Именно тогда смерч пошел прямо на неё, поглотив её машину. Звук был такой, словно снаружи в неё полетели миллионы камешков. Да, это был торнадо, но с ним было явно что-то не так.

У этого торнадо были зубы.

Маленький циклон крутился вокруг машины Дзюнко, соскребая краску зубами всех форм и размеров. Одни зубы были белые, другие – желтые и коричневые, но все они были острые как бритва. Вскоре она услышала, как они царапают металл и проделывают в нем отверстия.

Она нажала на тормоз и свернула вправо, задев машину Адской Мамаши, когда та пыталась обогнать её и одновременно избежать смерча. Пока зубы раскачивали её машину, Дзюнко увидела вспышки света. Она оглянулась и увидела, что эта старая сука стреляет в неё сигнальными ракетами.

Дзюнко прибавила скорость и свернула вправо, чтобы оказаться впереди нее и уйти с пути торнадо. После третьей попытки ей это удалось, но обстрел вспышками продолжался, и она почувствовала запах гари.

Одна из сигнальных ракет старой суки задела крышу её машины и прожгла в ней дыру. Она приподнялась с сиденья, держась одной рукой за руль, а другой пытаясь найти прожжённое отверстие. Вот оно, прямо над пассажирским сиденьем. Она порылась в своих припасах и достала небольшой пакет огнеупорной замазки. Она шлепнула немного на дыру и снова положила руку на руль.

Зубастый торнадо остался позади, и Адская Мамаша тоже. Дзюнко нажала на газ и попыталась уехать как можно дальше, не заботясь о дорожном убийстве, несмотря на то, что кости этих мутантных животных могли нанести серьезный ущерб днищу автомобиля.

В зеркале заднего вида она увидела, как Адская Мамаша пытается выехать из смерча, который теперь поглотил ее микроавтобус.

- Ха-ха, старая сука, - сказала Дзюнко. Эта женщина думала, что проявит неуважение к нему, но теперь она знала, кто возьмет верх.

Полгода назад.

Саббат купил Дзюнко за десять галлонов бензина и старый мотоцикл, оснащенный бензопилой.

Дзюнко думала, что она стоит больше, но это все, что Саббат готов был предложить японскому трансвеститу, который собирался выступать в качестве секс-рабыни и навигатора во время долгих путешествий по Пустошам. Такова была жизнь после войны. Слабая плоть покупалась и продавалась, использовалась как валюта среди дегенератов или отчаявшихся. По всей пустоши были установлены станции, где люди могли покупать, продавать и торговать людьми слабее себя: мужчинами, женщинами и детьми. Ничто не было запретным.

Война оставила Дзюнко двенадцатилетней сиротой, но это было десять лет назад. Она не собиралась позволить этой потере помешать ее выживанию. Когда она увидела, что Саббат торгуется за нее, Дзюнко не обрадовалась, так как этот человек был одним из самых гротескных существ, которых она когда-либо видела. Но Дзюнко собиралась стать победителем, и если это означало отсосать уродливому гиганту, который разъезжал в грузовике с радиоактивными козами, то пусть будет так.

Пытка казалась бесконечной. Саббат был сексуально озабоченным животным, готовым осквернить свою новую рабыню всеми возможными способами. Он практически уничтожил прямую кишку Дзюнко, повредил ее настолько, что ему пришлось привлечь человека по имени доктор Соланж, который сделал небрежную операцию и ушил задний проход Дзюнко, и в итоге тот стал похож на влагалище. Саббат был доволен результатом. Доктор Соланж принял оплату в виде возможности кинуть первую палку в модифицированную задницу.

Пытки были не только сексуальными. Дзюнко били кулаками, трубами и бейсбольными битами. Она была изрезана мечами, ножами и автомобильными деталями. Большую часть времени она пила только мочу Саббата, но иногда ее смешивали с водой или фруктовым соком. Ее пища состояла из мяса, испорченного настолько, что Саббат не давал его даже своим собакам. Часто еда включала в себя фекалии, сперму животных и мокроту. Дзюнко скоро научилась съедать все с удовольствием, потому что если кто-то колебался или проявлял отвращение к тому, что давал ему Саббат, жестокое избиение и групповое изнасилование было неизбежно.

За много лет Дзюнко смирилась со своим положением секс-рабыни Саббата и его штурмана. Она послушно выполняла свои обязанности, пока не услышала два слова, которые все изменили.

- Япончик пидорюга! - сказал Саббат.

Услышав эти два слова, Дзюнко прозрела. Ее называли каждым из этих слов по отдельности, но их сочетание заставило ее понять, каким на самом деле видит ее Саббат.

- Да?

- Просыпайся, мать твою. Мы должны поехать в Колумбус и участвовать в гонках с Пьяным Ракетчиком. Давай наклоняй сюда свой спермоприёмник на случай, если мне захочется поссать, понял?

Дзюнко кивнула и положила голову на колени хозяина. Она была прикована наручниками к рулю.

- Я вся твоя, Саббата сан.

- Ты ничто, японский пидрила! Кусок дерьма, ненавижу вас, жёлтых гомосеков! - сказал Саббат, ударив Дзюнко кулаком по голове. Он завел машину, выехал на дорогу и помчался по пустынному шоссе.

- Да, Саббат, - ухмыльнулась Дзюнко. Она мечтала заслужить свободу, право пересесть с пассажирского сиденья на водительское. Саббат всегда говорил ей, что японцы не умеют водить машину, но Дзюнко знала, что это неправда.

