться, пока он на несколько дюймов глубже проникает внутрь, пока мы не трахаем нашу красивую девушку вместе.

“Я, должно быть, умер.

Это чертов рай.”

Охваченный бесконечными волнами обжигающего удовольствия, я должен бороться, чтобы продолжать идти. Я чувствую, как Феникс внутри нее трется прямо о мою длину, все еще глубоко погруженную в ее киску. Мы обмениваемся улыбками, оба наслаждаясь этим чувством.

Работая вместе как идеальная команда, мы обслуживаем нашу девочку до тех пор, пока она не начинает молить о пощаде, делая паузы для случайных поцелуев над ее корчащимся телом. Феникс поначалу ведет себя нежно, подталкивая ее к этому, прежде чем он начинает увеличивать темп.

Между нами крики Бруклин эхом разносятся по часовне, когда она отказывается от контроля. Это великолепное зрелище; смотреть, как она разлетается на миллионы осколков. Найдя себе выход, я пристально смотрю в озорной взгляд Феникса. Я тоже хочу посмотреть, как он потеряет контроль.

Когда его губы касаются моих, его толчки становятся более рваными, пока он не хрюкает, достигая своей кульминации. Мы неловко падаем в переплетении конечностей, смеясь, когда Феникс спотыкается по ступенькам и показывает свою голую задницу. В конце концов он распластывается на полу, проклиная бурю.

— Изящно. — Бруклин фыркает.

— Заткнись, фейерверк.

— Смотрите, это голая балерина!

— Эй, я чертовски хорошо танцую. Вот увидишь.

— Обещания, обещания.

Подавив смех, я прижимаю ее к груди, а Феникс падает рядом с нами, улыбаясь от уха до уха. Когда Бруклин смотрит на меня, ее улыбка тает.

— Я не хочу возвращаться.

Феникс убирает волосы со лба, а затем неожиданно нежно целует меня в висок. С нами обоими на руках он выглядит целым. Счастливым впервые за несколько месяцев.

— Я тоже, — признается он.

— Мы можем остаться здесь ненадолго?

Я киваю, крепче обнимая ее. Прижавшись друг к другу, чтобы согреться, мы отдыхаем в мирной тишине, не обращая внимания на садящееся снаружи солнце. Я хочу остаться так навсегда. Мне плевать, куда мы идем или что нас ждет в будущем, пока они оба в нем.

— Нам следует вернуться. — Феникс вздыхает.

Бруклин бросает на меня взгляд. — Ты готов?

Кивнув, я отпускаю ее на поиски выброшенной одежды, а сам собираюсь. Что-то во мне по-другому чувствуется. Легче как-то. Глубоко вздохнув, я нахожу ответ.

Никаких вкусов.

Никакого беспокойства.

Ничего такого.

Голос отца пропал.

Впервые я могу почувствовать вкус реального мира.

Илай Вудс мертв. Остается только Илай.

“Я чертовски свободен.”