Но именно это чертово доверие в ее глазах побудило меня проявить снисхождение.

– Ты доверяешь мне? ― спрашиваю я, нуждаясь в том, чтобы она озвучила то, что я так ясно вижу в ее глазах.

– Да.

– Не стоит.

– Я знаю.

Я провожу языком по передним зубам, пульс бешено бьется в моих венах, побуждая меня просто трахнуть ее и покончить с этим. Но это ее проклятый страх перед неизвестностью заставляет меня колебаться. Вместо того чтобы сделать то, чего требует каждая клеточка моего тела, и сломать ее печать одним сильным толчком, моя рука опускается между нами и начинает играть с ее клитором.

– Что ты…

– Шшш, Acushla - дорогая. Так будет еще лучше. Поверь мне.

Ее язык высовывается из приоткрытых губ, и она вздыхает, когда мои ласки начинают приносить желаемый эффект. Я наклоняюсь к ее уху, покусывая мочку, а мои пальцы рисуют маленькие круги на ее чувствительном узелочке.

– Ты вся вымазалась, жена. Я чувствую твой запах отсюда. Как сильно эта жадная киска хочет, чтобы ее трахнули?

Она начинает стонать с каждым грязным словом, которое вылетает из моего рта, ее ногти впиваются в мою кожу в тандеме с моими пальцами, ускоряющими свой темп.

– Такая идеальная маленькая шлюшка. Уверена, что ты одурачила всех в Мексике своей святостью, которой так любишь щеголять, но меня ты не обманешь. Ты просто еще одна тупая шлюха, опьяненная членом, которая довольна только тем, что ее киска заполнена до отказа.

Ее глаза расширяются в полном возмущении от моих слов, она ведет себя так, будто ее никогда в жизни так не оскорбляли, но то, как ее киска открывается для меня, чтобы мой член мог зарыться в нее чуть глубже, говорит мне, что моей девственной невесте нравится каждое нецензурное слово, которое я бросаю в нее.

– Вот так, Acushla - дорогая. Веди себя так, как будто ты сейчас не возбуждена настолько, что достаточно твоей киске заглотить мой член, чтобы ты увидела звезды. Тебе нравится, что я называю тебя своей маленькой грязной шлюшкой. Тебе нравится, когда я обращаюсь с тобой как с наглой шлюхой, которой ты и являешься. Потому что так ты можешь оправдать в своей голове, почему твоя киска умоляет, чтобы ее трахнул твой самый большой враг.

Когда ее капающая киска начинает сжиматься вокруг моего члена, что является признаком того, что она вот-вот кончит, я сильно шлепаю ее по киске, получая еще один шокированный взгляд от моей маленькой невинной жены.

– Ты кончишь, когда я скажу, что тебе нужно кончить, ― говорю я, покусывая ее шею, чтобы каждый ублюдок увидел, кому теперь принадлежит этот хрупкий цветок.

– Аааа! ― неконтролируемо взвыла она, когда я снова начал играть с ее клитором.

На этот раз мои прикосновения не были нежными. Я плюю в руку и использую слюну как смазку, чтобы поиграть с ее пучком нервов. Это только заставляет ее задыхаться сильнее, бессвязно кричать, вызывая самодовольную ухмылку на моем лице от того, что я вижу, как она отзывчива на мои прикосновения. Как будто не впечатленная моей самоуверенной ухмылкой, ее ногти царапают мои предплечья, заставляя меня шипеть, когда я вижу, что она пустила кровь.

– Ты заставила меня истекать кровью, жена. Не многие могут сказать, что удостоились такой чести. Но я думаю, это справедливо. Поскольку я собираюсь заставить тебя истекать кровью по всему моему члену.

– Virgen - Дева Мария! ― кричит она по-испански, пока я уговариваю ее испытать первый оргазм за ночь.

– Быстрее, ― ворчу я ей в ухо. – Кончай, Acushla - дорогая. Кончай на член своего мужа, как ты хочешь.

И как раз в тот момент, когда ее настигает оргазм, я глубоко проникаю в ее сердцевину, разрывая девственную плеву и похищая последние остатки невинности, за которые она так долго держалась. Ее громкий вопль экстаза сливается с нотками боли, которую я только что причинил ей. Мои веки закрываются, а дыхание становится поверхностным, так как я изо всех сил стараюсь не кончить в нее от одного толчка. Это трудновыполнимая задача, поскольку ее киска душит мой член, стремясь выдоить его досуха.

Она такая чертовски теплая.

Такая тугая и манящая, что мне требуются нечеловеческие усилия, чтобы не ворваться в нее и не кончить.

– Тирнан, ― мягко говорит она, глядя в мои глаза со слезами радости и страдания. – Не останавливайся. Я выдержу.

Блядь.

– Такая жадная маленькая шлюшка. Я уже украл твою драгоценность, а ты все еще хочешь еще.

Вместо того чтобы поддаться на мою провокацию, она слегка приподнимает голову, пока ее зубы не заскребут по моей щетине, ее язык следует за ней.

– Это не так больно, как я думала, ― шепчет она, целуя мою шею, челюсть и щеку. – Теперь я могу это вынести. Худшее позади, верно?

Я смотрю ей в глаза с угрожающей ухмылкой на губах.

– Худшее еще не началось, Acushla - дорогая.

И с этими словами я срываю ее руки со своих плеч и прижимаю ее за запястья, как и хотел. Я снова сильно вгрызаюсь в ее шею и начинаю снова и снова вколачиваться в нее, уверенный, что утром она не сможет ходить прямо.

