Глава 22

Моя окровавленная рука болит, когда я сгибаю запястья, насколько это возможно, пытаясь развязать шнурок, связывающий меня. Он тугой, но я впиваюсь в него ногтем, пока он не начинает поддаваться. Затем я просовываю палец между витками и продолжаю его растягивать. Медленно он начинает ослабевать, но к тому времени, когда дверь снова открывается, я все еще не свободен.

– Хорошо, давай продолжим наш разговор, – говорит Рэд. – Кто тебе сказал?

– Сказал мне что? – Спрашиваю я, натягивая веревку, пока она не спускается ниже большого пальца, чтобы свободно упасть. Прежде чем это произойдет, я собираю веревку в одну руку и крепко держу ее.

Рэд хлопает ладонью по столу, заставляя меня подпрыгнуть, когда я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Я очень хочу, чтобы Лейн был здесь. Это глупое желание, но, кажется, он придает мне уверенности, которую, как мне кажется, я не могу найти самостоятельно. И прямо сейчас мне не помешала бы большая доза уверенности.

– Ответь на гребаный вопрос. Я дам тебе всего пять секунд, чтобы ответить, или я заставлю тебя ответить, – говорит он, делая вид, что медленно встает.

Я смотрю широко раскрытыми глазами, как он обходит стол и запускает пальцы в мои волосы, прежде чем откинуть мою голову назад, так что я смотрю на него снизу вверх.

– Лейн рассказал тебе, что я с ним сделал? – тихо спрашивает он, и мой желудок сжимается от страха. – Нет? Хочешь, я покажу тебе? Ты хочешь услышать о том, как я приказал своим людям затащить его в подвал, привязать … Просто подумай об этом, Феликс. Подумай о том, насколько силен Лейн и что я сделал, чтобы сломить его.

Я дрожу, когда смотрю в его холодные глаза, абсолютно напуганный тем, что он собирается со мной сделать. Эта же штука? У меня вообще есть что-нибудь стоящее, что могло бы его удовлетворить?

– О, Феликс, ты бы слышал, как Лейн кричал, когда ему в глаза влили кислоту. То, как он дрожал, когда мы сломали этого человека…

– Пожалуйста, я ничего не знаю, – шепчу я.

Он фыркает, когда отпускает мои волосы и возвращается к своему креслу.

– О, поверь мне, ты что-то знаешь. Как насчет того, чтобы я дал тебе время подумать об этом? Хочешь, я продолжу свою историю, пока мы ждем?

Я вскакиваю и бегу к двери. Большой телохранитель делает шаг вправо, заставляя меня врезаться в него.

– Нет! Пожалуйста, я не хочу умирать, пожалуйста! – рыдаю я.

Я цепляюсь за мужчину, когда моя левая рука скользит под его куртку и хватает пистолет. Я расстегиваю кобуру и вытаскиваю его, прежде чем кто-либо из них успевает заметить. Я поворачиваюсь всем телом и сворачиваюсь в клубок, чтобы прикрыть пистолет. Я опускаю его в штаны, когда мужчина хватает меня за плечо и тащит обратно к столу. Он с силой толкает меня на землю.

– Сядь блядь, пока я не переломал твои гребаные ноги! – кричит Рэд. – Я сказал Прайсу, что если переговоры пройдут хорошо, я отдам тебя ему. Но я, блядь, никогда не говорил, в каком состоянии ты будешь. Дело в том, что я был добр к вам, ребята. Я предупреждал вас держаться подальше от моего дерьма. Вместо этого, я думаю, это сделало вас, ребята, более непреклонными. И я сказал тебе, что произойдет, если ты не заставишь их отступить. Дело в том, что я могу скрыть все это так чертовски легко. И совершенно не имеет значения, сколько моих людей я должен использовать, чтобы сделать это. Их заменят другие. Вам, ребята, меня не одолеть. И пока я жив, вам меня не одолеть.

Рыдать намного легче, чем должно быть, когда я забираюсь на стул и смотрю на мужчину. Телохранитель возвращается к двери, так что теперь два моих врага выстроились в идеальную линию. Если бы это было в видеоигре или фильме, я мог бы уложить их обоих одним выстрелом. Жаль, что я не мачо – герой видеоигр.

Под столом я снимаю пистолет с предохранителя и жду подходящего момента. Рэд наклоняется вперед, но я жду, пока он положит руки на стол. У него тоже может быть пистолет, даже если он никогда не участвовал ни в каких действиях.

– Скажи мне.

Я киваю, как будто наконец сдаюсь.

– О… Хорошо. Ну… это была идея Лейна, а не моя, – говорю я. – Я думал, это плохая идея. Я правда думал, что это плохая идея. Я говорил ему, что не хочу этого делать.

Он вздыхает и складывает руки на столе.

– Продолжай в том же духе.

– Хорошо, – говорю я, поднимая пистолет и целясь ему в лицо. – Я разнесу твою гребаную башку, если кто-нибудь из вас пошевелится.

Рэд выглядит удивленным, а затем разъяренным.

– Оуэн, где твой гребаный пистолет?

– Что? Он… – он тянется за ним, и я торжествующе машу пистолетом.

– Я сказал не двигаться, – рычу я, медленно поднимаясь. Я видел достаточно фильмов, чтобы знать, что он может толкнуть в меня стол, и это заставит меня резко бросить пистолет, и игра для меня закончится.

Я отступаю, чтобы он не мог дотянуться до меня или ударить меня чем-нибудь. Затем я бросаю шнурок Рэду.

– Свяжи своего телохранителя и забери у него ключи от машины.

Шнурок скользит по столу, и мгновение Рэд просто смотрит на нее.

