От его слов я кончаю. Одно только упоминание о его волке возбуждает меня до безумия. Моя киска сжимается и разжимается от пустоты, и мне неважно, насколько болезненным он сделал мое лоно, я определенно хочу, чтобы он снова был во мне.

Джаред поднимает меня на колени на кровати, прижимая мой торс к матрасу. Снова шлепает меня, но я уже не ощущаю боли — только удовольствие. Горячий, покалывающий сказочный контакт. Джаред осыпает резкими шлепками мои задницу. Затем заводит мои руки за спину и толкается в меня.

Мне нравится чувствовать себя его пленницей. Он тянет меня за локти, чтобы проникнуть глубже, наказывая меня своим толстым членом. Джаред вгоняет его сильнее и быстрее, его чресла звучно шлепают по моей заднице.

Я начинаю лепетать, умолять. Мне нужно кончить, но что еще важнее, мне нужно, чтобы кончил он. Я хочу, чтобы он достиг своего удовлетворения со мной.

— Да, черт возьми. Мне нравится, когда ты умоляешь, детка, — рычит он. — Кто раскрасил твою задницу в красный цвет и заставил тебя нуждаться в его члене?

— Ты. Джаред! Джаред, пожалуйста.

— Я не могу насытиться.

Он трахает меня так сильно, что у меня стучат зубы.

— Пожалуйста!

Неистовый рык проносится по комнате, и Джаред кончает. Я сжимаюсь вокруг него в самом умопомрачительном оргазме в моей жизни.

Джаред продолжает трахать меня жесткими толчками, все время рыча.

А потом я каким-то образом оказываюсь на животе, его тело накрывает мое, его дыхание обжигает мое ухо. Он целует, облизывает и покусывает мою шею, все еще вгоняя в меня свой член, но уже более нежно.

— Ты как? — бормочет он.

На мгновение не могу ответить, мне не хватает воздуха, я слишком переполнена. Он тут же переворачивает меня на спину. Его глаза снова стали зелеными, а взгляд — обеспокоенным.

— Я в порядке, — удается вымолвить мне. — Всё отлично.

Он хмурит брови, поворачивает мои бедра то в одну, то в другую сторону.

— Я поставил тебе синяки.

— Мне все равно, — улыбаюсь я.

Но на его лице написано страдание, и он проводит рукой по волосам.

— Мне не все равно.

Я хватаю его за футболку и притягиваю к себе для поцелуя.

— Перестань вести себя глупо. Мне понравилась твоя агрессия.

Он удивленно приподнимает брови и вдыхает.

— Правда?

— Ага.

Джаред поднимает мое колено и снова направляет член к моему входу. Я вздрагиваю, когда он глубоко входит, потому что… да. Я уже получила немало.

Он замечает мою дрожь и тут же отстраняется.

— Черт, детка. Я должен уйти. — И начинает надевать боксеры.

Я сажусь, натягиваю на себя одеяло, как будто оно защитит меня от его ухода.

— Я говорил серьезно, когда сказал, что буду трахать тебя всю ночь. Я действительно не смогу остановиться. И боюсь, что в следующий раз случится что-то плохое. Хуже, чем синяки. — Он натягивает джинсы и застегивает их. — Поверь мне, я хочу остаться. Но не могу иначе. Ты мне слишком дорога, чтобы так рисковать твоей жизнью.

Джаред останавливается и целует меня. Я ожидала быстрого поцелуя, думаю, что именно этого он и добивался, но внезапно захватывает мой рот с той же агрессией, что и мое тело, его язык проникает между моих губ, а рукой удерживает меня в цепкой хватке за затылок.

Джаред ругается, когда отстраняется.

— Мне нужно идти. — В его словах слышится срочность, как будто он — бомба замедленного действия, которая вот-вот взорвется. — Правда.

— Хорошо.

Я не могу скрыть свое разочарование. Свою печаль.

Джаред видит это, и сожаление мелькает на его лице, но затем он уходит, не оглядываясь, и с ревом уезжает на своем мотоцикле.

Я не могу остановить слезы, стекающие по щекам.

Конечно, он ушел. Я с самого начала знала, что все так и закончится.

Джаред

— Черт!

Я вытаскиваю дрель из фанеры и вырываю сломанное сверло. Это уже четвертое, которое сломал, слишком сильно надавив на дрель. Сегодня я работал всю ночь и весь день над складом Анджелины. Я оборудовал студию, с пружинным деревянным полом, зеркалами и турниками. Она сможет преподавать там танцы, если захочет проводить занятия, или использовать ее как место для репетиций. Основная часть склада — это место для выступлений. Здесь мы с Треем сейчас и работаем. Я заканчиваю сцену.

Все, что угодно, лишь бы не вернуться к Анджелине и не отметить ее. Трей был прав — полнолуние вызвало желание.

Она определенно моя пара.

Поэтому трансформация склада становится еще более важной. Склад и мое преображение.

Я пытаюсь взглянуть на себя глазами ее родителей. Стали бы они смотреть на меня иначе, если бы я тренировал неблагополучную молодежь? Или они по-прежнему видели бы просто парня, украшенного татуировками, который зарабатывает на жизнь кулаками?

Того, кто позволяет их дочери ездить на мотоцикле в платье?

Я такой дурак. Я подверг ее опасности сначала на мотоцикле, затем прошлой ночью вместе со мной. Но намерен доказать ей и ее родителям, что я достоин.

