Шон заходит в дом первым, тяжело дыша и улыбаясь своей улыбкой-только-для-Майка.

— Я тебя обошел, — выдыхает он. — Я первый. Стареешь, здоровяк?

И это звучит так дерзко, так жизнерадостно, что Майк бросает вещмешок возле двери и спрашивает:

— Ты уверен?

Он должен спросить в последний раз.

Улыбка слегка меркнет.

— Да, Майк, уверен. Тебе не обязательно продолжать…

Но Майк уже в движении. Только что он стоял у двери, а в следующее мгновение уже целует Шона, по-настоящему целует. Быстро и страстно, и Шон обвивает его за шею. У Шона сбивается дыхание, когда руки Майка скользят по его спине, по округлой заднице и бедрам. Майк впивается пальцами, и Шон следует заданному курсу, приподнимается и обхватывает ногами талию Майка, когда тот его поднимает. Теперь они смотрят друг другу в глаза, и Майку это нравится. Нравится ощущение Шона в руках, и то, как они прижимаются друг к другу. Он знает, что это по-настоящему. То, что так ощущается, не может быть ничем иным, кроме настоящего.

У Шона сбивчивое дыхание, когда он говорит:

— Это не должно быть настолько приятно. То, как ты груб со мной. Я не…

Но речь Шона оканчивается сдавленным звуком, когда Майк впивается зубами в его шею. Шон откидывает голову назад, выгибаясь навстречу. Для кого-то настолько худенького он довольно тяжелый, и Майк прижимает его к стене, чтобы не уронить, прежде чем поцелуями продолжает дорожку от шеи к уху.

Шон запускает пальцы Майку в волосы, и стонет его имя, произнося: «Прошу, Майк, пожалуйста» и «Давай же, давай, давай». У Майка немного кружится голова, когда он овладевает ртом Шона, сжимая его задницу, просто потому что может.

Это сладко и пьяняще. И Шон начинает возиться с пуговицами на рубашке Майка, его руки дрожат, словно он нервничает.

— Отнеси меня в постель, — требует он. — Сейчас же, Майк Фрейзер. Давай, здоровяк. Не тяни.

— Может, я хочу взять тебя прямо здесь. — Майк тихо посмеивается над выражением возмущения на лице Шона. — Может, мне и здесь хорошо.

Шон пытается казаться застенчивым, но весьма далек от этого, когда говорит:

— Я тебе позволю. Я позволю тебе делать все, что захочешь. Майк, я просто хочу оказаться в твоей постели. Прошу. Прошу, просто отнеси меня в свою постель.

Почти с того самого первого дня, когда Майк встретил Шона, он понял, что ему будет трудно сказать «нет». Дело не в том, что он не способен. Он может сказать «нет», если понадобится. Проблема (хотя, по большому счету, это не особо-то и проблема) в том, что он совершенно не хочет говорить Шону «нет». Может, раз или два он злился, когда думал, что Шон имеет над ним слишком много власти. Но оставил это в прошлом в тот день на пруду. В тот день, когда наконец уступил тому, чего хотел больше всего. После этого они не торопились, чтобы прийти к тому, что между ними сейчас, но от этого еще приятнее.

Он говорит:

— Хорошо. Хорошо, Шон.

— Чертовски верное решение.

Шон возвращается к прерванному занятию: продолжает целовать Майка.

Выходит довольно неуклюже. Угол немного не тот, они сталкиваются носами. Шон извивается в руках Майка. Майк старается не врезаться в стену или диван. Конечно, он мог бы поставить Шона. Но теперь, когда тот в его руках, Майк не думает, что сможет его отпустить.

Так что они пробираются по коридору, пару раз ударяясь о стены. Шон смеется, прижимаясь ко рту Майка. Тот чувствует улыбку на лице Шона, из-за чего его практически невозможно целовать. Они просто прижимаются лицами друг к другу. И это ужасно нравится Майку, который думает, что оно того стоило. Годы ожидания того стоили. Из-за того, что он сейчас чувствует, и, возможно, Шон чувствует то же самое. Все было бы по-другому, если бы он сдался в тот день у пруда. Было бы хорошо, но то, что у них происходит сейчас, гораздо лучше. Это то, чего он ждал.

(И, может, всего на секунду, ему становится жаль того несчастного придурка на балконе. Этого уставшего, грустного и злого мужчину. Он не любил ту женщину (Дженни), но заботился о ней, даже после того, как их отношения превратились в подобие растущей раковой опухоли. Майк не знает, откуда ему это известно, не знает, почему вообще об этом думает. Но в его голове есть эта информация, и он думает: «Вот, что реально. Вот, что реально»).

Они добираются до двери в спальню, Шон все еще хихикает. Его руки по обе стороны от лица Майка. Большими пальцами он поглаживает брови Майка. Майк пинком распахивает дверь, и она резко ударяется о стену. Хотя ни одному из них нет до этого дела. Мартин проходит между ног Майка, злобно глядя на них из-за того, что его разбудили. Потом исчезает в коридоре.

— Я не нравлюсь твоему коту, — говорит Шон.

— Сейчас мне правда не до этого, — отвечает Майк. И роняет Шона на кровать.

Шон снова смеется, подпрыгивая на матрасе, и тогда Майка по-настоящему пронимает. За эти годы он столько раз думал об этом моменте, именно этом моменте. Шон улыбается, приподнимается на локтях, и смотрит на него, как на кого-то особенного. Будто он кто-то только для Шона, и Шона это невероятно радует. Он в его постели, и от этого зрелища у Майка перехватывает дыхание.

