"Я понимаю", – прошептал Скай.

"Итак, давай придумаем что–нибудь правдоподобное". Я отстегнул ремень безопасности и повернулся набок. "Я выгляжу чертовски виноватым за то, что ушел оттуда сегодня вечером. Я скажу, что моя мама была на трибуне и заставила меня пойти в скорую, чтобы меня проверили и..."

"Она была там? Я ее не видел".

"К счастью, нет. Она гостит у моей тети в Тусоне. У нее тоже будут вопросы. Неважно. Я разберусь с этим позже. Мы можем сказать, что мы действительно хорошие друзья, что правда, но, может быть, тебе нужна борода. Я скажу, что ты встречаешься с какой–то девушкой из Чилтона или что ты..."

"Нет".

"У тебя есть идея получше? Говори сейчас, потому что мой телефон разгорается, и мне нужны причины для сегодняшнего вечера. Мне нужен кто–то, кто скажет мне, что делать. Мне нужно, чтобы ты помог мне, Скай", – умолял я, смахивая свежие слезы, наворачивающиеся на глаза. Я не понимал. Я никогда не был плаксой. Это был верный признак того, что я был человеком на грани.

"Хорошо." Скай нежно погладил меня по щекам и облизал губы. Когда он заговорил снова, его голос надломился. "Я отпущу тебя".

"А?"

"Просто отрицай это. Просто притворись, что нас никогда не было. Это твое слово против их. Если ты не хочешь, чтобы они знали, тогда не говори им".

"Верно. Это то, что я говорю. Значит, ты сделаешь то же самое. Просто притворись, что ты меня не знаешь. Хорошо. Мы можем это сделать, но когда мы будем видеться?" спросил я, проводя зубами по нижней губе.

"Мы не будем. Мы не можем".

"Что... подожди. Ты хочешь сказать, что между нами все кончено? Или ты хочешь сказать, что хочешь выйти?"

"Я не хочу, чтобы ты выходил, если ты не готов, Колб. И я не хочу стоять у тебя на пути".

Я прищурился в темноте. "Мне кажется, что ты говоришь что–то другое. Если я выйду, ты тоже выйдешь. Ты не будешь против?"

Скай долго смотрел на меня, потом наклонил голову. "Да. Я был бы не против".

"О." Я сел обратно. "Я не думал, что ты будешь".

"Это потому, что ты не готов. И это нормально. Послушай... я однажды пытался заставить. Но я не буду делать этого снова. Я никогда не буду просить тебя делать то, что тебе не по душе".

"Да, но мы все еще можем видеться, ты знаешь".

Скай покачал головой. "Я не хочу больше притворяться. Я не могу быть с тобой и вести себя так, будто ты не единственный человек, который имеет для меня значение. Наверное, будет лучше, если я просто... исчезну".

Я открыл рот и закрыл его, как рыба, вынырнувшая из воды, когда Скай вышел из машины. Я быстро выпрыгнул и помчался на другую сторону.

"Ты не можешь бросить меня, и у тебя даже нет машины. Поговори со мной. Должен быть другой выход".

"Другого пути нет. У нас не может быть всего этого. Может быть, это несправедливо, но жизнь несправедлива. Люди любят ложь. Они любят говорить ее, анализировать, разбирать на части и разоблачать. Никто не хочет слышать правду. Это страшно и слишком по–человечески. И правда в том, что ты мне слишком дорог, чтобы позволить кому–то разлучить тебя или выбить из тебя дерьмо на льду из–за меня".

"Поверь мне, он выглядит хуже, чем я", – надулся я.

"Я верю тебе. Ты сильный, детка. Но ты тоже боишься. Я не хочу, чтобы тебе было грустно или страшно. Я не хочу, чтобы ты обижался на меня или жалел, что встретил меня. И я не собираюсь стоять на пути твоей мечты. Я люблю тебя, Колби. Я только хочу, чтобы ты был счастлив".

"Ты любишь меня", – повторил я, облизывая губы.

"Да." Скай засунул руки в карманы и кивнул. "Ты – лучшее, что когда–либо случалось со мной. И лучшее, что я могу для тебя сделать, это позволить тебе самой решать, чего ты хочешь. Без страха, без вины, без давления".

"Стоп. Подожди, подожди, подожди". Я поднял руки вверх и преградил ему путь. "Что, если я хочу этого? Ты и я..."

Скай положил свои руки мне на лицо и прильнул своим ртом к моему в собственническом поцелуе, затем отпустил меня и отступил назад. "Не торопись. Ты поймешь, когда будешь готов".

Я смотрел, как он уходит и исчезает в тени. Я был весь в синяках, царапинах и болях. Мое тело болело, а голова раскалывалась. Но это было ничто по сравнению с дырой в моем сердце. Полное опустошение пронизывало мои кости и оставляло ощущение... пустоты и такого одиночества, как никогда в жизни.

Я прошел через тихий комплекс и поднялся по лестнице в свою квартиру. Эллиот рассеянно поприветствовал меня со своего места на диване. Я хмыкнул и направился на кухню, чтобы взять бутылку с водой. Эллиот окликнул меня по имени, прежде чем я свернул в коридор.

