Только когда у нас остается несколько минут, она бросает на меня взгляд, от которого у меня вспыхивает тревога.

   — Прежде чем ты уйдешь... у меня есть кое-что для тебя, — говорит она, доставая конверт из блокнота, который все это время лежал на столе. Он абсолютно белый, на нем ничего не написано, кроме моего имени, написанного аккуратным почерком, который я узнаю где угодно. Она ободряюще улыбается, протягивая мне его, и произносит слова, которые я уже предвидел.

— Это от твоей мамы.

Однако, услышав их, мое сердце не замирает в груди.

   Рука сама тянется к конверту, дрожит, когда я кладу его на колени.

   Я смотрю на свое имя. Просто смотрю и теряюсь в мыслях о том, что может быть в нем. Почему она обратила на меня внимание именно сейчас, а не тогда, когда я больше всего в этом нуждался?

   — Почему оно у тебя? — спрашиваю я, глядя на нее.

   — Она послала его мне, чтобы я отдала тебе. Наверное, потому что знала, что ты вернешься, — язвительно добавляет она.

    Я изо всех сил стараюсь улыбнуться, но уверен, что это не очень убедительно, учитывая, что у меня такое чувство, будто меня только что бросили в чан с кислотой и оставили разлагаться, как только она вытащила эту штуку.

   — Что мне с ним делать?

Эрика весело смотрит на меня, и я признаю, что это глупый вопрос. Но держа письмо в руке, видя ее почерк на нем, у меня такое чувство, будто весь мой ум просто вылетел в окно. Даже двух мозговых клеточек не осталось, чтобы скрестить их вместе при такой скорости.

— Прочти его, Киран, — говорит она. — Не для нее, а для себя. Для того, чтобы тебе стало легче.

Прочитать. Точно.

Итак, я открываю чертово письмо и делаю именно это.