Глава 16

Я выхожу за дверь, и меня обдает океанским бризом. Это как объятие, приветствующее мое возвращение в мир. Инстинктивно я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, позволяя себе расслабиться. Никогда раньше не испытывала эйфории, но вот как я ее себе представляю. Моя кожа покрывается мурашками, и на моем лице появляется улыбка, которая кажется трещиной в фарфоре… чем-то, чему там не место. Мысли о прошедшем годе и беспорядке внутри — эмоциональной травме, пролитой крови — они крадут улыбку и лишают меня всего, что кажется счастьем.

Мои глаза приоткрываются, и луна кричит «привет», рисуя кончики пляжной травы на песке и тихие волны. Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видела, но не могу наслаждаться этим.

Я смотрю вниз и вижу стул на крыльце, рядом с ним маленький столик с раскрытой книгой. Читальный зал Дока. Побег Дока от реальности. Где он сидел, оправдывался, смотрел на берег и наслаждался тем, чего не заслуживал.

Дом находится в конце тупиковой дороги, а следующий дом находится, по крайней мере, в одном квартале от города. Окна затемнены. Либо жильцы спят, либо это пляжный домик для отдыха и пустует большую часть года. Удобство для Дока и его клиентуры.

Я спускаюсь по ступенькам крыльца и иду по дороге направо. Уже вижу сияние уличных фонарей и магазинов где-то дальше по дороге и за поворотом. Я хочу с криком броситься к ним и объявить, что я пропавшая девушка. Та самая из Калифорнии, чья мать потеряла дочь в пьяном угаре. Та, кого, насколько она может судить, накачали наркотиками, потом продали, затем...

Но я дала обещание. На самом деле, даже два. Другое — самой себе. Обещание, что, как только снова зайдет солнце, я уйду. Несмотря ни на что.

Проходя по подъездной дорожке к дому Дока, я обращаю внимание на две машины на подъездной дороге. Обе новые. Очень милые. С черными тонированными стеклами. Сделаны так, чтобы казаться безобидным, но в то же время предупреждать любого ребенка, выросшего с мантрой «Не разговаривай с незнакомцами».

Несмотря на покой, исходящий от луны и волн, и тихий шепот пляжной травы, я не могу не чувствовать себя параноиком. В моей голове прокручиваются сценарии встречного движения, когда меня узнают из-за слепящих фар и везут обратно в дом, на чердак, где мы дорого заплатим за наш побег на долгие годы. Я бы вечно сожалела, что не позвонила в полицию, когда у меня была такая возможность.

Я поворачиваю, и улица впереди окрашивается в желтый цвет, что заменяет сине-серый оттенок луны. Это как-то успокаивает, и я хочу, чтобы Камми и Лекси тоже его увидели. Лучи надежды прямо впереди. Это могло бы изменить мнение Лекси, и мы бы отправились в путь.

Все магазины на улице закрыты, кроме одного. Как и должно быть. Уже поздно. Или слишком рано. Мини-маркет ярко сияет неоновыми огнями, рекламирующими пиво, сигареты и то, что открыт круглосуточно. Он стоит на стоянке, как прямоугольное НЛО, или, что более уместно, электрический жучок, заманивающий ночных сов тратить в нем свои деньги.

Неприятно думать, что жилище Дока находится так близко к цивилизации. Прямо под носом у Вудгроува. Извращенные требования и завершающее ворчание монстров, которым место в тюрьме, почти в пределах слышимости.

В магазине никого нет, кроме одного-единственного продавца. Он сидит за прилавком и читает. Подобно океанскому бризу, звон над дверью — еще одно виртуальное объятие, успокаивающее своим знакомым тоном, возвещающее, что я здесь в безопасности.

В магазине ярче, чем днем, и я прищуриваюсь. Моя кожа выглядит полупрозрачной под флуоресцентными лампами. Как могла бы выглядеть кожа вампира. Теперь я рада, что Лекси не пошла со мной. Она бы использовала это, чтобы подтвердить свою безумную вампирскую теорию. Подруга уже придумала оправдание тому, почему мы можем видеть ее отражение. Но то, как свет заставляет меня чувствовать, выглядеть, она бы согласилась и попыталась убедить меня, что меня тоже «обратили».

Я нахожу проход со сладостями и беру несколько шоколадных батончиков. Конфета, которую, я знаю, Камми никогда не пробовала. Она раньше ела чупа-чупсы и жвачку. Мы все их получали время от времени. Они нередко были частью желания клиента.

Обыскиваю остальную часть магазина и беру немного апельсиновой содовой, три пакетика арахиса, три упаковки пончиков, попкорн для микроволновки и ассортимент закусок «Маленькая Дебби». Ничего полезного в этом нет, но это праздничная еда. Я хочу поделиться с Камми всем, чего ей не хватало. Наконец нахожу «Поп-тартс». С черникой. Я хватаю их, а также полгаллона мороженого и упаковку шоколадного печенья.

Стоя у прилавка, я добавляю кусочки лакрицы к куче сладостей. Я научу Камми откусывать концы и использовать их как соломинку, делая лакрицу липкой и еще слаще.

Мое внимание привлекает витрина с солнцезащитными очками, и я хватаю пару в толстой белой оправе. Рядом с ними — тюбики лосьона от загара. Я беру бутылку того, что считаю самым защитным, и ставлю все на прилавок. Когда кассир упаковывает все в пакеты, он смотрит на меня подозрительно, будто узнает меня. Я паникую, хватаю сумки, бросаю две купюры на стойку и убегаю. Я даже не уверена, что заплатила ему достаточно.

