Глава 9 РИВЕР

Стук в дверь выдергивает меня из тумана, в который на мгновение погрузились мои мысли. Затем я перекатываюсь на бок, лежа на диване, и перевожу взгляд на экран телевизора.

Кто бы там ни был, пусть идет к черту.

Особенно, если это Дрю или Эллиот, которые вернулись всего через полчаса в попытке подбодрить меня после встречи с ублюдком, Ромэном Митчеллом, очередной упаковкой пива и парой косяков.

Я не в настроении для компании, но с радостью приму предложенное, прежде чем вышвырнуть близнецов вон.

Снова.

Я уже выпил шесть банок пива и выкурил целый косяк, так что, думаю, самое время пополнить запасы, если уж парни так охотно их поставляют. Но, судя по тому, что стук продолжается, это не Дрю и не Э. Они просто открывают дверь ключом, который я дал им еще на первом курсе. И которым они воспользовались, чтобы попасть внутрь перед моим возвращением.

Клянусь Богом, если это снова Эбби — пришла, чтобы поговорить о той ночи в машине — я разнервничаюсь еще больше. Мы ведь уже все обсудили. И живём дальше.

— Уходи! — кричу я, отказываясь вставать с дивана. Честно говоря, я слишком накурен, чтобы вообще двигаться.

— Ривер, открой чертову дверь! — отвечает голос с другой стороны, и стук на мгновение прекращается.

Я прекрасно знаю этот голос. Глубокий и дымный, он скользит по моей коже, словно выдержанный виски.

Рейн.

Что он здесь делает?

Со стоном вставая с дивана, я пробираюсь к двери, резко распахиваю ее и обнаруживаю, что Киран, стоящий по другую сторону, выглядит как... ну, знаете, секс на палочке.

Он в джинсах и толстовке под курткой, а также вязаной шапке, но почему-то выглядит так, словно сошел со страниц журнала.

И, черт возьми, я не понимаю почему.

Почему он?

Почему я должен был влюбиться в единственного человека, который не хочет любить меня в ответ?

— Чего ты хочешь, Киран? — спрашиваю я, используя его полное имя.

И не упускаю, как он морщит лоб, однако не могу сказать из-за чего именно: то ли от того, что я назвал его Кираном, то ли из-за моего тона голоса.

Рейн потирает затылок и теребит зубами нижнюю губу.

— Не против, если я зайду на минутку?

Если зайдешь, не думаю, что у меня хватит сил заставить тебя уйти.

— Да, конечно, — прочищаю горло я и отступаю в сторону, пропуская Кирана в свою квартиру.

Неловкость наполняет воздух, когда Рейн неуверенно шагает внутрь. Я наблюдаю за ним сквозь туман, мимоходом замечая катастрофу в своей квартире.

Коробки из-под пиццы, пивные банки и бутылки усеивают все поверхности на кухне, и даже не вздумайте спрашивать про гостиную. Повсюду лежат груды одежды, и не могу сказать точно, грязное это белье или чистое, которое я просто не стал убирать в шкаф.

Обычно так не бывает. Я всегда соблюдаю порядок, по крайней мере, в хорошие дни. Но, похоже, у моего «не все равно» вышел срок годности.

Судя по выражению лица Кирана, он приходит к тому же выводу. У него снова появляется морщинка на лбу, пока он оглядывает пространство, прежде чем перевести взгляд на кофейный столик, где лежит окурок косяка.

— Ты курил травку?

Я пожимаю плечами:

— А что такого? Сейчас межсезонье.

Киран вскидывает бровь:

— Что такого? Ривер, ты сам говорил мне в ша…

— Ни слова больше! — рычу я, проскальзывая мимо него, чтобы схватить со стола второй косяк и сунуть его в карман.

Последнее, о чем мне нужно думать — это шале и все, что с ним связано. Они уже запечатлелись в моем сознании — каждая минута каждого дня. И неважно, враги мы или нет, я помню все, что там произошло.

Каждый поцелуй. Смех. Улыбку. Прикосновение.

Какой Киран на ощупь, на запах и вкус.

Всё.

Рейн вздыхает и качает головой, присаживаясь на диван.

— Послушай, Рив. Я просто зашел посмотреть, все ли в порядке. Ромэн сказал…

Я усмехаюсь:

— Правда? И что же именно сказал Ромэн?

Попробуй в следующий раз казаться более уверенным в себе, придурок.

Рейн поднимает голову и смотрит на меня, а на его лице написано замешательство.

— Он просто сказал, что ты заходил, пока я был в душе. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, вот и все.

Мне было бы лучше, если бы вся моя жизнь не катилась в тартарары. Но, похоже, единственный человек, с которым я хочу поговорить об этом — это ты, хотя именно ты разбил мое сердце на миллион гребаных осколков.

Но, да, у меня все супер.

— Я в порядке, так что можешь идти, — решительно говорю я, пытаясь казаться скучающим, хотя это совсем не так.

Пожалуйста, не оставляй меня.

Рейн поднимается на ноги, видимо, чтобы выполнить мою просьбу. Но вместо того, чтобы направиться к двери, он просто входит в мое личное пространство, оказываясь в нескольких дюймах от меня.

Его запах и присутствие опьяняют меня больше, чем любой наркотик или алкоголь вместе взятые, оставляя меня слабым и беспомощным.

— Не обязательно вести себя как придурок из-за того, что случилось…

— Ты это к чему?! — обрываю я Рейна.

Он снова хмурит брови, явно застигнутый врасплох моей вспышкой.

