Она слабо улыбнулась.

– Я ценю это. Где Хоа…

– Доктор осматривал тебя, – вмешалась Ката. – Он говорит, что ты в хорошей форме. Он смог наложить тебе на ногу повязку в виде бабочки. Тебе наложили два шва на грудь, и у тебя немного синяков, но в остальном ты в порядке.

– Я надеюсь, ты не возражаешь, – робко вмешался Хантер. – Я солгала и сказала ему, что ты моя сестра, чтобы он сообщил нам о твоем состоянии.

Некоторым людям могло показаться, что Хантер вторгся в ее личную жизнь, но он был обеспокоен. Они все были. Бейли нашла это трогательным и совсем не возражала. Она просто хотела знать, где Хоакин. В ванной? Пьёт кофе? Болен?

Последняя мысль вызвала панику. Она попыталась принять сидячее положение.

Калеб положил руку ей на плечо и уложил обратно.

– Нельзя слишком сильно давить на швы, милая. Расслабься.

– Хорошо, – нахмурившись, она оглядела комнату. – Мне просто интересно, где…

– Доктор скоро снова будет здесь, чтобы выписать тебя, – заверила ее Ката. – Они дали тебе легкое успокоительное, пока накладывали швы. Очевидно, в твоем организме уже было что-то более тяжелое? – Она произнесла это утверждение как вопрос.

Бейли кивнула.

– Маккиви накачал меня наркотиками.

И она не хотела думать о нем больше. Она уже знала, что ей будут сниться кошмары о психе и об ужасном дне, который она провела по его милости. Честно говоря, она никому не желала смерти, но могла однозначно сказать, что рада, что он больше не ходит по этой земле. Она надеялась, что он встретил всех своих жертв в загробной жизни, и они устроили ему ад.

– Я поговорил с агентами по твоему делу, – сказал Шон. – Как только доктор даст согласие, они придут, чтобы задать тебе вопросы. Просто, чтобы ты знала, комплекс был полностью разрушен.

Она подумала о Дестини, её большом животе и её маленьком мальчике. Такая ужасная, прискорбная потеря.

– Девушка помогла мне сбежать из лагеря. Единственное, о чем она попросила меня, – это связаться с ее матерью. Я положил ее адрес в карман джинсов.

Шон улыбнулся.

– На самом деле, Дестини уже позвонила своей матери. Очевидно, когда некоторые женщины поняли, что мужчины намеревались взорвать комплекс со всеми внутри, чтобы ни один федерал не смог «запятнать» их помещения, многие из них схватили детей и побежали в шахту. Почти тридцати людям удалось спастись. Они также спасли нескольких других заключенных. Эти люди смогут предоставить нам много информации об операциях, финансах, вооружении и планах ЛОССа, а также об их использовании для исследований Виктора Асланова. На самом деле, один из людей, которых они освободили, был бывшим солдатом, которого они когда-то сделали объектом исследования.

– Маккиви рассказывал мне о нем.

– Его зовут Данте. Он пробыл там почти год. Сейчас врачи берут у него анализы. Я уверен, что вскоре его переведут в округ Колумбия для дальнейшего тестирования.

– Значит, исследование моего отца действительно сработало? ДНК этого человека была изменена?

– Мы не знаем наверняка. Основываясь на заявлении Данте до сих пор, я бы сказал, что это возможно, – Шон пожал плечами. – Время покажет. Но поскольку у ЛОССа не было никакой электронной почты или системы хранения файлов, исследование, за которое был убит Виктор, умерло вместе с Маккиви и этой группой фанатиков. Насколько нам известно, копий больше нет. Так что твое прошлое никогда не вернется преследовать тебя.

Она могла закрыть эту главу своей жизни. Невозможно забыть, что она родилась в этом мире Татьяной Аслановой, но она могла бы спокойно провести остаток своих дней как Бейли Бенсон.

– Слава Богу, – выдохнула она. – Держу пари, Калли тоже в восторге.

Шон кивнул.

– Я думаю, это лучший свадебный подарок, который она могла получить. Она готова быть «нормальной» девушкой настолько, насколько она на это способна.

– Надвигается буря в СМИ, – предупредил Калеб. – Как только тебя выпишут, нам придется вывезти тебя тайком, но мы вытащим тебя отсюда и посадим на самолет обратно в Техас сегодня вечером.

