Глава 15 КИРАН

Я распахиваю дверь в кабинет доктора Фултон и врываюсь, не потрудившись дождаться, пока она поприветствует меня, не говоря уже о том, чтобы повернуться из-за стола, прежде чем практически кричать на нее.

   — Вы занимаетесь Ривером Ленноксом?

   К ее чести, она не выглядит испуганной ни моей вспышкой, ни моим вторжением. Доктор Фултон просто осторожно повернулась и прислонилась спиной к своему столу, скрестив руки.

   — Я не могу поделиться с тобой этой информацией, Киран, ХИПАА...

   — О, ради всего святого, не надо мне этой чуши. Вам было наплевать на правила ХИПАА и их законы, когда вы взяли меня в качестве клиента по просьбе моей матери и тех странных отношений, которые у вас двоих были.

   Она смотрит на меня.

   — Эта ситуация единственная в своем роде, и я согласилась только потому, что была ей обязана. Но даже когда я относилась к тебе как к клиенту...

   — Значит, вы надуваете всех своих клиентов? — прорычал я, прерывая ее. — Потому что именно так вы поступили со мной.

   Она вздыхает и потирает висок.

   — Нет, обычно мои сеансы проходят не так. И ты должен поверить,  я не хотела посеять какие-либо семена в твоей голове, когда твоя мама связалась со мной или даже когда начались наши сеансы. Я хотела действовать по правилам. — Она замолкает и встречает мой взгляд. — Но я видела, что ты борешься, и у меня было чувство, что если я подтолкну тебя, ты добьешься огромного прогресса. И ты добился. Так что, хотя я, возможно, конкретно с тобой вышла за рамки... я не могу сказать, что жалею об этом, потому что посмотри, где ты сейчас, — говорит она, указывая на меня.— Ворвался сюда, чтобы защищать его. Несколько месяцев назад ты бы так не сделал. Ты так вырос благодаря Риверу, как я и думала.

   — У вас не было права.

   Она кивает.

   — Я знаю. И я прошу прощения за недоверие, которое возникло между нами. Я знаю, что тебе было нелегко согласиться снова прийти сюда после всего, что произошло.

   Я наблюдаю, как доктор Фултон идет к своему креслу, взяв с собой блокнот и ручку, и жестом приглашает меня сесть на диван напротив нее, как будто мы начинаем мою встречу.

  И, если честно, именно поэтому я здесь в первую очередь. Столкновение с Ривером на улице — это просто самое большое совпадение в моей жизни.

   Я нахмурился, глядя между ней и диваном.

   — Ты все еще хочешь провести сеанс? После всего, что я только что наговорил? — спрашиваю я скептически.

   Она качает головой.

   — По-моему, тебе это нужно. На данный момент я больше не беру плату за любое наше проведенное вместе время, Киран. Это неправильно. Но я хочу помочь тебе всем, чем могу. Просто это может быть не в строго профессиональном плане, как с остальными моими клиентами.

   Я все еще в замешательстве.

   — Значит, я буду говорить с вами, как будто вы мой...

   Она пожимает плечами.

   — Друг? Тот, кто может быть объективным, но в то же время преследует твои интересы. Это то, что я хотела бы доказать тебе больше всего. Что ты можешь доверять людям, даже впускать их. — Она откидывается на спинку, бросает блокнот на приставной столик. — Итак, расскажи мне, что происходит между тобой и Ривером.

   Я вздыхаю и сажусь, откидываясь назад, глядя в потолок.

   — Я даже не знаю. Он сейчас сам не свой, и мне противно знать, что по большей части это из-за меня.

   — Из того, что ты мне рассказал, я бы сказала, что это беспроигрышный вариант. Ты сказал ему правду?

   — Он знает, что Тед сделал со мной, да.

   — Но знает ли Ривер все? — спрашивает она с приподнятой бровью.

   — Нет. — Я потираю затылок. — Даже близко нет.

Доктор Фултон кивает и поджимает губы.

   — Я знаю, что ты не хочешь, но думаю, что ты должен ему рассказать. Впустить его еще глубже, даже если это тебя пугает.

   Я бросаю на нее недовольный взгляд.

   — Я не могу подвергать его риску. Ривер слишком важен для меня. Я лучше проживу остаток жизни с ним, ненавидящем меня и зная, что он жив, чем наконец впущу его, полюблю его, и потеряю из-за Теда. — Горло сжимается на последних словах, и я изо всех сил проглатываю комок. — Но я в растерянности, правильно ли я поступаю. Мне кажется, он падает в бездонную яму, и ему уже все равно, что не осталось ни лестницы, ни веревки, ни какого-то спасательного круга, чтобы помочь ему выбраться. Он обрывает все до единой ниточки.

Доктор Фултон смотрит на меня с сочувствием.

   — Ты понимаешь, что, возможно, именно поэтому он так злится? Потому что чувствует себя одиноким и беспомощным и не знает, что ему делать? — Она вздыхает, а затем добавляет: — Это классический защитный механизм.

   Я сужаю глаза, пытаясь прочесть выражение ее лица.

   — Он точно ваш клиент. Не может быть, чтобы вы так хорошо его знали, ни разу не встретившись и не поговорив с ним. А я только что видел, как он выходил из здания, когда шел сюда.

   Это вызывает у нее интерес, но она ничего не говорит.

   — Ты разговаривал с ним?

    Облизнув губы, я киваю.

