Глава 12

Стук в дверь громкий, как выстрел. Камми побегает к Лекси и прячется за ней. Я смотрю на часы. Сейчас одиннадцать вечера. Чей-то голос прерывает стук.

— Давай, Док! У меня есть нал. Ты сказал сегодня вечером. Давай же!

Думаю, мы просто проигнорируем этого парня, но Лекси мягко подталкивает Камми ко мне и вытаскивает пистолет из-за пояса, направляясь к двери. Я шепчу не делать этого, но ее рука лежит на ручке, и она смотрит сквозь витражное стекло.

— Я знаю его, — шепчет она.

Ее слова пугают меня. Я знаю, о чем она думает: это возможность.

Я шепотом кричу ей, чтобы она отошла от двери.

— Лекси! Ты говорила, что мы не будем отвечать, если кто-нибудь придет сюда!

Она оглядывается на меня и крепче сжимает дверную ручку.

— Пожалуйста, не надо.

Взгляд, который она бросает на меня, говорит: «Мне очень жаль». Затем она открывает дверь.

На крыльце стоит мужчина в рубашке с галстуком и портфелем в руке. В любом другом месте он выглядел бы как продавец, может быть, Свидетелем Иеговы. Его кулак поднят, будучи в процессе стука в дверь. Широко раскрывает глаза при виде Лекси и направленного на него дула пистолета.

— Заходи в дом.

— Где Док?

— Он наверху, — говорит она.

Парень смотрит на меня, видит, что я держу Камми, видит выражение моего лица, и снова смотрит на Лекси.

— Я сказала, заходи в дом!

— Или что?

— Ты что, бл*ть, не видишь пистолет перед своей рожей?

— Ты не выстрелишь в меня.

— С х*я ли, бл*ть? Ты в натуре настолько тупой, чтобы выяснять, готова ли девушка, которую ты связал, заткнул рот кляпом и изнасиловал, всадить в тебя пулю?

Я полагаю, если бы Лекси знала, что делать с пистолетом, она бы отдернула курок, чтобы подчеркнуть свою угрозу. Вместо этого она сжала пистолет обеими руками и закричала на парня.

— Сука, тащи свою извращенскую задницу в дом, или я тебе хер отстрелю!

Она опускает пистолет и целится ему в промежность. При этих словах он начинает двигаться, делает несколько шагов в дом, ставит свой портфель и поднимает руки вверх. Камми плачет, и я говорю Лекси, чтобы та успокоилась.

Я хочу сказать ей, что речь больше не должна идти о том, чтобы оставаться вместе, что это эгоистичные мысли, потому что даже если Камми заберут у нас, приемная семья будет лучшей жизнью, чем у нее когда-либо была. Но не хочу говорить это при Камми и отвлекать Лекси, давая этому выродку шанс схватить пистолет, чтобы в одну долю секунды наша свобода оборвалась.

Решаю подыграть, заставить этого придурка сесть и помолчать, пока я успокаиваю Лекси настолько, чтобы она могла рационально оценить наши варианты. Потому что если она может перегрызть мужчине горло зубами, то уж точно сможет нажать на спусковой крючок.

— Бросай свой портфель вон туда! — говорю я громко, властно.

— Нам надо посмотреть, что в нем, Стейси.

— Зачем? Что в нем может быть?

— Наручники, кляп, набор фалоимитаторов, чтобы компенсировать свой крошечный член. Он еще тот урод.

Имеет смысл надеть на парня наручники и держать его прикованным, пока мы не вызовем полицию. Я надеюсь, что это все, что Лекси имеет в виду. Я оглядываю комнату и вижу деревянный стул в углу.

— А ну, садись сюда!

— Нет! На кухню, подальше от окон.

Лекси хватает стул и тащит его на кухню. Пистолет все еще направлен на парня.

Я обнимаю Камми и говорю ей, что все в порядке, чтобы она шла смотреть мультики, что мы скоро уезжаем. Неохотно она отпускает меня, бежит, хватает свой папоротник и садится на диван, потирая листочки цветка.

Направляюсь на кухню с портфелем. Мужчина сидит в центре комнаты на стуле. Лекси стоит у стойки, нацелив на него пистолет. Я открываю портфель. Лекси была права. Наручники, кляп с шариком и набор фалоимитаторов разных размеров. Перебор.

— Заведи руки за спинку, скотина, — говорит она.

Он повинуется, и я протягиваю одну манжету через спинку стула и через другое отверстие, затем защелкиваю манжеты на запястьях.

— Стейси, не забудь кляп.

— Я не буду разговаривать. Буду молчать, — говорит он.

— Заткнись, Стив! Используй кляп, Стейси. Давай посмотрим, как ему это понравится.

Я беру кляп и осматриваю его. К счастью, никогда не видела его раньше, но знаю, как им пользоваться.

— Я обещаю, что не скажу ни слова. Просто буду сидеть здесь и делать все, что ты скажешь.

Смотрю на Лекси. Она не сдается.

— Открывай свой гребанный рот, — говорит она.

— Я обещаю...

Лекси хватает кастрюлю из раковины и замахивается ею на голову парня. Раздается громкий глухой удар, и мужчина обмякает. Мне приходится удерживать стул от опрокидывания.

— Тебе не надо было этого делать.

— Очнись уже, Стейси. Эти твари заслуживают этого. — Она помогает мне усадить парня прямо на стул. — Ты ведешь себя так потому, что здесь всего год?

— Что ты имеешь в виду?

— Док, этот парень, остальные. Они заслуживают всего, что с ними случилось, но у тебя как будто есть это... сочувствие.

— Это не сочувствие. Лично я надеюсь, что они сгниют в тюрьме, где их будут трахать до тех пор, пока они не смогут сидеть, но не хочу, чтобы их кровь была на моих руках. Не хочу быть частью этого, чтобы Камми участвовала в этом. Она не сможет справиться с подобным дерьмом.

— Вот как раз ради Камми я и делаю это. Чтобы она знала, что ей больше никогда не придется бояться.

Я слышу, как громкость телевизора увеличивается, когда включается реклама «Kool-Aid» (прим.: бренд ароматизированной смеси напитков).

— Это не способ все исправить, нам не нужно становиться похожими на них.

— Похожими на них? Мы не такие, как они. Ты что думаешь, полиция обвинит нас в убийстве Дока? Или за то, что мы связали этого мудака? Им будет на это насрать. Они ни капельки не будут винить нас.

— Послушай, я помогу тебе держать его здесь, пока мы не решим, что нам делать дальше, но не причиню ему вреда. И ты тоже. Как только рассветет, мы вызовем полицию, а затем уйдем.

— Я никуда не смогу пойти, как только взойдет солнце. И ты это знаешь.

То, что я пережила за последний год, было сущим адом. Удивительно, как быстро я потеряла надежду, как быстро это изменило меня. Но страдания Лекси находятся на совершенно другом уровне. Полностью отделенные от реальности. Раньше я просто думала, что вся эта история с вампирами была ее способом справиться, стать частью книг, которые она читает. Ролевые игры в некотором смысле, как у ребенка, бренчащего ручкой метлы под музыку, волнение и комфорт от того, что ты кто-то другой. Но она будто бы застряла. Это то, во что она верит. Сейчас это вся она.