– О Господи! ― начинает кричать она мне в ухо, заставляя меня отпустить ее запястья, чтобы одна моя рука могла закрыть ей рот.

Мой член погружается в ее киску безжалостными ударами, ее глаза закатываются к затылку с каждым толчком.

– Посмотри на себя, ― хрипло бормочу я ей на ухо. – Ты только что лишилась девственности, а твоя киска уже растянута и умоляет о наказании. Ты этого хотела, жена? Чтобы тебя использовали как гребаную тряпичную куклу, чтобы твой муж от этого получал удовольствие?

Ее приглушенные крики слишком искажены моей рукой, чтобы я мог понять, что она говорит. Единственное, что я разобрал, это то, что она больше не говорит по-английски. Поскольку я не владею испанским, она может говорить на языке, насколько я знаю.

Когда я уже близок к переломному моменту, я убираю руку от ее рта и целую ее, поглощая все ее громкие стоны. Она на вкус как самый сладкий грех, ее сердцевина сжимается вокруг моей длины, подстегивая слепые пятна, которые начинают затуманивать мое зрение. В тот момент, когда ее глаза превращаются в два больших блюдца, удивленный тем, что она снова кончает, я прикусываю губу, только чтобы вытрахать из нее оргазм. Убедившись, что она испытала свой кайф до конца, я быстро вытаскиваю член и вожу по нему рукой, пока струи моей спермы не покрывают ее живот. Откинувшись на пятки, я смотрю на свою работу и хмурюсь.

Не надевать презерватив было глупо.

Но опять же, она застала меня врасплох.

В следующий раз я буду лучше подготовлен.

Когда я чувствую ее глаза на своем животе, смотрящие на мое освобождение, мой хмурый взгляд исчезает.

Я втираю свою сперму в ее кожу, а затем подношу два пальца к ее губам.

– Открой рот, ― приказываю я.

Ее ресницы бьются на милю в минуту, но она подчиняется и открывает для меня свой великолепный рот.

– Соси.

Она не сопротивляется, что свидетельствует о том, как хорошо я ее трахал. За то небольшое количество времени, которое я провел с женой, я понял, что она живет, чтобы бороться со мной.

Ее язык скользит вокруг моих пальцев, облизывая их, ее взгляд снова становится полусонным.

Для женщины, которая никогда в жизни не занималась сексом, она чертовски хорошо знает, как играть с мужскими чувствами. Если бы у меня было сердце, то я уверен, что встал бы на колени, дабы дать ей все, что она хочет, только чтобы она сосала мой член так же хорошо, как она сосет мои пальцы. Мой ствол мгновенно твердеет от этой мысли, сообщая мне, что он закончил ждать второго раунда сегодняшнего большого события.

– Это вкусно?

Под прикрытыми глазами она кивает, ее щеки розовеют от смущения теперь, когда дымка вожделения немного рассеялась.

– Хорошо. Привыкай к этому. Потому что моя сперма теперь будет твоим завтраком, обедом и ужином, пока я не скажу иначе.

Ее раскрасневшиеся щеки только увеличиваются, когда я вынимаю пальцы из ее рта.

Я встаю с кровати и подвожу руки под ее обмякшее тело, чтобы поднять ее.

– Куда мы идем? ― спросила она, испуганно обхватив меня руками за шею, боясь, что я могу ее уронить.

– Я собираюсь принять ванну, чтобы ты была чистой и красивой, жена. Но не волнуйся. Ты не останешься такой надолго. Или ты хочешь закончить сегодняшний урок на этом? ― Я вскидываю бровь.

Она качает головой, а затем прижимается к моей шее.

– Я же сказала тебе, что хочу учиться, ― шепчет она, заставляя волоски на моей шее встать дыбом от того, как чертовски доверчива она сейчас.

Я мог сделать с ней все, что хотел, в этот самый момент, и она бы мне позволила.

Это как возбуждает, так и усугубляет.

Но вместо того, чтобы рассказать ей о своих мыслях, я, лишь подперев подбородок костяшками пальцев, смотрю в ее теплый землисто-коричневый взгляд.

– Будь осторожной в своих желаниях. Некоторые уроки нельзя вернуть назад, как только ты их усвоишь.

– Я не боюсь.

– Так и должно быть.

На следующее утро я просыпаюсь с прядями волос во рту. Я смахнул их, и мой взгляд упал на женщину, лежащую рядом со мной, которая блаженно спала, используя мою грудь в качестве подушки.

Я воспроизвожу в голове все то, что я делал с ее телом прошлой ночью, мой член твердеет от того, что сегодня утром я снова овладеваю своей женой.

– Доброе утро, ― воркует она, ее голос капает как патока.

– Хм.

Она поднимает голову и кладет подбородок на мою грудь, чтобы посмотреть на меня. Я убираю локоны, которые так и норовят упасть ей на лицо, и аккуратно убираю их за ухо.

– Я, наверное, заснула после второго душа, который мы приняли, ― застенчиво говорит она.

К горькому разочарованию моего члена, она так и сделала.

После того, как после принятия ванны я овладел ею у ванны и поставил ее на колени, чтобы я мог кончить ей на грудь, у меня не было другого выбора, кроме как принять душ. Конечно, я не упустил возможности и трахнул ее сзади, но последний трах взял свое, и прежде чем я успел завернуть ее в полотенце, она уже наполовину спала в моих объятиях.