ГЛАВА 5

Любовь с первого взгляда заслуживает того, чтобы приглядеться еще разок

- Не работает.

Лекси Ковальски подпрыгнула, как будто кто-то уколол ее булавкой, и из-под козырька нелепой шляпы посмотрела на Шона глазами глубокого голубого цвета.

- Что?

- Если ты пытаешься смешаться с местными, это не работает.

Не когда ее волосы торчат соломой из-под шляпы, которая выглядит так, будто сквозь голову Лекси плывет рыба.

- С чего ты взял, что я пытаюсь смешаться? – Она подняла чашку кофе и подула на него.

И не когда, несмотря на волосы и рыбу, она выглядит достаточно хорошо, чтобы разложить ее на столе и съесть.

- Я разговаривал с Джимми перед его отлетом. – Шон занял стул напротив Лекси в «Вафельном домике». – И слышал, что людям не терпится найти тебя.

В доме своей матери, прямо перед тем как сбежать от ее непрекращающихся жалоб на здоровье, он также видел, как весь состав «Точки зрения» говорит о Лекси.

Когда мимо прошла пара туристов в парках и резиновых рыболовных сапогах, Лекси наклонила голову и подняла руку, будто поправляя шляпу.

- На кону каникулы в Канкуне от Ходы и Кейти Ли. – Прикрывая лицо рукой, она спросила: - Ты собираешься меня сдать?

- Нет.

- Спасибо. – Лекси перекинула волосы через плечо и выдохнула, будто почувствовала облегчение от его ответа.

- Я был в Канкуне много раз. – Шон опустил глаза, когда локон скользнул обратно через плечо Лекси и остался лежать на рыбе, нарисованной на футболке. Скульптура «Дух Сэндспита» была гордостью общины и первым, что туристы видели, когда приземлялись в аэропорту, но растянутый на большой груди Лекси лосось походил скорее на кита. – Это не самое мое любимое место отдыха.

Подошла официантка, и Шон замолчал, пока та ставила тарелку с вафлями и беконом и бутылочку с сиропом.

- Принести тебе что-нибудь, Шон? – спросила она.

На официантке была флисовая безрукавка поверх красной водолазки и немного криво сидевшие очки, сквозь которые она смотрела на Шона. Тот был уверен, что официантка – подруга его матери, но не мог вспомнить ее имени. Было уже за полдень, так что он заказал «Молсон», чтобы облегчить пульсацию в голове, и взглядом скользнул к бейджику официантки.

- Спасибо, Луиза.

- Не за что. – Она посмотрела на верхушку «рыбной» шляпы Лекси. – Могу я принести вам что-то еще?

- Кофе, пожалуйста.

Шон продолжил беседу, глядя, как Луиза уходит.

- Вот если бы кто-нибудь предложил путешествие на Косумель… - Его взгляд вернулся к Лекси. – Это был бы совсем другой разговор. Мне бы пришлось сдать тебя ради шанса провести каникулы на Косумеле.

- Серьезно?

Нет.

- Ага. В южной части острова есть маленький бар, в котором подают самое холодное пиво, заводят лучшее регги и поощряют женщин ходить топлесс.

Уголки ее полных поцелуй-меня-детка губ неодобрительно опустились, пока длинные пальцы с короткими бледно-розовыми ногтями открывали сироп.

- Крутяк.

- И это слышишь от женщины, которая гонялась за свиньями на национальном телевидении.

- И победила. – Она накапала сиропа в глубокие квадратики на вафлях. – И должна добавить, не сильно при этом испачкалась.

Шон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, обтянутой серой рубашкой «Хенли».

- Я не знал про грязь. Шоу я не смотрел.

Лекси поставила кувшинчик на стол и взглянула на Шона.

- Тогда как ты узнал про свиней?

- Увидел в рекламе.

Она положила бумажную салфетку на колени и взяла вилку и нож. Один кусочек вафли, и Лекси вздохнула: глаза прикрыты, уголки губ приподняты, как будто она была в раю.

- М-м-м. Как хорошо.

Или испытывала оргазм. Проклятье.

Лекси сглотнула и открыла глаза.

- Ты не смотрел шоу?

- Нет, - ответил Шон, когда официантка поставила его пиво на стол.

- Как у твоей мамы дела с этой ее диффузной поджелудочной?

Шон просто улыбнулся, как делал всегда, и посмотрел в лицо женщине, возможно, постаревшей раньше времени из-за жесткого пропитанного солью воздуха.

- Лучше.

- Она, наверное, испытывает ужасную боль.

- Уверен, она полностью поправится.

Как и всегда.

- В прошлый раз я видела ее на… - Луиза замолчала, задумавшись. – Боже, вероятно, это было на ярмарке в октябре. Она упоминала, что может переехать в Штаты с тобой.

И именно поэтому Шон в Сэндспите. Удостовериться, что мать не переедет.

- Она просто не переносит зимы. Бедняжка. – Луиза чуть прищурилась, как будто пыталась понять, почему женщина, которая ест, как дровосек, кажется знакомой. – Она совершенно точно гордится тобой.

Шон наблюдал, как Луиза наблюдает за Лекси, верхняя часть лица которой была скрыта от взглядов полями «рыбной» шляпы.

- Я скажу маме, что вы спрашивали про нее.

- Хорошо. – Луиза нахмурилась и повернулась, чтобы уйти. – Приятного аппетита.

Шон посмотрел через плечо, как она удаляется.

- Уверен, она тебя не узнала.

