А может, и нет.

Люди – это собаки. Им нельзя доверять. Конечно, они могли построить дом, поставить еду на стол и сделать небольшой ремонт дома, но они были хороши только для этого. Они, конечно, не удовлетворяли никаких эмоциональных потребностей, и редко кто из мужчин удовлетворял ее сексуальные потребности. Если ты найдешь мужчину, который будет хорошо трахаться, он будет продолжать это делать только до тех пор, пока ты ему не наскучишь или он не станет слишком стар, чтобы тратить энергию на секс.

Да, мужчины не стоили таких хлопот.

Но с Адской Мамашей все было в порядке. Она была довольна гонкой. В свободное время она любила помогать молодым людям, с которыми сталкивалась во время своих путешествий по Пустошам. Обычно она помогала только молодым женщинам, которых находила. Молодые люди могли сами о себе позаботиться. Когда ее муж Нейт был жив, они помогли десяткам молодых женщин перебраться в безопасные убежища.

Адская Мамаша чувствовала, что заслужила что-то для себя, что-то, что, по крайней мере, напоминало бы пенсию в послевоенную эпоху. Жизнь в этом городе с Мистером Сильвером казалась ей чем-то, с чем она могла справиться, пока Мистер Сильвер будет держаться подальше от неё.

Она нажала на газ, повернула руль и выехала из торнадо, ведя фургон вокруг гротескных ветвей деревьев, разбросанных вдоль дороги. Она поняла, что это не ветки, а кости какой-то ядерной дикой живности.

Оказавшись достаточно близко, Адская Мамаша вытащила еще одну ракетницу и выстрелила в Дзюнко, которая помчалась еще быстрее, уходя с линии огня.

- Желтый урод! - сказала Адская Мамаша. Она подумала о том, что Дзюнко – мужчина, одетый как женщина. Она считала себя довольно терпимой и любящей личностью, но трансвеститы, гомосексуалисты и другие сексуальные извращенцы находились за пределами ее терпимости. Они были больными мерзостями, богохульными примерами того, что происходит, когда общество забывает Бога.

После войны Мамаша думала, что разруха может привести к переменам, в которые она сможет поверить. Она надеялась, что сброд, чужаки и иностранцы вымрут, оставив страну тем, кто этого заслуживает. Она знала, что ее предки были выходцами из Европы и не были коренными жителями этой страны, но индейцы были настолько близки к дикарям, насколько это вообще было возможно. Они были хуже японцев. Они были отродьем сатаны!

Но все вышло совсем не так, как она хотела. Пустоши были практически переполнены небелыми, и ей было трудно найти хорошее место для проживания, где не было бы какого-то процента черных, латиноамериканцев, индейцев или какой-то другой разновидности нежелательных. Мамашу чертовски бесило, что они бродят по земле в поисках подачек или грабят людей... точно так же, как они делали это до войны. Всякий раз, когда у нее была возможность, мамаша переезжала некоторых из них или, если она чувствовала себя в творческом настроении, посылала горящий снаряд в их головы, поджигая этих бездельников. Она решила, что им нужно привыкнуть к огню, потому что они проведут в нем вечность.

- Японский ублюдок. - Повторила она.

Адская Мамаша сидела у Дзюнко на хвосте. Его маленькая пидорская машинка кашляла выхлопными газами ей в лицо, пока между ними не образовалось облако пыли.

- Ох, пидормот, - сказала она. Должно быть, это было сделано намеренно. Эта маленькая Хонда не должна выплевывать столько дыма.

Адская Мамаша ничего не видела перед собой, поэтому она сбавила скорость и подкралась к Дзюнко справа, но ублюдок скользнул в сторону. Микроавтобус врезался в дорожную глыбу и чуть не съехал с дороги. Мамаша взяла себя в руки и перескочила на другую сторону от Дзюнко, протискиваясь достаточно быстро, чтобы не дать ему заблокировать ее. Его маленькая Хонда попыталась столкнуть ее, но микроавтобус не сдвинулся с места.

Адская Мамаша открыла отделение на приборной панели и потянула за ручку. Сбоку от ее машины торчал металлический прут, и к нему была прикреплена гигантская циркулярная пила. Как только она нажала кнопку на рукоятке, лезвие начало вращаться.

Она рассмеялась.

- Давайте отрежем от гомосека кусочек!

Полотно пилы торчало так далеко, что почти касалось машины Дзюнко. Лезвие закрутилось, и, как только Мамаша повернула микроавтобус влево, оно начало врезаться в бок Хонды.

Ей хотелось вонзить эту пилу поглубже в машину и разрубить этого урода пополам. Мамаша улыбнулась при мысли о том, как из этого уродливого платья, в которое была одета Дзюнко, будут вываливаться кровь и внутренности. Тогда Мамаша преподаст ему еще один урок своими сапогами со стальными носками. Топ, топ, топ. Она раздавит его фруктовую головку, как дыню.

Хонда попыталась вырваться, но бензопила застряла в дверце со стороны пассажира. Мамашин микроавтобус так просто не отпустит. Дзюнко ускорилась и свернула вправо, сильно потянув пилу, сгибая металлическое полотно.

- Ублюдок, - сказала Адская Мамаша, подъезжая ближе к Дзюнко, чтобы ее оружие не сломалось. Пила все еще сверлила Хонду и, наконец, проникла внутрь. Если бы она могла подобраться поближе к нему, то смогла бы разрубить этого япошку пополам.

Но у Дзюнко были другие планы. Она затормозила и резко повернула налево, сломав металлическую перекладину фургона.