— Эй! — кричит он мне вслед.

Я выхожу из магазина и бегу по дороге, быстро оглядываясь назад. Кассир все еще в магазине, за прилавком. Я бегу быстрее и поворачиваю, продукты бьют меня по ногам. Здесь, в тихой темноте, все слишком громко — мои шаги, шелест пакетов. Я останавливаюсь и перевожу дыхание.

Как только я добираюсь до дома, еще раз смотрю на океан, делаю еще один глубокий вдох. Это очищает, и мои легкие больше не чувствуют, что они наполнены годичной домашней пылью. Камми встречает меня у двери. Я думаю, она наблюдала за мной. Широко улыбаюсь, когда вижу ее, вспоминая все вкусности, которые я купила только для нее.

— Мы сейчас побалуем себя, — говорю я ей.

Она наклоняет голову, глядя на меня, как растерянный щенок.

Я веду ее на кухню и, когда мы проходим мимо лестницы, чувствую запах Дока, дерьма в его штанах, мочи. Вонь незаметна, но она есть. Я не думаю, что Камми может ее учуять. Она не выходила на улицу, не дышала свежим воздухом, не прочищала нос.

На кухне Лекси сидит в углу в укромном уголке. Она приготовила себе кофе и что-то пишет в блокноте, рядом с ней лежит картотека. Парень все еще сидит, развалившись на стуле, хотя теперь еще и храпит. Это успокаивает меня — знать, что он жив.

Лекси отрывает взгляд от блокнота.

— Ну? Каково это? Тебе было страшно?

— Немного.

Не говорю ей, что убежала из магазина. Я слишком взволнована, чтобы делиться всем спектром эмоций, который получила, выйдя на улицу.

— Я пришла с подарками.

Я ставлю пакеты на столешницу и роюсь в поисках солнцезащитных очков и солнцезащитного крема.

— Закрой глаза. — Пока Лекси закрывает глаза, я кладу очки и солнцезащитный крем на стол перед ней. — Хорошо, теперь можешь открыть их.

Сначала она видит солнечные очки и улыбается. Она немедленно надевает их и начинает принимать притворные позы.

— Я похожа на кинозвезду? Или, может быть, панк-рок-мегеру, скрывающуюся от Джонни Лоу?

— Они — это ты на всем пути, — говорю я ей. — Ты выглядишь сногсшибательно. Утонченно, но в то же время злой и предприимчивой.

На это она улыбается, затем видит солнцезащитный крем. Я смотрю, как ее лицо складывает все это воедино, и могу сказать, что она не видит добрых намерений в моих действиях. На ее лице появляется хмурый взгляд, и она на мгновение замолкает, затем снимает очки, будто внезапно чувствует себя униженной.

— Это что, шутка такая?

— Я просто подумала, что это поможет... защитить тебя днем.

Слова звучат странно, и я беспокоюсь, что позволяю подпитывать своей ложью ее заблуждение. Есть тонкая грань в этом вампирском дерьме, но эти девушки… они хрупкие. Мы не заставляем Камми говорить. Позволяем ей быть той, кем она хочет быть, чтобы защитить себя. Почему я должна пытаться разрушить стену, которую построила Лекси?

— Это ничего не даст. Если я выйду на солнце в этом дерьме, поджарюсь... в буквальном смысле.

Ее слова напоминают мне фильм, который я однажды видела, где человек победил Дракулу, сорвав занавес и открыв солнце. Может быть, я могла бы сделать также, когда Лекси этого не будет ожидать, и это поможет доказать ей, что с ней все будет в порядке, что она не вампир. Никто из нас не монстр. Мы просто облажались каждая по-своему, по-разному.

Моя ненависть к Доку и его клиентам растет. Он построил Лекси эту добровольную тюрьму. Даже когда мы уйдем отсюда, она все равно не будет свободна. Всегда будет убегать, прятаться. Она всегда будет бояться.

— Мне жаль, Лекс. Я не знаю правил. Просто подумала, что это может помочь.

— К сожалению, это не поможет. Зеркала — это одно. Это миф, сверхъестественная чушь собачья. А это наука. Ультрафиолетовые лучи. Они реальны. Как соль на слизняке.

— Ладно. Мне очень жаль.

Она возвращается к записи в блокноте, а Камми дергает меня за рубашку, ожидая обещанных вкусностей.

— О, прости, Кам. Тебе это понравится. Помнишь в книге, где у девочки было мороженое, и она уронила его, и все муравьи, которые ели его, стали толстыми и липкими?

Камми взволнованно кивает головой.

— Ну, у меня есть мороженое!

Я протягиваю ей ведерко с мороженым. Она никогда не чувствовала такого холода. В ее глазах такое удивление от холода на коже, что на мгновение я думаю — нет, надеюсь, — что она могла бы заговорить, хотя бы несколько слов, хотя бы один звук.

Но девочка этого не делает.

Лекси успокаивается и смотрит, как я разбираю пакеты, затем хватает три ложки и помогает Камми с крышкой для мороженого. Малышка набрасывается на него и проглатывает большой кусок.

— Осторожно, ты ешь его слишком быстро, у тебя могут мозги замерзнут. Голова может заболеть, прямо здесь.