– Спи, Acushla - дорогая. Спи.

Я кладу голову ему на грудь и закрываю глаза, наслаждаясь тем, как его рука нежно гладит мою спину. И под звуки биения сердца Тирнана я погружаюсь в сон, мечтая о мире, где существует только эта версия моего мужа.

На следующее утро, когда я проснулась, я сразу почувствовала его отсутствие в моей постели.

Тирнан, должно быть, ушел рано утром на работу или еще куда-нибудь, когда его нет дома днем. Но даже если левая сторона моей кровати остыла без него, воспоминания о том, как я просыпалась ночью, а он был рядом со мной, обнимал меня и шептал мне на ухо ласковые слова на гэльском языке. Он ни разу не покинул меня, за что я ему благодарна.

Я поворачиваюсь к часам на тумбочке и вижу, что уже далеко за десять утра. Наверное, я проспала. Не то чтобы мне было чем заняться сегодня. Поскольку у меня месячные, нет никаких причин встречаться сегодня с Колином и Шэй. А они были единственными двумя причинами, по которым я вообще выходила из этого дома.

Я встаю с кровати, спазмы уже убивают меня, чтобы сходить в ванную и почистить зубы. Как только это сделано, я направляюсь на кухню, надеясь, что горячая чашка кофе согреет мои холодные кости. Я останавливаюсь на полпути, когда вижу Тирнана, сидящего на диване в гостиной с открытым ноутбуком на журнальном столике.

– Ты здесь, ― пролепетала я.

– Ты уже второй раз удивляешься, когда видишь меня в моем собственном доме, Acushla - дорогая. ― Он прячет небольшую улыбку, глядя прямо на экран своего компьютера.

– Я просто предположила, что ты уже ушел на работу.

– Я решил сегодня поработать дома. Если только ты не предпочитаешь, чтобы я ушел? ― машинально отвечает он, все еще сосредоточенный на том, что читает, вместо того, чтобы смотреть в глаза.

Я качаю головой, хотя он меня не видит, и иду на кухню, чтобы взять утренний кофе. Когда я вижу, что посуда с нашего вчерашнего ужина вымыта и убрана, я морщу нос в замешательстве.

– Эльза была здесь сегодня утром? Я думала, она придет только завтра.

– Почему? ― отвечает Тирнан, все еще поглощенный своей работой.

– Я подумала, что она пришла сегодня, так как на кухне все чисто.

– Я могу поставить посуду в посудомоечную машину, Acushla - дорогая. Это не делает меня менее мужчиной, если я убираю за собой и своей женой.

– Нет. Думаю, нет.

Я прикусываю уголок губы, наполняя кружку кофе, когда мое внимание привлекает маленький белый пакет на кухонном столе.

– Что это? ― спрашиваю я, заглядывая внутрь.

– Я попросил Даррена сходить в аптеку и купить тебе кое-что. Я не был уверен, что тебе нужно, поэтому я сказал ему купить тебе конфеты и шоколад, те журналы по искусству, которые ты оставляешь валяться по всему дому, и некоторые другие вещи, которые Айрис заставляла меня купить, когда у нее были месячные. Я не уверен, что все это поможет, но надеюсь, что лекарства немного облегчат боль.

Кто ты и что ты сделал с моим мужем?

Слова прямо на кончике моего языка, но я не решаюсь произнести их вслух.

Я подхожу к дивану и сажусь, укутываясь в плед, с кружкой кофе в одной руке и журналом в другой. После того, как я выпила свой стакан и прочитала все статьи, которые меня больше всего интересовали, не знаю, что делать дальше. Мы с Тирнаном никогда не жили вместе. То есть, последние два месяца мы жили в одной квартире, но это еще далеко от жизни как муж и жена. Кроме того, что я шантажировала его, заставляя ужинать со мной каждый вечер, наше общение под этой крышей было скудным и редким.

– Можешь включить телевизор, если хочешь, ― говорит он, словно читая мои мысли.

– Ты уверен? ― спрашиваю я, глядя на его ноутбук.

– Небольшой шум не помешает мне делать свою работу. ― Он хихикает под своим дыханием.

– Хорошо.

Я включаю телевизор и ищу, чтобы посмотреть. Поскольку я не в лучшем настроении, я выбираю стендап-комедию, надеясь, что легкий юмор изменит мое настроение. По ходу дела Тирнан начинает смеяться над какой-то шуткой, закрывает ноутбук и устраивается на диване. Я ставлю свою пустую кружку на журнальный столик и откидываюсь на подушку. Я остаюсь в таком положении около минуты, прежде чем рука Тирнана обхватывает мои плечи и притягивает меня к себе.

Он все еще смеется над рассказанными шутками, но его хватка на мне только усиливается, пока я полностью не расслабляюсь на его боку. Я пользуюсь этим, глядя на него, когда его внимание переключается на экран телевизора.

– Ты был в синем, ― заявляю я, глядя на его джинсы и темно-синий длинный рукав.

– Да. Это не полуночный синий, как ты хотела, но это все, что я могла придумать в такой короткий срок.

Я не знаю точно, почему Тирнан потакает мне, надевая одежду другого цвета, чем его обычный черный, и заставляет мое сердце биться в груди, но это так. Я прижимаюсь к нему ближе, кладу голову ему на плечо, молясь Деве Гваделупской, чтобы это не был какой-то подлый трюк, который он вытворяет со мной. Чтобы этот человек, который так заботлив и добр, остался, а человек, который получает удовольствие только от того, что я ползаю перед ним на коленях, исчез раз и навсегда.