— Что, черт возьми, на тебя нашло?

— Как будто тебе есть до этого дело, Киран, — с усмешкой выделяю я его имя, страдание сотрясает каждую клеточку моего существа.

Я ненавижу быть так близко и не прикасаться к нему. Ненавижу знать, каково это — быть с ним, только чтобы...

Рейн качает головой, бросая на меня ожесточенный взгляд.

— Не играй со мной в игры, Abhainn. Особенно, когда знаешь, что не сможешь выиграть.

— Я ни черта не знаю, — огрызаюсь я, не в силах скрыть муку в своем голосе. — Ты совершенно ясно дал понять, что сделаешь все возможное, чтобы получить то, чего хочешь.

В том числе используя меня, чтобы разобраться со своим гей-радаром, только чтобы потом сбежать к своему Ромэну Митчеллу.

У Кирана вырывается невеселый смешок, когда он отступает назад, скрестив руки на груди.

— И чего же я хочу, Ривер? Раз уж ты, похоже, все выяснил?

Я морщусь.

Моя кровь кипит от еле сдерживаемого напряжения, когда я выдавливаю слова:

— В том-то и дело, Киран. Я даже не думаю, что ты сам знаешь. Так ты поэтому здесь, да? Ромэн тебя не удовлетворяет, и ты бежишь ко мне?

Я ненавижу проблеск надежды, который слышу в своем голосе. Потому что надежда — что он одумается, выберет меня, и мы сможем жить долго и счастливо — это не более чем бесполезная борьба с болезнью.

Потому что после того, как она поглотит каждую клетку на своем пути, не останется ничего.

Рейн облизывает губы, прежде чем снова на меня посмотреть.

— Почему бы тебе не сказать, что у тебя на уме на самом деле, Рив.

Я недоверчиво усмехаюсь:

— Думаешь, знаешь меня? Серьезно? Потому что я сильно в этом сомневаюсь. Я сам себя больше не узнаю, да и ты… — Я замолкаю, оглядывая Кирана с ног до головы, прежде чем остановиться на его лице: — Черт, ты действительно не тот человек, за которого я тебя принимал.

— Ты хочешь сыграть в эту гребаную игру прямо сейчас? Вот кто я! — кричит Рейн и тычет пальцем себе в грудь. — Так что тебе нужно принять этот факт или отвалить, потому что я ни для кого не собираюсь меняться. Даже тебя…

Слова вырываются из его горла, и даже сквозь туман в голове я слышу в них тревогу, однако не замечаю страха в глазах Кирана.

Детка, просто откройся мне.

Но я в курсе, что он не может. Или не станет. Что бы там ни было, все это не имеет значения.

Я стискиваю зубы и рычу, позволяя словам слететь с языка с удвоенной силой.

— Я не прошу тебя меняться, просто хочу понять, что происходит! Это единственное мое желание! — Я чувствую муку, написанную на своем лице, пока изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Он не увидит моего краха. Не увидит моей слабости. Но все же, мой голос... становится хриплым в ту же секунду, как я снова начинаю говорить: — Я не могу продолжать кататься с тобой на этой карусели. Рано или поздно мне придется слезть, иначе меня разорвет изнутри.

Грудь Рейна быстро поднимается и опускается, его ноздри раздуваются от моих слов. Но ярость на его лице никак не сочетается со взглядом. В нем я вижу лишь печаль и жалость.

Он жалеет меня. Потрясающе.

— К черту все это, — бормочу я, прочищая горло и поворачиваясь, чтобы направиться к двери. — Тебе пора. Не хочу тебя больше видеть.

Как только я собираюсь открыть дверь, Рейн хлопает по ней ладонью, тем самым удерживая на месте, и прежде чем я успеваю моргнуть, моя спина уже прижимается к дереву, и рот Рейна оказывается на моих губах.

О боже, это плохо.

Что уже не имеет значения, потому что мои руки взлетают к его волосам, удерживая Рейна на месте, а мой язык мгновенно находит свою пару. Киран издает стон, когда шарик моего пирсинга скользит по его языку, его пальцы сжимают мою шею сзади, пытаясь контролировать нашу скорость и ритм.

И, как влюбленный дурак, коим и являюсь, я сдаюсь, принимая каждую унцию его внимания и желания, потому что это лучше, чем ничего.

Боже, я схожу с ума.

— Кажется, ты уже забыл, так что пора бы тебе напомнить, Abhainn, — рычит Киран мне в рот, прикусывая нижнюю губу зубами. — Когда дело касается нас, ты не лжешь.

Прежде чем я успеваю возразить или хотя бы подумать о том, на что он намекает, его губы снова ласкают мои. Его язык жадно тянется к моему, играя с пирсингом, в то время как его руки скользят по моему прессу, груди и спине под футболкой.

Я сгораю от мягкого, нежного прикосновения его пальцев к моей коже. Оно погружает меня в бушующий ад, из которого мне не вернуться.

Мои руки взлетают к его голове, стряхивая с нее шапку, а затем срывая куртку, как будто наличие ее оскорбляет меня. Я в бешенстве быстро стягиваю его толстовку через голову, в то время как его пальцы скользят в мои спортивные штаны, одним махом стягивая их и нижнее белье вниз. Выйдя из них, я отстраняюсь достаточно, чтобы стянуть футболку через голову.

— Спальня, — с придыханием говорю я Кирану в губы, звон его ремня заглушает мое беспорядочное сердцебиение. Наши губы снова смыкаются, позволяя моему языку трахать его рот так, словно завтра наступит конец света.