Внизу их ждал неприятный сюрприз - выезд "семерке" загородил "мерседес", стоявший с работающим двигателем на проезжей части. Сарычев снял машину с сигнализации, посадил Машу и резко газанул, надеясь, что водитель иномарки вникнет, оценит ситуацию и даст "семерке" выехать. Но тот не двинулся с места, и майор понял, что его пытаются достать.

- Из машины не выходи, что бы ни случилось, - небрежно сказал он Маше, вылез и, приблизившись к водительской дверце "мерса", громко и вежливо попросил:

- А не будете вы так любезны...

Водила в "мерсе" любезен не был - ответом Сарычева не удостоил. Тогда майор скверно улыбнулся, прижал на всякий случай дверь выставленным вперед коленом и тихо так постучал в окно. Стекло тут же опустилось, и в образовавшуюся щель Сарычев разглядел стриженую башку водителя, его мутные, со странным блеском глаза. В нос шибанул запах паленых веников, как в перегретой парной, - курили "Леди Хэми"1.

- Дайте выехать, уважаемый, - еще раз попросил майор.

В глубине салона кого-то из пассажиров "пробило на ха-ха":

- Ты, гля, уважает...

- Ты, козел, мою плацкарту занял, - выдал водила нараспев, под замысловатую пальцовку, - давай теперь со своей лакшовкой на своих двоих канай. Все, свободен.

Он тут же отгородился от Сарычева непроницаемым экраном тонированного стекла, и майор, почувствовав, как им овладевает знакомое чувство ярости, снова ощутил себя бородатым длинноволосым старцем. Дико вскрикнув, он с легкостью пробил кулаком стекло иномарки, нанеся при этом сокрушительный удар по бритой бестолковке водителя. Уже в следующее мгновение Сарычев ухватил его за ухо и дернул с такой силой, что грубиян пулей вылетел из машины.

- Сявки, сидеть! - Александр Степанович быстро распахнул водительскую дверцу "мерса" и, устроившись за рулем, свирепо глянул на окаменевших от ужаса пассажиров - те были явно не бойцы. Проехав чуть вперед, он заглушил двигатель, сломал ключ в замке зажигания и поспешил к своей "семерке", попутно отметив, что одноухий все еще пребывает в рауше.** Похоже, чертов старец опять погорячился. А ведь заметут в случае чего его, Сарычева...

- Ну вот, теперь можно ехать, - не глядя на Машу, сказал он, запустил мотор и принялся выруливать.

*Марихуана.

** Отключка.

- Да, не очень-то ты похож на умирающего. - Она как-то странно глянула на Сарычева, на его окровавленные руки, вздохнула. - Ты больше на вампира тянешь. Тебя, Саша, в театр не пустят. Теперь а верю, что ты из МВД.

"Да уж, Джек-потрошитель, мать твою". - Майор промолчал, припарковался к сугробу и долго оттирал снегом руки от крови новых русских. Не сказать, чтобы его особо мучила совесть.

Самое удивительное, что к началу они не опоздали, успели даже купить программку и заангажировать бинокль. Давали "Лебединое озеро".

В зале как-то очень торжественно погас свет, стало слышно, как дирижер постучал палочкой о край пюпитра, и полились звуки божественной музыки, вышедшей из-под пера грешного и земного композитора. Поначалу майору было просто интересно, он внимательно смотрел на сцену, начиная улавливать некую гармонию в движениях танцоров. Однако постепенно все его внимание сосредоточилось на музыке, он почувствовал, как звуки приобретают цвет и форму, а мелодия, подобно хрустальной лестнице уводит душу в небесный храм блаженства. На глазах у Сарычева выступили слезы, и, словно озарение, он вдруг постиг, что истинному творцу дано не создавать, а слышать музыку планетных сфер и доносить до смертных. Время как бы остановилось для него, очнулся он, лишь когда многоцветье звуков угасло...

Не говоря ни слова, майор с Машей выстояли очередь в гардероб, оделись и неторопливо вышли к машине. Было холодно, в небе висел молочно-белый блин луны, казалось, что зима обосновалась в городе навсегда. Наконец выстуженный двигатель нагрелся в салоне потеплело, и, выжав сцепление, Сарычев плавно тронулся с места. Под колесами приятно хрустел снежок, бледный свет фонарей волшебно преобразил безлюдные ночные улицы, майору казалось, что они попали прямо в добрую сказку старого чудака Андерсена. Увы, едва он вывернул на Декабристов, раздался вой сирены и "семерку" обогнала "скорая", я впереди уже вовсю сверкал проблесковый маячок милицейского УАЗа.

Неподалеку от поребрика в кроваво-красном дымившемся снегу лежала молодая женщина, на которой из одежды были только черные чулки. На месте сердца у нее зияла страшная рваная рана.

- Господи, - от увиденного Машу заколотило. - Ну и зрелище. Чем же ее так угораздило-то?

- Не иначе как пушечным ядром. - Майору тоже стало не по себе, и всю оставшуюся дорогу он молчал, впрочем, как и его спутница, - вот тебе и сходили, пообщались с прекрасным!

Наконец приехали.

- Давай-ка я тебя провожу, - под впечатлением увиденного сразу же сказал майор. - Чтобы спалось спокойней.

Запарковав машину и машинально отметив, что одноухий уже куда-то отогнал свой "мерседес", он вдруг почувствовал, как в голове у него начал стремительно вращаться огромный раскаленный шар. От страшной боли на глаза навернулись слезы, однако, не подавая виду, он довел Машу до двери, подождал, пока она откроет замок, и, отказавшись от чая, внезапно ощутил, что начинает проваливаться в темноту.

Разбудило его громкое карканье. Огромный черный ворон сидел на ветке высокого, обожженного молнией дуба и, не отрываясь, смотрел на майора блестящими бусинками глаз. Повернув голову, Сарычев увидел уже знакомого длинноволосого старца и сразу вспомнил его имя - Свалидор. Только теперь тот был в длинной красной рубахе, перетянутой поясом с широким прямым мечом. Старец одновременно походил и на жреца, и на воина. Он сидел на замшелом, вросшем в землю валуне у самого края крутого песчаного обрыва, и голос его был таким же неторопливым и плавным, как желтые воды струившейся внизу реки.

- Сначала были два царства, - колючие глаза старца пронзительно смотрели на майора из-под густых, кустистых бровей, - бездна, провалившаяся на самое дно Мира, и Светожары - царство Огня, распростертое над ней. Первым из богов-гигантов был Сварог. Он правил Светожарами, но его огонь легко затухал в Бездне. Тогда Сварог создал Сварожича и разделил его на триединые части. Постигни - это основа всего.