— Все в порядке, здоровяк? — спрашивает Шон, прижимая ногу к колену Майка.

— Ага, — хрипло отвечает Майк.

— Ага, — повторяет Шон, закатывая глаза. — Собираешься просто стоять там всю ночь?

Нет, не собирается. Майк наклоняется и приподнимает ногу Шона. Он осторожен. Шон не очень хрупкий, но Майк хорошо знает, какой вред могут нанести руки. Знает, какой силой они обладают. Он никогда бы не поступил так с Шоном, никогда бы не поднял на него руку, поэтому он все сделает как нужно.

Майк расшнуровывает ботинок Шона, стягивает его и бросает на пол. Шон все еще ему улыбается, но это совсем не та улыбка, к которой он привык. Эта знающая и сексуальная. А его глаза блестят.

Майк опускает ногу Шона на край кровати. Не дожидаясь, пока его попросят, Шон поднимает вторую. Майк немного теребит узел шнурка, прежде чем его распутать, и снимает второй ботинок.

В комнате тихо, когда нога Шона опускается на кровать.

Шон ложится на спину и закидывает руки за голову. Слегка поигрывает мускулами, при этом его улыбка становится шире. Он очень худой, и мышц почти нет, но Майку это в нем нравится, всегда нравилось. Конечно, Шон может выглядеть как угодно, и Майк уверен, что будет чувствовать к нему то же самое.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашивает Шон хриплым голосом.

Майк хочет посмеяться над этой избитой фразочкой. Но не смеется, потому что слышит, как у Шона едва заметно дрожит голос. Замечает, как бегают его глаза перед тем, как остановится на Майке.

Он нервничает. Это нормально, Майк тоже, но Шон нервничает. Майк открывает рот, чтобы снова спросить, уверен ли Шон, но тот хмурится, будто знает, что Майк собирается сказать.

— Вижу, — вместо этого отвечает Майк. — Я вижу многое, что мне нравится.

Шон медленно выдыхает, словно не был уверен, какой ответ услышит.

— Хорошо. Очень хорошо. Майк, мне это нужно. От тебя.

Майк знает, потому что ему тоже это нужно. Вместо того, чтобы что-то сказать и рискнуть запутаться в словах, он коленом раздвигает ноги Шона в стороны. Шон охотно подчиняется, с расширенными от возбуждения глазами. Там, где задралась его рубашка, виднеется полоска голой кожи, и небольшая дорожка из волосков, которая исчезает под джинсами. Майк наклоняется и упирается ладонью в кровать сбоку от Шона. Другой рукой он мимолетно проводит по полоске обнаженной кожи, а потом его пальцы скользят Шону под рубашку и надавливают.

Живот Шона подрагивает под ладонью Майка, но ему тепло. Пальцы Майка пробегают по коже его живота, и задирают рубашку до груди. Ему нравится контраст его кожи с кожей Шона. Они оба бледные, но кожа Шона светлее. И он выглядит таким хрупким под рукой Майка, будто с ним нужно обращаться очень бережно.

Шон выглядит немного ошеломленным, когда приподнимается на локтях и смотрит вниз, следя за рукой Майка. Майка завораживают волоски на животе, и он наклоняется еще ниже, прижимаясь губами прямо к пупку Шона, и чувствует, как тот вздрагивает от поцелуя.

Он медлит, и замечает прерванное движение бедер Шона. Словно он собирался толкнуть бедра вверх, но передумал. Майк видит очертания члена Шона, упирающегося в джинсовую ткань, и у него внезапно пересыхает во рту.

— Майк, — шепчет Шон. — Ты мне нужен.

— Ага, — отвечает Майк.

Он расстегивает джинсы Шона, звук молнии громко раздается в тихой комнате. Шон опускает руку поверх его, лежащей на кровати, и крепко сжимает. Это знак согласия. Он означает сейчас. И давай, ну же. И Майк подчиняется. Он стягивает вниз резинку трусов Шона, обнажая покрасневшую головку возбужденного члена. Слегка касается ее кончиками пальцев, и Шон стонет.

Я уже делал это раньше. Не с ним, но делал. Потому что я знаю, что нужно делать. Я знаю, что возьму его член в рот. Знаю, как использовать язык. И горло. Я знаю, как взять его в рот до самого основания, пока его лобок не будет задевать мой нос. Я знаю все это, но не помню, откуда мне это известно.

Накатывает легкая паника, но Майк ей не поддается.

Он наклоняется и целует кончик члена Шона, высовывает язык и проводит им по нижней части головки. Потом обхватывает губами член, берет его в рот и сосет, втягивая щеки. Шон стонет, и Майк думает: «Я у тебя первый? Ты уже занимался этим раньше? Ты вообще вспомнишь, если я спрошу?»

Руки Шона в его волосах. Он не надавливает, не тянет, просто держится. Майк насаживается на член Шона, и спускает трусы Шона еще ниже. Шон приподнимает бедра, чтобы помочь, непроизвольно толкаясь глубже. Майк дышит через нос, горло сжимается вокруг Шона. Шон мычит под ним, пальцы сжимаются в его волосах. Он удерживает Майка на месте и делает небольшие толчки, будто не уверен, как далеко может зайти, и слишком боится требовать большего. Майк стонет, ощущая на языке сильный привкус кожи. Яйца Шона ударяются о его подбородок, и Майк пытается принять его еще глубже. Он хочет давиться им, вобрать в себя как можно больше.