"Эй, ребята, вы выиграли?"

"Да".

"Круто. Иди поиграй со мной в FIFA 20, чувак. Расскажи мне, как ты был крут, пока я надираю тебе задницу", – сказал он.

"Нет, спасибо. Я пойду спать. Я устал", – сказал я, прислонившись к углу стены.

Эллиот сел и наклонил голову. "Уже восемь часов. Ого. Тяжелая игра? Ты выглядишь так, будто тебя переехали".

Я осторожно потрогал свою больную челюсть. "У Шульца сильный правый хук".

"Это сделал Шульц?" – спросил он, вставая, чтобы осмотреть мои раны. "Какого хрена?"

"Он выглядит хуже".

"Что случилось? И не говори ничего. Товарищи по команде не выбивают друг из друга дерьмо, потому что немного завидуют. Даже хоккеисты".

Я отмахнулся от его руки и зарычал. "Он сказал что–то, что мне не понравилось".

Эллиот замолчал. "Это было обо мне?"

Я бросил на него взгляд "Какого хрена?". "Ты? Нет, почему он сказал что–то о тебе?"

"Потому что я педик".

Я замешкался на секунду и покачал головой. "Нет. Это было не про тебя".

"Тогда о чем?" Когда я не ответил, он попытался снова. "Это было о девушке?"

"Нет".

"О парне?"

"Я не..."

"Слушай, я знаю, что это было странно для тебя, и я понимаю, что у тебя странный способ демонстрировать преданность, но не ввязывайся в драки из–за меня. Я знаю, как защитить себя и..."

Я вскинул руки и направился к кухне. "Боже, ты тут ни при чем!"

"Ладно. Извини. Это прозвучало параноидально. О чем это было?"

Мое сердце ускорилось, во рту пересохло, и чем дольше я молчал, тем тяжелее становился воздух. Когда я подумал, что он может меня задушить, я открыл рот и пролепетал: "Я би".

Эллиот сократил расстояние между нами и сел на барный стул. "А? Я не понимаю".

"Я тоже би. Тут нечего понимать. Просто я такой, какой есть, наверное".

"Почему ты ничего не сказал, когда я рассказал тебе о себе?"

"Потому что сначала я не знал, а потом не хотел, чтобы это было правдой. Я думал, что мне любопытно, потому что ты через это проходишь. И ты казался счастливым с Дрю, и, черт возьми, даже секс звучал хорошо и..."

"Ты слышал, как мы занимались сексом?" – спросил он, уронив челюсть, как герой мультфильма.

"Да. Слышал. Я слышал, и мне жаль, что я не сказал тебе, но я не мог. И мне жаль, что ты подумал, что я не могу справиться с твоими гейскими штучками. Это было не так. Я просто переживал свои собственные проблемы. Это был не ты, это был я. И это все еще я".

"Подожди. Отойди назад и расскажи мне все", – приказал он.

Я взял пакет замороженного горошка из морозилки и прижал его к щеке, рассказывая Эллиоту о своей адской ночи. "Я чувствую себя таким неуправляемым, и мне это не нравится".

"Никому не нравится это чувство", – сказал он, прежде чем добавить: "Итак... ты и Скай, да? Мне кажется, я должен был догадаться. Он кажется классным".

"Так и есть. Он... черт, я не хочу его потерять".

"Я понимаю, но у тебя есть выбор, Колб. Ты можешь сказать правду, полуправду или ложь. Скай тебя не выдаст, Кендра не знает правды, а Шульц – хулиган. Ты можешь сказать своей команде все, что хочешь, и они поверят тебе, потому что ты любишь игру. Ты играешь не ради славы. Ты играешь в хоккей, потому что он настоящий, суровый и честный. И ты ставишь его выше всего остального в своей жизни. Даже себя".

Я отложил горох и пнул стул Эллиота. "Мне правда жаль. Я отстойный друг, и я, наверное, говорю это слишком поздно, но... я горжусь тобой. Ты сделал все так просто, а я знаю, что это было совсем не просто".

"Нет, это не было легко. Это было тяжело. Но я не мог больше жить во лжи. Вот на что это было похоже. С Дрю ничего не вышло, но я не жалею, что вышел. Это груз с моих плеч. И мне приятно не прятаться".

"Не сомневаюсь".

Эллиот шлепнул меня по колену. "Тебе тоже нужно приложить лед к губе. Ты никогда не был красивым, Колб, но сейчас ты просто уродлив".

"Отвали", – беззлобно пробурчал я. Я перевернул свой телефон, когда он зажужжал, и прочитал входящие сообщения. Я стоял на шатких ногах, когда меня охватил новый виток паники.

Эллиот хихикнул. "Я шучу. Давай закажем пиццу, включим хоккейный матч и..."

"Я не могу. Мне нужно идти. Трой, Логан и несколько парней хотят прийти к нам. Я не могу быть здесь".

"Ты собираешься оставить меня с ними?"

"Я сказал им, что позвоню им завтра, но я не хочу рисковать. Прикрой меня. Я твой должник". Я добродушно хлопнул его по руке и направился к двери.

"Куда ты идешь?"

"Я не знаю. Я разберусь".