- Какого черта ты лыбишься, сука? - Еще один удар кулака обрушился на висок Дзюнко.

- Ничего.

- Лучше скажи, или я засуну кулак тебе в задницу, - прорычал Саббат. - Ты же не хочешь знать, что случилось с моим последним рабом.

- О, но я знаю, - сказала Дзюнко и укусила Саббата за ногу. Неплохо для японочки.

- Черт!

Хорошо, что Саббат носил только гульфик, как многие мародеры после войны. Дзюнко впилась зубами прямо в плоть.

Машина свернула на бетонную разделительную полосу, но Дзюнко резко вывернула руль, вцепившись в него еще сильнее. Она не обращала внимания на удары, обрушившиеся на ее голову, шею и спину. Саббат даже дернул Дзюнко за волосы, вырвав несколько клочков прямо из ее головы. Да, было больно, но боль стала приятной, потому что она знала, что терпит ее не просто так. Это было ради свободы.

Саббат нажал на тормоз, и машина покатилась через дорогу. Зубы Дзюнко не сдвинулись с места, и вскоре ее рот оказался в нескольких дюймах от члена хозяина.

Свободная рука Дзюнко взлетела к шее Саббата, и ее блестящие ногти впились в яремную вену, открыв фонтан крови, забрызгавший приборную доску. Здоровяк закашлялся и убрал руки с руля. Дзюнко выплюнула кусок откушенного члена Саббата изо рта.

- Что ты сделал со своим последним рабом, Саббат? - спросила Дзюнко у истекающего кровью громилы.

- Ба-а-а-а-а-апф-ф-ф-ф-ф-ф!

- ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛ?

Саббат посмотрел ей в глаза и сказал:

- Сделал ему клизму из дробовика...

Дзюнко слышала, как Саббат время от времени говорил об этом, приставляя обрез к чьей-то заднице и нажимая на курок. Дзюнко еще глубже вонзила пальцы в шею мужчины. Для Саббата все было кончено.

Дзюнко удалось остановить машину, выбросить тело и найти ключ от наручников. Вместо того чтобы снять их полностью, она решила разделить наручники и носить их, чтобы напоминать себе о своем долгом рабстве. Это будет напоминанием, что ей никогда не придется быть рабыней. Они станут украшением свободы.

Она отвезла машину к дому Саббата, маленькой крепости на свалке, и начала упаковывать припасы в Хонду-Сивик, над которой работала в то короткое свободное время, которое дал ей Саббат. В этот момент подъехал бронированный лимузин, и к воротам подошел невысокий мужчина.

- Эй! Ты там, в платье! Саббат дома?

Дзюнко положила руку на маленький меч и сказала:

- Кто спрашивает?

- Я представитель Мистера Сильвера.

Дзюнко слышала о Сильвере: гангстер-военачальник, использующий в своих интересах людей после войны. Это он организовал несколько гонок для Саббата.

- Я работаю на мистера Саббата. Что тебе надо?

Мужчина постучал в калитку.

- Можно мне войти?

      Дзюнко кивнула и подошла, чтобы впустить его, но все еще держалась за меч на боку.

- В чем дело? - спросила Дзюнко.

- Если не возражаешь, я хотел бы поговорить об этом непосредственно с Саббатом. Не обижайтесь, мисс, - сказал он, разглядывая ноги Дзюнко.

- Ну, как насчет того, чтобы ты сказал мне, и я замолвлю за тебя словечко, - подмигнула Дзюнко мужчине, зная, что ее сексуальная привлекательность выиграет разговор. Она потерла тыльной стороной ладони промежность Энцо.

- Так как насчет этого?

- Ох, едрён батон...

И вот так Дзюнко вступила в гонку вместо Саббата.

Эй, мазафаки! Какая захватывающая гонка, Дзюнко сумела вырваться из зубастого шторма, и теперь Адская Мамаша борется с ним изо всех сил! Пока они пытаются прорваться через Ротвилль, остальные наши гонщики уже подъезжают к Гирсу, и вы знаете, что это значит? Да, мазафаки, правильно! Это значит, что гигантские механические жуки обязательно испортят планы наших гонщиков! Похоже, что Драк Данвич и Самсон идут голова к голове, а молодая лихачка Гэбби Перечная Мята совсем немного отстает от них.

Ее тошнило от других водителей. Для нее они были просто ничтожествами, преследующими желанный приз. Это была история ее жизни: люди пытаются отнять то, что принадлежит ей по праву, крадут у нее внимание, пытаются сделать свою жалкую жизнь важной.

Она держала свой Камаро на одной скорости, потому что хотела позволить двум тупицам перед ней побороться. Она изучит их стиль вождения и придумает, как использовать их слабости. Люди всегда считали ее глупой из-за того, что она была блондинкой, но Гэбби знала, что за её красотой скрываются острый ум и расчётливость.

Она собиралась использовать свой ум, чтобы убить этих придурков и выиграть гонку.

Гэбби никогда раньше не бывала в Гирсе. Ее первым впечатлением было то, что город выглядел как дыра в сельском сортире, как гигантская свалка. Дома были покрыты металлом, автомобильными деталями, выцветшими фарфоровыми вывесками и другим неопознанным хламом. Это напомнило Гэбби жалкие гаражные распродажи, на которые мама вечно таскала ее в детстве.