Глава 16 РОМЭН

Ты, блядь, издеваешься надо мной.

Я смотрю на Рейна, когда звук мотора снаружи подтверждает то, что он только что сказал мне — он хочет рассказать Риверу все — и это, несомненно, правда.

— Я думал, ты пытаешься оградить его от всего, — рычу я, пытаясь побороть жжение в груди, и поворачиваюсь, глядя из окна квартиры, как Ривер захлопывает дверь своей машины.

Конечно, я попал в такую ситуацию после того, как два дня не разговаривал с Рейном, кроме единственного сообщения вчера утром, что мои братья будут здесь сегодня. И нам нужно встретиться с ними, хотя бы для того, чтобы ввести их в курс дела.

И ввести их в курс, я имею в виду, чтобы они знали, какого черта я в Колорадо с одиночной миссией, когда должен быть в Азии на тренировках.

Рейн ударяет кулаком по островной стойке, а затем стонет и подходит ближе ко мне.

— Да. Черт возьми, я все еще хочу. — Рейн проводит рукой по волосам, а затем сцепляет обе руки на затылке. Смотрит в окно, когда Ривер начинает подниматься по тротуару к зданию. — Но, держа его в неведении, мы наносим больше вреда. Он катится по спирали и...

— И это не твоя проблема, Рейн, — отрезал я, не позволяя ему взять на себя вину за решения Ривера. — Он взрослый. Он вполне способен сделать свой выбор.

Рейн тихо вздохнул, снова опустив руки, его внимание по-прежнему устремлено в окно.

— Может быть, это и так, но мы с тобой оба знаем, какое чувство вины гложет тебя, когда знаешь, что отчасти являешься причиной всего этого.

Как только Ривер входит в здание, Рейн снова бросает на меня свой пронизывающий взгляд. Именно таким взглядом он смотрит на меня, когда осуждает за мое поведение, не желая произносить слово «лицемер».

Это определенно одна из тех ситуаций, когда мы стоим друг друга.

Именно тогда я понимаю, что проиграл эту битву. Потому что я чувствовал ту же вину, когда услышал о том, через что прошел Рейн после моего отъезда в Анклав летом после окончания школы.

Употребление наркотиков. Постоянные вечеринки. Трахал все, что движется.

Видел, как Дикон умирал у него на глазах.

Он сражался не только с Тедом, но и с самим собой в своем сознании. Все сам, даже когда я обещал всегда быть рядом с ним, на его стороне. Потом я ушел. И я подвел его. Многое из того, что произошло после моего ухода, — тому доказательство.

Нужно быть чертовым социопатом, чтобы не понять его вину. Я не упускаю иронии этой ситуации, ни на йоту. Но это не значит, что мне должно нравиться положение, в котором я сейчас нахожусь. А именно, между парнем, от которого я без ума, и единственным человеком на этой проклятой планете, который, возможно, способен завладеть его сердцем.

Ривер стучит в дверь Рейна, возвращая меня назад, и я бросаю взгляд на своего лучшего друга.

На челюсти ходят желваки, пока пытаюсь сохранить спокойствие. Но, черт возьми, я не могу отказать ему ни в чем. Я никогда не мог, так зачем начинать сейчас?

— Хорошо. Он может поехать с нами, — медленно говорю я, пока Рейн пересекает комнату по направлению к двери. — Но информацию нужно свести к минимуму. То, что ты столько знаешь об Анклаве, итак плохо, но братья примут это, когда узнают обстоятельства. Ривер — совсем другое дело.

Рейн только кивает в знак согласия, прежде чем открыть дверь для Ривера. Как только он входит в квартиру, напряжение, которое уже присутствовало в комнате, возрастает почти втрое.

И когда Ривер отводит взгляд от Рейна, чтобы найти меня, мне хочется заползти в нору и умереть прямо там. Потому что последний раз мы втроем были вместе в одной комнате на вечеринке прошлой ночью и...

Черт.

Я не часто использую слово «прости», но оно так и вертится на языке, чтобы извиниться за все, что я сделал и сказал тогда. Черт, даже я понимаю, что перегнул палку, использовав его, пока он был в отключке, только чтобы заставить Рейна ревновать. Или чтобы, не знаю, заставить сделать гребаный выбор между нами?

Только это не сработало, потому что он ревновал по всем причинам, по которым я не хотел, чтобы он ревновал.

И он не выбрал тебя.

Отбросив эту мысль, расправляю плечи, не сводя пристального взгляда с них двоих.

— Я так понимаю, ты не сказал ему, что я приду? — тихо говорит Ривер, оглядываясь на Рейна.

— Нет, я сказал ему. Потому что он должен отвести нас туда, где ты сможешь узнать всю историю. Он, может, не согласен с этим, но в данный момент у него нет выбора. Я не хочу, чтобы ты больше оставался в неведении, Abhainn..

Abhainn..

  Я зацепился за это слово. Оно вытатуировано на коже Рейна.

И я хочу ударить по чему-нибудь.

— Пойдем, — рычу я, хватаю ключи Рейна со стойки и направляюсь к двери. — Пока я не передумал.

Поездка до поместья семьи Джеймсон в горах за Боулдером проходит спокойно. К счастью. Не думаю, что мне удалось бы держать себя в руках, если бы кто-то из них застал меня врасплох.

 Лучше бы я вообще не брал трубку, когда Рейн позвонил мне в январе. Жизнь была бы намного проще. Но все же я не жалею об этом. Пожалуй, это самая глупая часть всей этой ситуации.

