– Держитесь, деточка. Если останетесь – забегайте вечерком на рюмку чая, поболтаем. Моя квартира напротив.

– Спасибо.

Соседка ушла.

Юля развернула газету. Страница с объявлениями о сдаче квартир вся испещрена какими-то пометками. Он заранее готовился к бегству? Почти все объявления перечеркнуты, только четыре самых нижних остались нетронутыми.

Он в одном из этих адресов?

Зазвонил телефон. Юля ответила и услышала женский голос очень приятного успокаивающего тембра:

– Простите, это кто?

– А... А это кто?

– Очень мило! Роман дома?

– Нет, Ромы нету...

– И на работе нет, и мобильный не отвечает. Вы кто, его подружка?

– Ну, можно сказать, и так.

– А я его мама, и я волнуюсь. С ним все в порядке?

– Да, с ним все хорошо, он просто уехал ненадолго в командировку. Скоро должен вернуться.

– Прошлый раз мне тоже сказали, что он в командировке, а он лежал в госпитале.

– Нет, вы не переживайте, с ним вправду все хорошо, он жив и здоров. Он мне звонил вчера.

– Я его почти полгода не слышала. Как придет, пусть сразу позвонит нам в Найроби.

– Я обязательно передам.

– Спасибо. А как вас зовут?

– Юля.

– Спасибо, Юля. Меня зовут Наталья Петровна. Я рада, что Ромка не один. Теперь мне будет поспокойнее. Вчера еще сон плохой, и жара тут такая... Ну, ладно, не буду больше вас отвлекать, Юлечка. Всего доброго.

– До свидания.

Только теперь Юля заметила, с какой силой стиснула во время разговора телефонную трубку.

Положила ее, перевела дыхание.

И снова взялась за газету:

– Где же тебя искать, майор Шилов?

Разговор с зав. отделением получился тяжелым.

Операция необходима, и тянуть с ней нельзя. Теперь уже – совсем нельзя, в состоянии матери произошли значительные изменения к худшему. Стас мало что понял из медицинской терминологии, которой обильно сыпал пожилой армянин... Но при чем здесь терминология? Основное-то ясно!

– Какие шансы на успешный исход операции? – спросил Стас, и тут же устыдился вопроса.

Доктор начал что-то отвечать, как всегда, излишне подробно.

Скрябин уже не слушал его.

Где найти деньги?

Такой суммы ему за всю жизнь в ментовке не заработать. Даже половины.

Квартира не приватизирована, так что быстро ее не продашь. Занять в банке под ее залог? Наверное, это как-нибудь можно устроить. Но дадут столько, что все равно не хватит на операцию, да и волокита с оформлением потребует времени, которого нет.

Взять в долг у знакомых? В лучшие времена можно было одолжиться у Шилова, но сейчас не лучшие времена. Есть несколько знакомых предпринимателей и бывших ментов, подавшихся в коммерческие структуры на большие оклады. Наверное, десять – пятнадцать тысяч долларов таким образом удастся собрать, но этого не хватит даже на первый взнос, чтобы начать подготовку к проведению операции.

Врач умолк, выжидательно глядя на Скрябина. Кажется, он говорил что-то про шансы...

– Спасибо, Аркадий Байрамович. Я вам позвоню.

Выйдя из больницы, Скрябин направился к метро. Надо ехать в бизнес-центр, забирать машину. «Наружка», наверное, его заждалась. Сидят и гадают: то ли он с кем-то встречается в одном из многочисленных офисов, прошерстить которые за прошедшие три час смогла бы только рота ОМОНа, то ли выскользнул из-под наблюдения, и неизвестно, когда и где объявится теперь. В любом случае, им придется объясняться с начальством. И второй раз так легко ускользнуть от них не удастся.

По дороге подвернулось кафе. Скрябин как-то был в нем вместе с женой и запомнил, как Светка восторгалась качеством блюд при доступных ценах и качественном интерьере.

Стас зашел, взял кофе с какими-то блинчиками. Задумавшись, не заметил, как проглотил их. И как возле его столика остановился молодой мужчина в светлом плаще:

– К вам можно присесть?

– По-моему, есть свободные места.

