Глава 11

Анджелина

Джареда нет, когда я прихожу домой. Не появляется он и перед тем, как я ложусь спать. В животе завязываются узлы.

Я уверена, что обидела его.

Я пыталась оградить его от моих родителей ради его же блага — потому что они могут быть грубыми, высокомерными, осуждающими засранцами. Не хочу, чтобы родители осуждали его.

А я знаю, что они будут.

Они бы взглянули на мускулистые руки, покрытые татуировками, и сочли бы его ангелом Ада или еще кем похуже.

Родители никогда не заглянут глубже и не увидят удивительного человека, которым он является. Заботливого, внимательного, чуткого, очаровательного парня, который, похоже, хочет только меня поддержать. И трахнуть до умопомрачения..

И мне станет противно — абсолютно противно — если они будут грубы с ним.

Поэтому хотела его защитить и не пригласила на встречу с ними.

Но я все вспоминаю, что он сказал после того, как мы навестили мою бабушку.

«Ты думала, что я ей не понравлюсь».

Он уже верит в это. И в случае с моими родителями это было бы правдой. Но, Боже, не хочу, чтобы он чувствовал, что я считаю его ниже себя. То, что мои родители — придурки высшего сорта, не значит, что они лучше.

Я стою у окна и смотрю на улицу. Жду, когда он приедет на своем сексуальном мотоцикле в любую минуту.

Хотя знаю, что не приедет.

Как мне объяснить ему это, не сделав еще хуже? Да, думала, что мои родители возненавидят тебя, но не скрываю тебя от них, я скрываю их от тебя.

Не уверена, что он в это поверит.

И, черт возьми, не надо было врать, когда он спросил, куда я иду. Это только всё испортило. С самого начала нужно было быть предельно откровенной. Эй, мои родители — придурки, и мне станет неловко, если ты с ними познакомишься, так что ты не против, если я тебя не познакомлю?

Черт. Я не знаю. Может, мне написать ему? Попытаться объяснить? Или я только углублю этот разрыв?

Вау, мы действительно Ромео и Джульетта. Мои родители и его стая держат нас порознь.

Я тру глаза, меня тошнит.

Еще и ужин оказался худшим из всех. Или, возможно, я стала больше замечать теперь, когда Джаред уже неделю меня успокаивает. Казалось, все, что я слышала от своих родителей, — это то, какой и кем они хотят меня видеть.

Мама все время говорила о моем весе, и что я выгляжу немного понурой. Папа не переставал разглагольствовать о коктейльной вечеринке в следующее воскресенье и о том, как ему нужно, чтобы я была там, чтобы встретиться с важной шишкой Джексоном Кингом.

Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала. Кому нужно, чтобы их дочь стояла и выглядела красиво, чтобы заключить деловую сделку? В какой реальности он придумал для меня эту роль?

И все же чувствую на себе их цепи рабства, как будто я — девица, запертая в замке, которую собирается продать отец, чтобы увеличить свои земельные паи. Возможно, в других жизнях я была такой. Может, мы станем повторять это взаимодействие до тех пор, пока наконец не выступлю против них и не скажу им, что я не их марионетка.

Но эта мысль буквально бросает меня в зыбучие пески. Они мои родители. Я их единственный ребенок. Они поддерживали меня — финансово, может быть, не эмоционально — всю мою жизнь. Они до сих пор оплачивают мое обучение, проживание и питание. Я преподаю уроки на их потраченные деньги. Разве это справедливо или правильно, что я топчусь на месте?

Что такого в одной глупой благотворительной вечеринке?

Только вот мысль о том, чтобы надеть платье и пойти на их вечеринку на следующей неделе, кажется мне сродни измене Джареду. Увидеть родителей снова, не упомянув о Джареде, чувствуется предательством.

Несмотря на то, что мы с ним даже не пара, я крепко связана с ним. И не хочу, чтобы Джаред верил, что он для меня не просто герой.

Я расправляю плечи и отворачиваюсь от окна.

Я познакомлю его со своими родителями. Мне плевать, что они подумают. Я предупрежу его, что они засранцы и что мне стыдно за то, как они могут к нему относиться, но буду рядом с ним. Джаред слишком замечательный, чтобы они его беспокоили. Это мое поведение беспокоит его, и могу это исправить.

Я беру телефон и пишу ему сообщение.

«Я скучаю по тебе. Жаль, что не взяла тебя с собой к родителям. Ты приедешь?»

Он сразу же отвечает.

«Все к лучшему, детка. Отдохни немного. Скоро увидимся».

Ну, черт. В его тексте есть нотка отдаленности, которая вызывает во мне тревогу.

Но, может, я слишком много в это вкладываю.

Тексты можно понять по-разному.

Я чертовски надеюсь на это.

Джаред

Может, это совершенно неправильно, что, даже обдумывая возможность отпустить Анджелину, я пытаюсь сделать себя достойным ее?

Я сижу за столом напротив адвоката нашей стаи, который также является неусидчивой парой Гаррета. Прошло более суток с тех пор, как я видел Анджелину, и пустота в моем сердце становится все больше.

Я должен предпринять хоть что-то, чтобы попытаться сделать свою жизнь респектабельной.

— Слушай, я подумал о тех детях — обо всех приемных детях, которым ты помогаешь. Может, те, что постарше?

— Да?

На лице Эмбер написано вежливое ожидание. Она классная, несмотря на то, что сама из приемной семьи.