И как будто она услышала мои молитвы, всю оставшуюся неделю Тирнан работает дома, делая большие перерывы, чтобы побыть со мной. Это так близко к счастью, как я когда-либо была с ним с тех пор, как он надел кольцо на мой палец. Единственное, что приглушает его блеск, - это осознание того, что я, возможно, влюбляюсь в него.

Или еще хуже.

Я уже влюбилась.

– Пицца здесь, ― кричит Тирнан из лифта, неся в руках большую коробку с обжигающим вкусом пепперони.

– О, хорошо. Я умираю с голоду. ― Я спрыгиваю с дивана, чтобы помочь ему принести наш ужин.

– Это горячо, Acushla – дорогая. ― Он предупреждает, когда я пытаюсь взять коробку из его рук. – Иди, возьми нам салфетки и пару бутылок пива, а я поставлю это в гостиной, ― говорит он и целует меня в щеку.

Мне уже не кажется странным, что в последнее время Тирнан так ласков со мной. В течение последней недели мы проводили большую часть времени вместе. Он даже спал в моей комнате, обнимая меня всю ночь. Он никак не пытался соблазнить меня, за что я была благодарна ему вначале. Теперь я просто разочарована.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня.

Скажи все те непотребные слова, от которых горит моя кожа.

Взять меня, как это сделал бы мужчина, которому нужна каждая частичка его жены.

Он мне просто нужен.

И эта потребность одновременно раздражает и поглощает меня.

Я достаю из холодильника две бутылки «Гиннесса», беру две тарелки и салфетки и иду в гостиную, занимая место рядом с ним.

– Ты выбрала что-нибудь для нас на вечер?

– Да, ― лукаво улыбаюсь я.

– Мне стоит беспокоиться? ― Он смеется, когда видит озорство в моей ухмылке, кладет кусочек на тарелку и передает его мне.

– Нет. Я так не думаю. Я думаю, тебе понравится этот фильм.

– Неужели? ― Он продолжает хихикать.

– Да, ― отвечаю я, используя предпочитаемый им диалект, чтобы донести суть.

– Хм. Я заинтригован. О чем это?

– Гангстеры.

Он откидывает голову назад и смеется добродушным смехом, который я редко слышу от него и который я принимаю, как чистый солнечный свет.

– Если это «Славные парни», «Неприкасаемые» или «Крестный отец», то я их уже видел. Кроме того, эти фильмы больше сосредоточены на Коза Ностре и Наряде. Не совсем моя чашка чая. Я больше люблю «Святых из Бундока».

– Конечно, да. ― Я хихикаю. – А мой младший брат Франческо предпочитает смотреть «Нарко».

– Ты с ним недавно разговаривала? ― рассеянно спрашивает он, откусывая большой кусок от пиццы, пока я выбираю фильм на Netflix, который хочу, чтобы он посмотрел.

– Да. Я звонила ему сегодня утром. Еще раз спасибо, что дал мне телефон. Разговаривая с ним, я меньше тоскую по дому.

– Это было давно запланировано. Я просто вел себя как мудак, не дав тебе его раньше.

– Вау. Откровенно, ― поддразниваю я.

– Я всегда был честен с тобой. Тебе просто никогда не нравилось слушать мою правду.

– Мне нравится слушать это сейчас.

Он мотнул головой в мою сторону, его взгляд на мгновение упал на мои губы, а затем вернулся к моим глазам.

– Включай гребаный фильм, Acushla - дорогая, ― бормочет он, откусывая еще кусочек от своей пиццы, прежде чем решит откусить у меня.

– Ладно. Ты сам напросился, ― дразню я, нажимая на кнопку воспроизведения фильма.

Мы оба молча едим свой ужин, пока на экране разворачивается история о мафиози, похищающем женщину в надежде, что она в конце концов влюбится в него. Тирнан хмыкает и бормочет о невероятности нескольких сцен, изображающих наш мир, но по большей части он внимателен. Даже заинтересован в результате. Только когда начинаются сексуальные сцены, он становится жестко молчаливым.

С другой стороны, я очень внимательно слежу за каждым его движением, стоны на экране только нагревают мою и без того лихорадочную кожу. Каждый раз, когда антигерой хватает свою любовь за шею и целует ее, я сухо сглатываю, вспоминая, как пальцы Тирнана обхватывают мое горло.

Когда мои бедра сжимаются, чтобы облегчить боль между ними, я чувствую, как взгляд Тирнана опускается на мои колени.

– Я забыл, ― пробормотал он, проводя большим пальцем по нижней губе.

– Что забыл? ― Я выдыхаю, мой предательский голос намекает на боль, которую я сейчас испытываю.

– Я забыл, что ты умеешь играть грязно, когда тебе это выгодно.

– Как я могу играть грязно, муж? Это всего лишь кино.

– Правда? Или это твой не очень тонкий способ сказать мне, что ты хочешь, чтобы тебя трахнули? ― он изогнул бровь, его язык облизывает губы.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. ― Я притворяюсь невеждой.

– Точно. Потому что ты настолько невинна.

– Никто из нас не невиновен, муж. Ты больше всех должен это знать.

– Ты права. Я знаю. Есть много вещей, которые я знаю. Например, то, как твоя киска сейчас напитана влагой и жаждет, чтобы я сделал свой ход и заполнил ее своим членом.

Я даже не пытаюсь скрыть свой румянец и вместо этого просто смотрю ему прямо в глаза.