Кажется, он обдумывает ситуацию, прежде чем кивнуть и сдаться.

– Ладно, – неохотно соглашается он. Он встает и хватает шнурок, прежде чем подойти к телохранителю и обернуть шнурок вокруг его запястий. Он туго завязывает его, пока я очень внимательно наблюдаю за ним.

– Возьми ключи и подвинь их ко мне, – говорю я.

Он роняет ключи на землю, и они звенят так громко, что это почти оглушает. Он пинает их ботинком, и я быстро наклоняюсь и поднимаю их.

– Хорошо… – И что теперь? Если у него есть пистолет, он застрелит меня. Но я не могу приблизиться к нему, потому что он явно знает какой-то вид боевых искусств.

– Положи пистолет на землю, – говорю я.

– У меня нет пистолета, – беспечно говорит он.

– Медленно расстегни свой пиджак, – говорю я. – Если ты будешь двигаться слишком быстро, я пристрелю тебя.

Он расстегивает свой пиджак так медленно, что я жалею, что сказал это. Когда он расстегивается, он открывает его и осторожно поворачивается, пока я ищу любую выпуклость, которая может быть оружием. Его брюки от костюма и рубашка на пуговицах достаточно узкие, так что я уверен, что разглядел бы, будь там что-то, но он кажется чистым.

– Хорошо, пошли, – решаюсь я. – За дверь. Если кто-нибудь пошевелится, я пристрелю тебя.

Он просто смотрит на меня. Он явно хочет, чтобы я подошел ближе, но я не хочу становиться к нему ближе, чем я уже есть.

– Я сказал, двигайся! – Я кричу.

– Дело в том, что я на самом деле не думаю, что у тебя хватит духу в кого-то выстрелить, – говорит он.

Я навожу пистолет на телохранителя и стреляю. Он вскрикивает, падая вперед, пуля пробивает ему голень прямо насквозь. Я не хочу убивать парня, поэтому я просто предположу, что это будет несмертельно. Кто, черт возьми, знает. О Боже! Что, если я просто убью этого человека?

– Хорошо, – фыркает Рэд, проходя через дверной проем и выходя в коридор.

– Выведи меня наружу.

– Понял, – говорит он, начиная идти, но в тот момент, когда он поворачивает направо, я знаю, что это неправильно. Я был напуган и с завязанными глазами, когда меня привели, но, клянусь, в комнату мы шли по прямой.

– Ты идешь не в ту сторону, – говорю я.

– Ты думаешь, я не знаю, как выбраться из собственного здания? – он спрашивает. – Так мы обойдем пост охраны. А так – нет.

– Я тебе не верю. Иди в другую сторону, – говорю я, понимая, что теперь ему придется пройти мимо меня в коридоре.

– Ладно, сам напросился, – говорит он, поворачивается и начинает проходить мимо меня. Я отступаю в дверной проем, чтобы меня не прижали к стене, если он решит напасть на меня. Он пристально наблюдает за мной, проходя мимо меня без происшествий.

Мы идем к входной двери, когда из-за угла появляется мужчина.

– Не двигайся, или я убью его, – рявкаю я.

Мужчина быстро смотрит на Рэда, ожидая следующего приказа, но Рэд ничего не говорит, просто продолжает идти. Он достигает двери и толкает ее, но теперь я должен следить не только за ним, но и за вторым парнем.

– Он выстрелит тебе в спину, – кидает Рэд, когда мы проходим через дверь.

Я хочу оглянуться. Я хочу посмотреть, вытащил ли парень пистолет, но я знаю, что Рэд хочет именно этого.

– Тогда я выстрелю тебе в голову. Если он хочет, чтобы ты жил, он не тронет меня, – говорю я.

Он фыркает, когда дверь закрывается за мной без происшествий и подходит к белой машине с сильно тонированными стеклами.

– Садись в машину. Водительское сиденье.

Он открывает машину, когда я вижу, как дверь в здание открывается и выходят четверо мужчин. Я оглядываюсь на Рэда, когда он обходит открытую дверь машины и бежит прочь. Наклонив голову, он исчезает из поля моего зрения, и я внезапно становлюсь очень беззащитным.

Я ныряю в машину и захлопываю дверь, и в тот же момент слышу, как выстрел попадает в бок машины. Я пытаюсь вставить ключ в замок зажигания, но он не вставляется, мгновенно сообщая мне, что это не та гребаная машина.

Я пригибаюсь, благодаря Бога, что окна настолько тонированы, что сквозь них ни хрена не видно. Я запираю двери и перебираюсь на заднее сиденье. Я хватаюсь за фиксатор сиденья и дергаю его. Заднее сиденье опускается вперед, позволяя мне залезть в багажник, прежде чем поднять сиденье обратно. В багажнике совершенно темно, за исключением светящейся крышки. Передняя часть автомобиля обращена к зданию, что означает, что багажник обращен в сторону.

Я слышу, как разбивается окно, и вздрагиваю в ужасе. Вокруг машины раздается шум, когда я осторожно нажимаю на крючок, придерживая багажник, чтобы он не подскочил высоко. Я приподнимаю его, позволяя свету проникнуть внутрь, когда слышу, как еще один выстрел попадает в машину. Я выскальзываю из багажника и падаю на землю, ныряя под припаркованный за ней грузовик. Лежа под грузовиком, я пытаюсь собраться с мыслями. Как выглядела машина, которая привезла меня сюда?

Я даже не могу вспомнить цвет, а на этой чертовой стоянке по меньшей мере двадцать машин. Я вытаскиваю ключ и смотрю на выгравированную на нем эмблему Шевроле.