Он повернулся обратно к Лекси, все еще сидевшей с опущенной головой. И наблюдал за ее губами, пока она спрашивала:

- Насколько уверен?

- Вполне.

- Не очень-то убедительно. – Лекси медленно подняла голову, тень от шляпы скользнула вверх по ее щекам и носу к глазам глубокого синего цвета. – Что такое диффузная поджелудочная?

Выдумка.

- У нее нет диффузной поджелудочной. Луиза ошибается. – Шон взял свое пиво и сделал глоток.

- Что с ней не так?

Пожав плечами, Шон поставил стакан на стол.

- Мы говорили о тебе и этом идиотском шоу, - сказал он, чтобы сменить тему разговора с придуманной болезни его матери.

- Не нужно мне было идти на это дурацкое шоу. – Она промокнула губы бумажной салфеткой и взяла чашку с кофе. – Лучше б нашла какой-нибудь другой способ для продвижение «Гардеробчика Ням-Ням». – Она отрезала кусочек вафли и положила в рот.

Точно. Шон вспомнил, что вчера, сквозь завесу из вуали и пышной ткани, она говорила что-то о бизнесе по пошиву собачьей одежды.

- Скорее тебе не следовало становиться победительницей.

Лекси пожала плечиком, соглашаясь, и разложила салфетку на коленях.

- Я очень честолюбива.– Взяла еще кусочек вафли и прожевала его. Капля сиропа осталась у нее на нижней губе.

Да, об этом Шон слышал.

Он наблюдал за каплей несколько секунд, прежде чем Лекси ее слизнула.

- Я унаследовала это от отца. Он играл в хоккей за сиэтлских «Чинуков» и заслужил отличную репутацию за свои голы и драки.

Шон знал это. И частично именно поэтому искал Лекси.

- Его зовут Джон Ковальски. Если ты живешь в Сиэтле, ты о нем мог слышать.

- Большинство людей слышали о Джоне.

Впервые Шон получил от тренера на орехи в ту же неделю, когда переехал в Сиэтл и надел свитер «Чинуков».

Шон забил хет-трик в игре против «Акул».Тренер затащил его в свой офис, чтобы вставить по полной.

- Черт подери, Нокс, - сказал он, тыча пальцем Шону в лицо. – Это командный спорт. И твоя наглая самореклама чертовски неуважительна.

Шон слышал такое и прежде, но своим мастерством подтверждал слова действиями, и фанаты обожали, когда он ехал верхом на клюшке, забив гол. Всего три вечера назад Ковальски снова вставил Шону по полной. Тот забил победный гол на последних пяти секундах игры и проехался верхом на клюшке с одного конца площадки в другой.

- Моего отца многие уважают. – Лекси откусила еще кусочек и проглотила.

- Он великий игрок.– Шон мог это признать.

- Да. И великий человек.

Вот это уже вряд ли.

- Его сердце – это просто огромная зефирка.

А это точно нет.

- Пока ты не узнаешь его темную сторону. – Лекси наколола на вилку еще кусочек вафли. – Если ты затронешь его темную сторону, он достанет тебя. – Она замолчала, чтобы прожевать. – Но такое редко случается. Человек должен совершить что-то действительно ужасное, например, украсть у бедняков. – Она взяла чашку с кофе. – Когда мне было десять, он поймал парня, пытавшегося ограбить ящик сбора денег для Армии спасения. Так вот, отец бросил его через спину и показал, где раки зимуют. – Она поднесла кружку к губам и добавила, подув на кофе: – Он ненавидит нахальную саморекламу так же сильно, как я ненавижу тех, кто бьет собак. – Поставив кружку на стол, она посмотрела на Шона. – Ты не говорил, чем зарабатываешь на жизнь.

Значит, Шон находился в той же категории, что и люди, которые бьют собак?

- Ничего настолько захватывающего, как гонки за свиньями и побег со свадьбы. – Он отпил пива и слизал пену с верхней губы.

Прошлой ночью невежество Лекси относительно Шона казалось смешным. Как некая шутка для знатоков. Не говоря о том, что за несколько часов до завтра с Лекси Шон беседовал с Джимми насчет определенного свадебного платья и отлетающих пуговицах

При свете дня это уже не казалось таким смешным. Сегодня Шон искал Лекси, чтобы сказать, что он играет в «Чинуках». Это не было секретом, и она обязательно об этом узнает. Он искал ее, чтобы признаться, еще и потому, что прошлым вечером были определенные моменты, о которых она бы не захотела рассказывать отцу. Шон думал помочь Лекси, потому что был милым парнем, но теперь она назвала его ворующим, бьющим собак пижоном, и он не чувствовал желания помогать ей или врать.

- Что твоя родня думаем о том, что ты стала сбежавшей невестой?

- Они несчастны. В ужасе. Обеспокоены. – Она посмотрела в сторону и взяла еще кусочек вафли. – Когда отец провел мне свою приветственную головомойку, ему полегчало. Но мама… - Она пожала плечом. – Она счастлива, что я не вышла за Пита, но обижена, что я не пришла к ней, вместо того чтобы сбежать.

Шону это казалось разумным.

- А что твои родные думают о твоем участии в шоу? Гонки за свиньями и борьба за этого Пита?

- Я не разговаривала с ними, пока шли съемки, но, конечно, могу догадаться. – Она положила вилку и взяла чашку с кофе.

- Тебе нельзя было общаться с ними?

- Да, мы могли делать всего один звонок в неделю по телефону в доме проекта, и все это записывалось. Я не хотела, чтобы они записали, как моя мама плачет, а отец ругается по свиному телефону.

- Свиному телефону?