Видимо, Рейн все еще имеет власть над мной, чтобы и дальше выставлять меня дурачком.

Как только мы проезжаем через ворота безопасности и в поле зрения появляется огромный дом, выстроенный на краю обрыва, я слышу легкий вздох Ривера на заднем сиденье джипа.

Взглянув в зеркало заднего вида, я ухмыляюсь.

— Добро пожаловать в поместье Джеймсона.

Его глаза расширяются, когда они встречаются с моими в зеркале.

— Уильяма Джеймсона?

Я хмурюсь и уже собираюсь спросить, откуда Ривер знает, кто такой Уильям, когда Рейн поворачивается, чтобы посмотреть на него с пассажирского сиденья.

— Почему у тебя такой голос, будто ты вот-вот обделаешься?

Бросив машину на стоянке возле одного из пяти гаражей, я тоже поворачиваюсь.

— Что еще важнее, почему ты говоришь так, будто знаешь его лично?

— Я его не знаю, — говорит Ривер, его взгляд метался между нами. — Я не встречал его или что-то в этом роде. Но я знаю, что он из района Боулдер, потому что ходил в подготовительную школу в Саммите с его сыном, Ашером.

Закрыв глаза, я вздыхаю. Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

— Ашер, с которым ты, близнецы и Тейлор тусовались вместе? — спрашивает Рейн.

Я открываю глаза вовремя, замечая кивок Ривера, прежде чем его взгляд сталкивается с моим.

— Откуда ты знаешь Ашера?

Я фыркнул. Похоже, мы подошли к этой части.

— Думаю, можно сказать, что наши семьи дружат уже долгое время. Но мы больше похожи на братьев.

Ривер слегка сужает глаза, изучая мое лицо, пока Рейн открывает пассажирскую дверь, чтобы выйти. Мы с Ривером следуем его примеру, и, клянусь, я слышу, как он бормочет себе под нос что это объясняет фотографии на Facebook, прежде чем выйти из машины.

Неважно.

Вместе мы направляемся к входной двери, встроенной между двумя гаражами. Я собираюсь взяться за ручку, когда Ривер говорит:

— Разве ты не должен постучать?

Я поворачиваюсь и с ухмылкой смотрю на него, открывая дверь.

— По сути, мы братья, помнишь?

Мы входим в роскошное фойе, перед нами открывается главная гостиная. Я слышу низкий свист Ривера, когда он кружится, осматривая все вокруг.

А потом я смотрю на Рейна и вижу, что он наблюдает за Ривером, на его лице такое обожающее выражение, что мне хочется одновременно ударить что-нибудь и заблевать весь нетронутый мраморный пол Ашера.

— Не могу поверить, что Эш вырос в этом месте, — тихо говорит Ривер.

— Ты не был здесь раньше? — спрашивает Рейн.

Ривер в ответ отрицательно качает головой.

Честно говоря, я не удивлен. В детстве нас учили, что никакие друзья детства и юности, не должны появляться на пороге нашего дома или в любом из наших поместий. Именно благодаря этому Анклав остается одной из самых элитных и секретных организаций в стране и мире на протяжении поколений.

То, что Рейн постоянно находился в моем доме, пока мы росли, тем более с одобрения отца, был поразителен. Но как великий курфюрст, я полагаю, он мог иметь немного больше власти, чем другие старейшины, когда дело касалось того, как он управлял своим домом.

Я наблюдаю, как Ривер и Рейн молча переглядываются, словно общаются только взглядами и мыслями, и у меня сводит живот.

К черту все.

Не потрудившись объявить о нашем прибытии или снять чертовы туфли, я направляюсь в гостиную, зная, что один из четверых должен быть где-то здесь.

Не оглядываясь, я зову их за собой.

— Пойдемте, пора вам познакомиться с парнями.

Я слышу шаги парней позади себя, когда заглядываю в гостиную и вижу, что она пуста. Что... странно.

Зайдя за угол, я застаю Ашера на кухне, одного; он склонился над ноутбуком, что-то печатая. Ашер отрывает взгляд от своей работы — почему он не работает в своем кабинете, я не знаю, — и его карие глаза останавливаются на мне.

— Где все? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Это прозвучало немного резче, чем хотелось бы, но я на взводе и не могу удержаться от колкости в своем тоне.

Он хмурится.

— Хватит уже того, что ты провернул этот гребаный номер, взявшись за работу, в которую не имел права нас втягивать. Но теперь ты еще пришел и посмел требовать от меня ответа, как будто ты хозяин этого проклятого места? — Он бросил взгляд за мое плечо, когда после слова «места», и на его лице появилось хмурое выражение. — И, видимо, еще и гостей привел.

Но я улавливаю момент узнавания, потому что его хмурый взгляд превращается в нечто похожее на недоверие.

— Ривер?

Оглянувшись через плечо, я вижу, что Ривер и Рейн стоят у стеклянной стены гостиной, которая ведет на террасу, подвешенную к краю дома... и к горе. Как я уже сказал, дом встроен в скалу.

При его звуке его имени Ривер оборачивается в нашу сторону, Рейн отвечает тем же, и на лице Ривера появляется улыбка.

— Привет, Эш.

Ашер издает нечто среднее между насмешкой и смехом и направляется к нему, обнимая его одним из тех дурацких братских объятий, которые парни используют, когда не виделись некоторое время. Что, наверное, имеет смысл, раз уж мы оказались в таких обстоятельствах.