Адская Мамаша потеряла контроль на несколько секунд, пропустив огромный кусок светящегося дорожного убийства на дюйм.

- Черт! - завопила она, оплакивая потерю пилы. В зеркале заднего вида она увидела, как Дзюнко завертелась, как волчок, в воздух полетели искры и мелкие металлические осколки. Ее так и подмывало вернуться и выпотрошить этот дурацкий кусок дерьма прямо там, в Ротвилле, но она понимала, что это слишком большой риск. Кто знает, вернется ли этот зубастый торнадо? Было лучше просто двигаться дальше.

Год назад.

Мамаша и ее муж Нейт ехали по пустоши Северной Дакоты, оживленно обсуждая достоинства употребления собственной мочи.

- Я думаю, что это отвратительно, Нейт, - сказала Мамаша.

- Скоро это будет единственный способ выжить, дорогая. Мы пьем столько воды, сколько можем, а затем пропускаем ее через свой организм, а затем пьем ее снова. Я знаю, это звучит неаппетитно, но рано или поздно нам придется это делать.

- Ни за что, только не я. - Сказала Мамаша.

Нейт рассмеялся.

- Посмотрим. - Он притормозил микроавтобус. - Эй, смотри.

По обочине шла молодая женщина с обнаженной грудью. Ее волосы были ярко-розовыми, а в руках она несла сумку, полную бутылочных крышек.

- Давай остановимся, - предложил Нейт.

- Я даже не знаю.

- Я думал, тебе нравится помогать этим девочкам.

- По-моему, она похожа на уличную шлюху. Мне не нравится её внешность.

- А что бы сделал Иисус, милая?

Мамаша хмыкнула.

- Я не думаю, что он сделал бы то, что ты задумал!

- И что это должно означать? - Нейт притормозил.

- Ты прекрасно знаешь, что это значит.

Нейт заглушил машину.

- Я просто говорю, что мы помогли многим молодым женщинам, и, похоже, просто потому, что эта наполовину голая и чуть-чуть более привлекательная, чем те грязнули, которых мы обычно подбираем, ты ревнуешь.

- О, иди попей мочи, Нейт, - сказала Мамаша, скрестив руки на груди и ожидая, когда муж сделает свой ход. Если бы он знал, что для него лучше, он бы продолжал ехать.

Нейт сказал, что она блефует, и вышел из машины. Мамаша наблюдала через лобовое стекло, как ее муж осторожно подошел к молодой женщине и завел разговор. Судя по всему, он изо всех сил старался играть роль спасителя. Мамаша могла только представить, какую ложь он ей втирал, как он был пастором (он не был им уже девять лет) или как он основал приют для бездомных перед войной (он дошел до заполнения налоговых документов). Эта глупая девчонка, наверно, во все это верила.

Через несколько минут девушка последовала за Нейтом к машине. Увидев Мамашу, она улыбнулась. Садясь на заднее сиденье, она сказала:

- Привет, я Джейн Мэри.

- Ну-ну, как поживаете, Джейн Мэри? Я Соня, но люди называют меня Мамашей.

Женщины пожали друг другу руки, когда Нейт с глупой улыбкой сел за руль.

- Чему ты улыбаешься, Нейт? - спросила Мамаша.

Он пожал плечами.

- О, ничему.

Мамаша хмыкнула. Она уже чувствовала запах Джейн Мэри. Дорожная шлюха пахла сексом недельной давности и асфальтом. Это был только вопрос времени, когда она сделает первый шаг.

Они проехали несколько миль, прежде чем свернули на обочину у импровизированной заправочной станции. Послевоенные предприниматели продавали дерьмовый синтетический бензин, но его было достаточно, чтобы поддерживать машину в рабочем состоянии. Ходили слухи, что это вещество было сделано из крови ядерных мутантов или Юггов.

- Эй, Мамаша, хочешь остаться здесь, пока я проверю, что они продают?

- Я останусь здесь, - сказала Мамаша, бросив быстрый взгляд на Джейн Мэри, которая спала на заднем сиденье. - Принеси мне сок, если он у них есть.

- Конечно, дорогая, - сказал Нейт. Он направился к сараю, где карлик в самодельных доспехах держал мешок с зерном. Броня была сделана из коробок из-под хлопьев и колпаков, выкрашенных в желтый цвет. Мужчины обменялись несколькими словами, и маленький рыцарь повел Нейта за угол сарая.

Мамаша услышала зевок. Джейн Мэри потянулась.

- Боже, как долго я спала?

- Я не знаю. Может быть, час.

- Блин, мне надо отлить, - сказала она, вылезая из микроавтобуса. - Вам что-нибудь нужно?

- Нет, - ответила Мамаша. Она смотрела, как Джейн Мэри подошла к сараю и огляделась. Девушка осмотрела несколько предметов: черепаший панцирь, керамический горшок, грязный журнал, желтые книги в мягкой обложке, фиолетовые банки. Затем она обошла сарай сзади.

Прошло несколько минут, и Мамаша что-то заподозрила. С тех пор как она подобрала ту дорожную шлюху, она знала, что должно произойти что-то плохое. Ее отец назвал бы это "Божественной интуицией", потому что это были инстинкты, данные Господом его пастве. Он не хотел говорить прямо, что произойдет. Он просто давал подсказки, намеки и тени того, что должно было произойти. Это было самое меньшее, что он мог сделать, будучи Господином всего сущего. Зачем быть прямолинейным и раскрывать свое всеведение?