Глава 14

Лекси сидит на стойке и смотрит, как парень пускает слюни себе на грудь. Небольшое количество крови украшает его волосы. Это неплохо, наверное, он проснется с головной болью.

Я присоединяюсь к Камми на диване и беру ее за руку. Мультфильмы слишком угнетают, поэтому я смотрю в окно и наблюдаю, как пляжная трава колышется перед океаном. Мы можем быть где угодно на побережье, хотя я подозреваю, что мы все еще на западе.

Протягиваю руку и беру картотеку, где Лекси оставила ее на маленьком столике возле дивана. На столе стоит фотография женщины в платье в рамке. Судя по качеству фотографии и самому платью, снимку несколько десятилетий, возможно, это мать Дока в молодые годы. Может быть, даже бабушка. Это единственное, что я когда-либо видела в качестве доказательства, что Док человек.

Я листаю картотеку в поисках адресов. Ищу названия города или хотя бы штата. Калифорния повторяется, но это может быть семья, поддерживающая связь после переезда. Я говорю Камми, что сейчас вернусь, и иду искать почту. Направляюсь в кабинет Дока и сразу же нахожу нужный фрагмент. Мы находимся в Вудгроув-Бич, штат Орегон, на Сисайд-лейн. Дальше от дома, чем я думала.

Дом.

Иду на кухню и говорю Лекси, но она уже знает. У нее в руках бумажник парня, и она роется в нем. Она берет у него деньги и листает фотографии.

— Семьянин... гребанный семьянин. Ты из тех мужчин, которые вешают рождественские гирлянды самыми первыми в квартале. Семейный человек. Я хочу распять тебя на входной двери гвоздями из твоего хорошо укомплектованного гаража, семьянин.

Она смотрит на меня, видит беспокойство на моем лице.

— Расслабься. Это всего лишь текст песни.

Я все еще обеспокоена.

— Ну, теперь у нас есть деньги.

Она поднимает купюры.

— Хорошо. Давай убираться отсюда к чертовой матери.

— Не раньше завтрашнего вечера.

— У тебя есть план? Какие-нибудь идеи? Что-то, что ты можешь мне дать, чтобы я не сидела без дела, гадая, собираешься ли ты выпить кровь этого парня... или заманить кого-то еще, используя телефон?

— Вообще-то я не заманивала вот этого сюда.

— Нет, но мы не должны были открывать дверь. Это же было твое предложение.

Лекси ничего не ответила. Она знает, что ошиблась.

— Ты же знаешь, что я все еще здесь только из-за тебя и Ками.

— Знаю.

— Давай, Лекси. Дай мне хоть что-нибудь, ладно?

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Я не хочу, чтобы ты что-нибудь говорила. Хочу, чтобы ты вышла со мной за эту дверь и покончила с этим дерьмом.

— Я не позволю им забрать ее.

— Ты ведешь себя эгоистично.

— За закрытыми дверями, Стейси.

Выхожу из кухни и подхожу к входной двери, глядя сквозь витражное стекло на окрашенный в красный цвет мир, зная, что мне следует бежать. Зная, что я этого не сделаю.

***

Я устала. Это была долгая ночь. И хотя обычно мы не спим до полудня, адреналин, стресс — все это захватывает меня. Я просто хочу спрятаться в комнате, заполненной водяными кроватями и атласными простынями, светом телевизора и бессмысленными голосами ведущих на низком уровне, составляющими мне компанию. Конечно, Лекси и Камми тоже были бы там, в своих собственных удобных кроватях. И мы бы просыпались от запаха бекона и черничных пирожных прямо из тостера, ни о чем не заботясь.

Я благодарна за то, что здесь есть телевизор. Он развлекает Камми в течение нескольких часов. Она едва прикасалась к папоротнику с полуночи. Знаю, это означает, что она расслаблена, полностью отвлечена. Хорошо.

Лекси не выходит из кухни. Она дважды изучала картотеку и проводила односторонний допрос с парнем, пока он в отключке. Я провожу время между кухней и гостиной, присматривая за Лекси, а затем немного сижу с Камми.

Мы находим немного хлопьев, и Камми пробует свою первую миску глазированных хлопьев. Я думаю о выпечке печенья после того, как увидела коробку со смесью в шкафу. Заняться хоть чем-то, чтобы скоротать время. Это все, что мы делаем, убиваем время. Напрасная трата времени.

И снова я пытаюсь заставить Лекси уйти. Она говорит, что сейчас слишком близко к рассвету. Прошу ее подумать о том, чтобы позволить полиции разобраться со всем, просто взять трубку и позвонить. Звонок может быть даже анонимным. Но она снова не соглашается. Она говорит, что мы не можем звонить, пока не уйдем, но она не уйдет до завтрашнего вечера.

Поскольку на нашем чердаке было только одно закрашенное окно, я никогда не замечала ее опасений по отношению к солнцу. Я бы хотела, чтобы там был хоть какой-то свет. Может быть, тогда я смогла бы вразумить ее раньше.

Хождение туда-сюда, мультики и споры с Лекси надоедают. Мне нужно подышать воздухом, свежим воздухом.

— Я пойду и прогуляюсь, — говорю. — Тебе, кстати, тоже бы не помешало пройтись, прочистить голову.

— Я не оставлю этого парня одного... Обещаешь, что не пойдешь в полицию?

— Если бы я собиралась это сделать, просто бы сняла трубку.

— Хорошо... Как там Камми?

— Настолько хорошо, насколько это возможно. Она все еще смотрит телевизор.

— Она что-нибудь сказала?

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Я не знаю... просто надеялась, что, как только мы освободимся, может быть, она снова заговорит.

— Мы еще не освободились.

— Завтра вечером, хорошо? Я обещаю.

— Да... И дай мне денег. Я хочу «Поп-тартс» (прим.: название печенья, наиболее популярный бренд компании Kellogg).

Лекси озадаченно смотрит на меня.

— На случай, если поблизости есть магазин.

— Никакой полиции... Ты обещала.

— Обещаю. — Это не ложь. И Лекси была права, ущерб, который был нанесен — Доком, этим парнем — нас никогда не обвинят в содеянном. Но только до тех пор, пока это не зайдет слишком далеко.

Она дала мне деньги — горсть двадцаток, несколько десяток и несколько монет, — я целую ее в щеку и шепчу еще одно обещание, чтобы она не волновалась. Я иду сказать Камми, что сейчас вернусь, а затем выхожу через парадную дверь. Ту, через которую я не помню, как входила.