— Ну, как думаешь, им бы понравился боксерский зал? Место, где они могли бы выплескивать свою агрессию — если она у них есть? Я подумал, может быть, мог бы, э-э-э, тренировать их. Научить их боксу.

Я не был готов к тому, как засветилось лицо Эмбер.

— Джаред, это потрясающая идея! Ты бы идеально подошел на роль тренера трудных подростков. Ты и правда серьезно настроен?

Я бросил кости, теперь отступать некуда. Не сейчас, когда Эмбер смотрит на меня во все глаза. Я прочищаю горло.

— Ну, может, мы могли бы попробовать? Посмотреть, как это работает? Я арендовал этот склад для…

Я останавливаюсь, не желая вовлекать Эмбер во что-то незаконное.

— Я знаю о твоем бойцовском клубе, — говорит она, как будто это ее ничуть не беспокоит. — И да, это был бы идеальный способ создать законный бизнес вокруг боев. Я думаю, это самая блестящая идея, которую когда-либо слышала.

Я усмехаюсь.

— Не знаю, зашел ли бы я так далеко.

— Да, правда. Ты говорил с Гарретом?

Я качаю головой.

— Я хотел сначала спросить тебя. Знаю, что Гарретт будет участвовать во всем, на что ты дашь зеленый свет.

Я подмигиваю.

Она смеется.

— Умный волчара. Хорошо, я сделаю несколько звонков. Может, ты мог бы начать с разового семинара, чтобы оценить интерес — как с твоей стороны, так и с их. Ну, знаешь, просто посмотреть, как все пойдет. И если всем понравится, мы сможем организовать что-то более постоянное. Но ты должен будешь оформить все законно и по всем правилам — страховка от несчастных случаев, прохождение дактилоскопии, обучение сердечно-легочной реанимации.

— Я поработаю над этим на неделе. Что-нибудь еще?

— Ты собираешься купить маты и сделать так, чтобы это выглядело как настоящий спортзал?

— Да. Конечно.

Тренажерный зал, танцевальная студия, место для выступлений. С боями в клетке на заднем дворе. Есть что-то такое в наличии целого ряда складов для работы, что заставляет думать, что все и вся возможно.

Даже завоевать Анджелину.

Я отправляюсь в универмаг «Дом быта», чтобы купить фанеру и пенопласт, необходимые для укладки пола в танцевальной студии, на складе и в спортзале. Я собираюсь обставить пространство всеми возможными способами, потому что с этим связано мое будущее. Не знаю, как оно будет выглядеть, но должен предпринять шаги, чтобы достичь этого.

Анджелина

Три дня. Именно столько я не видела Джареда. Он присылал дружелюбные сообщения. Спрашивал, как прошел мой день. Хотел узнать, продвинулась ли я в планировании своего большого шоу. Говорил, чтобы я устроила ад своим профессорам, и обещал, что скоро увидимся.

Но прошло уже три дня, и во мне нарастает тревога, как будто я вот-вот взорвусь. Я ненавижу это тревожное чувство — не знать, что с нами происходит. Не то чтобы знала, но, по крайней мере, он был у меня дома, в моем пространстве, заглушая все мои сомнения своим огромным присутствием.

Я переодеваюсь в леггинсы и топ и натягиваю сарафан, прежде чем выйти из танцевального зала. И тут мое сердце пропускает удар.

А вот и он. На своем мотоцикле у обочины.

Мое сердце колотится с удвоенной силой, и улыбка появляется на моем лице. Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься прямо на него.

Он слезает с мотоцикла и притягивает меня к себе, целуя как ни в чем не бывало.

Я должна оттолкнуть его и потребовать, чтобы мы поговорили. Обсудить наши отношения и то, что должно произойти. Но это звучит ужасно. А его губы на моих гораздо лучше, чем ужасно. Они божественны.

Как возвращение домой.

Так что да, разговоры могут подождать. Сейчас я просто хочу быть с Джаредом.

— Я скучала по тебе, — честно говорю я, когда мы расходимся.

— Детка, я так сильно трахал свою руку, что у меня появились мозоли, скучая по тебе. — С моих губ срывается удивленный смех, а Джаред пожимает плечами. — Тебе ли не знать.

— Тогда почему ты держался подальше?

Черт. Я действительно не хочу заводить этот разговор, потому что ужасно боюсь его ответа.

Его лицо омрачается, и он поджимает губы.

— Я пытаюсь разобраться в своем дерьме, — хрипловато отвечает он.

Я крепко сжимаю его в объятиях, как будто могу каким-то образом заставить его остаться в моей жизни навсегда.

Он поднимает мой подбородок.

— Ты в порядке?

— Да, — шепчу я. Теперь, когда ты здесь. Я смотрю на мотоцикл. — Ты собираешься взять меня покататься?

Он улыбается и поднимает шлем.

— Недолго. Потому что ты одета неподобающе. — Он пробегает взглядом по моим голым ногам, причмокивая губами, словно ему нравится то, что он видит. — Я отвезу тебя к машине.

Я умираю от желания спросить:

— А потом?

Умолять его вернуться ко мне домой, но я не хочу показаться безумно скучающей по нему. Я забираюсь на заднее сиденье мотоцикла и обхватываю руками крепкую талию Джареда. Он заводит мотор, и я прислоняюсь лицом к его спине, вдыхая его запах.