Мужчина все-таки отодвинул стул и сел:

– Вы меня не помните, Станислав Александрович? Я раньше работал в Следственном управлении.

Скрябин присмотрелся: на мента, пусть даже бывшего, мужчина не походил – Филипп Киркоров, только в очках и с выпрямленными волосами, а не офицер. Но, тем не менее, это действительно бывший следователь, а ныне адвокат по фамилии Лукошкин, а по имени... Имя не вспомнить. Он проработал недолго, и не оставил следа в анналах милицейской истории, тогда как на адвокатском поприще преуспел значительно больше.

Стас кивнул, показывая, что узнал:

– А потом защищали Лешу Большого по убийству в казино. Вашими стараниями его оправдали.

– Правильно, – Лукошкин улыбнулся. – У меня к вам разговор.

– Приходите в Управление, мне сейчас некогда.

– Я по личному вопросу.

– Это ваши проблемы.

– Вы не поняли. Я по вашему личному вопросу. Как здоровье матушки?

Скрябин напрягся:

– Не понял.

– Дело в том, что я случайно узнал о вашей проблеме, и готов помочь ее решить.

– То есть вы – Санта-Клаус?

Лукошкин натянуто рассмеялся:

– Почти. Люди, интересы которых я представляю, весьма финансово обеспечены, и для них не составит труда оплатить операцию вашей матери.

– И что я буду должен взамен? Списки милицейской агентуры?

Лукошкин конспиративно понизил голос:

– Ну что вы! Всего лишь адрес квартиры, где скрывается некто Михаил Краснов.

– По-вашему, я похож на убийцу?

Адвокат перестал улыбаться, и сказал жестким голосом, совершенно не соответствующим его внешнему виду:

– Вы похожи на человека, у которого умирает мать. И с чего вы решили, что речь идет об убийстве? С мальчиком просто поговорят об отказе от данных ранее показаний.

– После чего он повесится, оставив соответствующее заявление. Лукошкин, пока я не сломал вам пару костей, идите подобру-поздорову.

– Я думал, вы любите маму больше, чем свою работу. – Адвокат встал и отработанным жестом бросил на стол визитку: – Это вам на случай, если вы передумаете. Всего доброго, Станислав Александрович!

Стас откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Юля приехала к себе на работу.

Офис располагался на верхнем этаже большого торгового комплекса и занимал несколько секций с большими витринами, в которых были выставлены образцы продукции и плакаты с рекламой.

Издалека заметив подругу, Наталья выскочила навстречу:

– Привет! Фомина рвет и мечет. Ты принесла эскизы?

– Все здесь, на, держи. Покажи, пожалуйста, девчонкам, пусть пока подумают про ткани и фурнитуру, а мне позвонить надо.

Отдав Наталье пакет с бумагами, Юля прошла в офис, села к телефону и достала газету. Набрала первый номер из тех четырех объявлений, которые остались не зачеркнутыми:

– Добрый день, я по объявлению. Скажите, вы случайно не даете уроки игры на бильярде? Нет? Извините, спасибо.

По второму телефону ответил молодой мужчина. Голос у него звучал слегка удивленно, как будто он не ожидал, что кто-то может ему позвонить. Выслушав тот же вопрос, он переспросил:

– На бильярде? – и, неплотно прикрыв микрофон, сказал в сторону: – Баба какая-то...

Юля затаила дыхание. Неужели?..

Она почувствовала, как трубку взял кто-то второй. Взял, и молчит. Ждет, когда она себя обозначит.

– Алё! – сказала она, оглядываясь на открытые двери офиса. – Алё!

– Привет, это я. – Шилов ответил так, словно ничего в последние дни не происходило, и Юле захотелось шмякнуть телефон об пол.

Она отыскала его? Отыскала! Теперь пусть он ее ищет! Конспиратор хренов! Неужели не мог найти возможности дать о себе знать?!

– Ты как нашла телефон?

– Соседка принесла твою газету.

– Вот так и проваливаются явки, – Роман засмеялся. – Ты откуда звонишь?

– С работы. Я знаю, что из дома нельзя.

– Ой, прости. Да, досталось тебе!

– Переживу как-нибудь. Тебе мама звонила.

– Солнышко мое, ты только для этого меня разыскала?