Это звучало потрясающе. Если она сможет вернуться в хоть сколько-нибудь приличную форму, у нее есть шанс успеть на прослушивание в Далласе в следующий вторник. Помимо этого... все, чего она хотела, это проводить свои дни и ночи с Хоакином, создавая будущее. Кто знал? Может, когда-нибудь она станет миссис Муньос. Но прямо сейчас она была счастлива начать всё заново, узнавать друг друга вместе. И ей не терпелось начать. Все, что ей сейчас было нужно, – это сам Хоакин.

Бейли снова оглядела комнату.

– Эй, а где…

– Хоакин ушел, – торжественно сказал Хантер. – Как только он узнал, что ты не пострадала, он нашел попутку в аэропорт. Мы не знаем, куда он направился.

Шок пронзил ее насквозь. После всех тех разов, когда Хоакин клялся, что будет рядом?

– Он просто... ушел? Не сказав ни слова?

Коллективное мрачное выражение, щедро сдобренное жалостью, которое носили все присутствующие в комнате, ранило еще больше. Хоакин, казалось, делился с ней не только своим телом. Он обнажил так много своей души. Их связывала общая связь — по крайней мере, так она думала. Была ли она неправа?

Шон сжал ее руку.

– Я был с ним, когда он думал, что ты погибла при взрыве. Он сошел с ума, Бейли. Полностью развалился на части. Он ругал себя за то, что не защитил тебя, и сказал, что тебе будет лучше без него. Я думаю, прямо сейчас он корит себя самым ужасным образом. Я пытался помешать ему уйти. Я не смог. Мне очень жаль.

Его уход оставил пустоту в ее груди и наполнил едкой болью. Он бросил ее точно так же, как Виктор Асланов, как Боб и Джейн Бенсон. Теперь она могла добавить Хоакина к списку людей, которые вошли в ее жизнь, изменили ее так, что она никогда не смогла бы исправить, а затем ушли, не оглядываясь назад. Бейли не могла притворяться, что не знает почему. Если потеря отца так сильно повлияла на него, что он не плакал почти двадцать лет, он, конечно, не собирался рисковать сердцем, душой и рассудком ради женщины, которую встретил несколько дней назад. Глупо было надеяться на обратное.

Она была еще глупее, когда влюбилась.

Все уставились на нее так, словно ожидали, что она развалится на части. В прошлом она, вероятно, так бы и сделала. Она сделает это позже, когда останется одна. Прямо сейчас она была слишком шокирована. И зла.

– Я не удивлена, – ей удалось пробормотать это без особой горечи в голосе. – Черт бы его побрал.

– Это совершенно трусливый ход, – Ката вставила свои пять копеек. – Когда я обниму пальцами его шею, то собираюсь сильно сжать. Он поймет ценность семьи, даже если мне придется вколачивать это в него.

Хантер искоса взглянул на жену.

– Беременность сделала тебя кровожадной.

– Я ошибаюсь? – спросила Ката, ее голос стал громче и выразительнее.

– Нет, милая. Но тебе не обязательно его душить. Я сам выбью из него дерьмо ради тебя.

Ката скрестила руки на груди.

– Спасибо. Сделай так, чтобы было больно. Ему пора бы научиться чему-нибудь, черт возьми. Я устала от того, что мой брат все время бежит к выходу.

– Он не умеет горевать, – сказала Бейли. – Он не знает, как справиться с болью. Он делает это не для того, чтобы причинить боль. Он просто усердно работает, чтобы сохранить себя.

– Мне насрать. Ему уже не двенадцать. Он взрослый, и это непростительно. Ката погрозила ей пальцем. – Не смей защищать его.

– Просто объясняю, потому что я его понимаю, – ее проблемы с одиночеством были причиной того, что у нее самой никогда не было близких друзей. Теперь Бейли ясно видела это. Она понимала веру Хоакина в то, что отстранение заставит его чувствовать себя лучше. Он только что доказал то, что она начала подозревать после встречи с ним: самоизоляция не приносит ничего, кроме страданий и одиночества. – Я не могу его защищать. Но и ненавидеть его за это я тоже не могу.

Однако она могла быть раздавлена, плакать и всем сердцем желать, чтобы он вернулся к ней, предложив свое сердце. Но он этого не сделал. Вместо этого она извлекла бы урок из своего пребывания с ним и из его дезертирства. Единственная жизнь, которой стоило жить, была та, в которой она открывала себя, обнажала свою душу и была окружена любовью. Забегая вперед, вот что она сделает. Она проведет сегодняшний вечер, оплакивая то, что могло бы быть, и помолившись о том, чтобы Хоакин обрел жизнь и любовь в будущем. Тогда она не позволит ничему помешать ей найти свою собственную.