И тогда, возможно, смогу удержать ее, не ставя на нее метку. Я могу просто исчезнуть во время полнолуния. Держать дистанцию ради ее безопасности.

Полнолуние наступит через два дня. Паркер назначил первый бой на завтрашний вечер, что дает участникам-волкам — моей стае — преимущество. То есть если мы будем драться с другими видами перевертышей.

— Эй, Джаред, как тебе нравится? — Трей на лестнице, подвешивает оборудование для воздушного танца, который задумала Анджелина.

— Да, выглядит неплохо. Повесь все три штуки так же.

Далее я хочу собрать деревянные плоские перегородки на колесиках, чтобы Анджелина могла передвигать их, создавая пространство так, как ей хочется. Я заказал тонну черных сценических занавесов, которые также можно установить на подвижные рельсы.

Я ничего не смыслю в искусстве, но представляю себе то, что набросала Анджелина, и мне становится все более волнительно. У нее действительно невероятное видение.

— Так ты и дальше собираешься работать здесь, пока не свалишься? — спрашивает Трей, спускаясь с лестницы. — Ты хоть что-нибудь ел со вчерашнего дня?

— Не-а. Я не голоден.

— Ты пытаешься занять себя, чтобы не отмечать ее. Так вот в чем дело?

Я смахнул опилки со своих рук.

— Да.

— Если ты понял, что она твоя пара, почему не выясняешь, как заявить на нее права без особого ущерба?

Я беру другую доску и кладу ее на место. Трей держит ее, пока сверлю шуруп.

— Я не могу просто взять и заявить на нее права. Без ее разрешения. Пока не докажу… — Я вытираю пот, капающий на глаза, впервые чувствуя усталость. — Вот почему я здесь. Хочу все устроить, чтобы мне было что ей предложить.

— Ах.

Я не могу вынести сочувствия, которое слышу в его единственном слове.

— Ты правда думаешь, что это необходимо? По-моему, ты и так ей нравишься.

Я качаю головой и вкручиваю очередной шуруп.

— Ты не понимаешь. У ее родителей на нее планы. Ей нужен кто-то респектабельный. Кто-то, кого она сможет представить, не смущаясь.

— Если ты занимаешься боксом с детьми только ради нее, то…

— Нет, — вставил я. — Я занимаюсь этим для себя. Ведь только это я умею делать, верно? Разве не будет лучше, если буду использовать бокс, чтобы помогать людям, а не вредить им?

Трей долго смотрел на меня.

— Да. Но только если это то, чего ты хочешь. А не делаешь это, чтобы произвести впечатление на девушку.

— Нет.

По правде говоря, я уверен в этом. Анджелина вдохновила меня, и да, я пытаюсь что-то доказать ее родителям, но идея принадлежит мне. И она волнует меня.

— Ладно. Я сделаю перерыв и перекушу. — Он ждет, не предложу ли тоже пойти, но я молчу.

— Увидимся позже.

— Ага. До скорого.

Я чувствую облегчение, когда он уходит, хотя и ценю его помощь. По какой-то причине это путешествие кажется мне личным — чем-то, что я должен сделать сам.

Я достаю телефон и пишу Анджелине. Я написал ей вчера вечером, как только в голове прояснилось, чтобы извиниться за то, что сбежал от нее. Ее единственным ответом было «спасибо», которое практически разорвало мою душу.

Это значит, что я причинил ей боль своим уходом. И она не простила меня.

Сегодня утром я снова написал сообщение, что мне все еще нужно держаться подальше, но надеюсь, она отлично провела день.

Она ответила сердечком эмодзи. Вот и все.

Надеюсь, это сообщение докажет, что я действительно думаю о ней.

«Я хочу показать тебе свое складское помещение. Возможно, у тебя появятся идеи для твоего шоу. Я как раз работаю над этим сегодня, но может ты зайдешь завтра днем? 874 S. Райндалл».

Она сразу же отвечает: «У меня репетиция, но потом я приду».

Я улыбаюсь, как дурак, своему телефону.

«Отлично. Не могу дождаться».

«Я тоже».

И вот так я меняюсь из озабоченного в счастливого.

План хороший. Он сработает.

Анджелина

О, черт возьми.

Джаред хочет увидеть меня в первый раз на этой неделе именно тогда, когда мои родители решили заехать и пригласить меня на ужин.

Я сижу в ресторане в центре города, ем свой салат без заправки, а в животе у меня все сжимается в узел.

Все вокруг кажется неправильным.

Я должна быть на складе с Джаредом. Я отправила ему сообщение, но не получила ответа. Когда попыталась позвонить, звонок сразу переключался на голосовую почту, как будто его телефон был выключен, или села батарея.

В середине ужина причина моего беспокойства, наконец-то, проясняется. Что могу сказать? Я слепа, когда дело касается семейных отношений. Я снова предаю Джареда. Выбираю своих родителей вместо него. Показываю ему, что он не так уж важен, как они.

То, что не пригласила его на ужин, стало первым разрывом между нами. Полнолуние — гораздо более незначительная причина, и я могу ее понять. На самом деле это очень лестно, когда думаю об этом.

Я откладываю вилку и прочищаю горло.

— Итак, я с кое-кем встречаюсь.

Ладно, напряжение не ослабевает, а только усиливается, но я не собираюсь останавливаться. Устала скрывать, кто я на самом деле, от людей, которые меня вырастили. Кто должен знать меня лучше всех.