   — Да, хотя не знаю, вышло ли из этого что-нибудь хорошее. Кажется, мы только и делаем, что ссоримся, когда находимся рядом. Сейчас все еще хуже, чем раньше, потому что мы знаем слабые места друг друга. Мы научились делать или говорить то, что ранит сильнее всего.

   — И ты хочешь причинить ему боль?

   Я смотрю в ее голубые глаза и качаю головой, меня охватывает непреодолимая грусть.

   — Я хочу любить его так, как он того заслуживает, я просто не знаю, как это сделать и уберечь его.

   На ее лице появляется еще одна сочувствующая улыбка.

   — Тогда, как бы ты не сопротивлялся, думаю, тебе нужно это сделать. Ему нужна правда, Киран. Полная история, а не те отрывки, которые, как тебе кажется, ты можешь дать. Вся история, от начала до конца, должна исходить от тебя.

   Застонав, я положил голову на руки и пробормотал сквозь них.

   — А что, если этого будет недостаточно?

   — Значит, недостаточно. Но разве риск не стоит возможности? Единственный способ узнать наверняка — это попробовать.

   Вздохнув, смотрю на нее, зная, что информация, которой я располагаю, — это то, что ей совершенно необходимо знать, если есть хоть малейший шанс, что она — его психотерапевт. Даже если это нарушит сотни правил.

   — Он употребляет. Травку точно, но прошлой ночью... — запнулся, вздохнув. — Я не знаю, что он принял. Но все было настолько плохо, что Ривер полностью... был недееспособен. Он был там, бодрствовал, но не понимал.

   Выражение ее лица ничего не выдает, и я начинаю думать, что, либо он все-таки не ее клиент, либо я действительно исключение, когда речь идет о том, как она ведет себя с клиентами. Невзирая на это, доктор Фултон отвечает так, как я должен был предвидеть.

   — Ты должен рассказать ему о Диконе.

   — Он уже знает...

   Она приподнимает бровь.

   — Все, Киран. Потому что Ривер, которого ты мне описал, не стал бы употреблять наркотики, если бы знал всю историю.

   Я знаю, что она права. Это самое худшее — знать, что у меня есть какая-то власть, чтобы помочь ему. Потому что это так. Вся власть в моих руках, и я не знаю, как ее использовать.

   Меня разрывает на части постоянная борьба за то, что я не знаю, что делать, когда дело касается его. Мне просто нужно, чтобы кто-то сказал мне. Дал мне ответы. Но в жизни не бывает инструкций, и особенно в таких ситуациях, как эта.

   Поэтому, когда добрый доктор дает мне отмашку и выдвигает требование, протягивая офисный телефон, стоящий на журнальном столике, я, честно говоря, прыгаю от радости.

   — Позвони ему, — говорит она мне. — Прямо сейчас.

   Зная, что Ривер не ответит на мой звонок — в чем я уверен, она понимает, — беру телефон из ее рук.

   И в этот раз не колеблюсь. Я не обдумываю все варианты того, как все может пойти не так, или почему я должен держаться на расстоянии. Потому что у меня не очень хорошо получается уберечь его, если он прибегает к порокам, чтобы справиться с моим отсутствием.

   Затаив дыхание, я жду, пока телефон звонит, звонит и звонит снова, и уже почти отпускаю его, когда он отвечает на звонок.

   — Доктор Фултон?

   — Ривер.

   Только одно слово, его имя, это все, что я могу сказать, потому что облегчение, которое испытываю от того, что он ответил на звонок, просто ошеломляет.

   — Что тебе нужно, Рейн? — вздыхает он на другом конце линии. — Мне казалось, я все сказ...

   — Рив, — прервал я его. — Я знаю, что ты ни черта мне не должен. Но если ты можешь, пожалуйста... не спорь со мной сейчас и просто выслушай.

   Мольба в моем голосе очевидна, и, к счастью, он молчит, позволяя мне продолжать.

   Взгляд на доктора Фултон и ее ободряющая улыбка — это все, что мне нужно, чтобы продолжать.

   — Мне... так много нужно тебе рассказать. И я не могу найти причину врать тебе дальше. Секреты поглощают меня, и хотя я не хочу тянуть тебя вниз и втягивать в это, но, увидев тебя прошлой ночью, а затем снова сегодня, я понял, что скрывая их от тебя, я топлю нас обоих.

   Он молчит мгновение, прежде чем медленно ответить.

   — Что именно ты хочешь этим сказать?

   — Я хочу рассказать тебе все, — произношу я, отчаянно пытаясь заставить голову и интуицию согласиться с моим сердцем. — Ты сказал мне, что хочешь, чтобы я поделился с тобой своей жизнью. Дай мне шанс сделать это. Завтра.

   Тишина с его стороны оглушительна. Единственное, что я слышу — слабый звук его постукивания, пока жду ответа. Умоляю о толике прощения и понимания, даже если я этого не заслуживаю.

   — Ривер, пожалуйста, — шепчу я в трубку, в груди физически щемит от мысли, что я мог опоздать с объяснением. — Пожалуйста, приходи завтра. Позволь мне рассказать тебе все.

  Снова тишина.

  Казалось спустя вечность, прежде чем он положил трубку, прозвучало всего одно слово.

   — Хорошо.

Остаток моего так называемого сеанса доктор Фултон, которая теперь настаивает, чтобы я называл ее Эрикой, провела, беседуя обо всем остальном, что происходило. Я рассказываю ей о Ривере, рассказываю ужасные подробности поступка Ромэна прошлой ночью, а затем сообщаю ей обо всем, что связано с Тедом или ФБР, и оставшееся время пролетает, кажется, мгновенно.