— Тебе нравится? — Я складываю остальные вещи у двери и снимаю верхнюю одежду.

Черт, почему я так нервничаю? Это Ривер. Он просто счастлив вернуться в горы.

— Он прекрасен, — улыбается он, приближаясь, чтобы поцеловать меня в губы. — Я уже вижу много поверхностей для нас...

— Правда? Ты ненасытный, — смеюсь я, прерывая его.

— Извини, ты не очень хорошо заботишься обо мне во время сезона.  —  Он смеется, давая мне понять, что просто пытается подразнить медведя.

На самом деле наша сексуальная жизнь не что иное, как горючее.

Черт, я рад, что никогда не говорил этого вслух. Он бы просто упивался этим.

Ривер возвращается на открытое пространство, осматривая каждый уголок хижины, пока не останавливается перед камином. Его внимание приковано к висящей там картине.

Это абстрактная работа, не совсем подходящая к деревенской атмосфере, которую создает остальная часть хижины, но я лично думаю, что ей там самое место.

На большом белом холсте - вихрь синих, зеленых и лиловых цветов, размазанных и смешанных вместе.

Это моя любимая работа, которую я когда-либо создавал.

Потому что мы вместе с ним сделали ее.

— Это похоже на...

Мое сердце замирает в груди, когда я слышу резкий вдох Ривера, прежде чем он поворачивается и смотрит на меня. Его глаза, идеально соответствующие этой картине, с недоверием смотрят на меня.

Я изо всех сил стараюсь не улыбаться.

— На что похоже, mo grá?

Он снова смотрит на картину, потом на меня, затем облизывает губы.

— Мы ведь не арендуем эту хижину? — медленно спрашивает он.

Я качаю головой.

— Нет, Abhainn. Мы не арендуем эту хижину.

Ривер пару раз моргает, переваривая новую информацию.

— Но это же... — бормочет он, указывая на картину, а затем на остальную часть хижины. — Но как?

Я улыбаюсь, делаю шаг к нему и скольжу рукой по его шее.

— Ну, я предложил тренеру Скотту купить его хижину, как только мы закончили школу, но он не захотел продавать. Сказал, что хочет сохранить его на случай, если ему понадобится провернуть еще один трюк, как он сделал с нами. Так что, вместо той хижины, я построил эту.

У Ривера глаза стали как блюдца.

— Ты построил ее?

Я смеюсь, прислоняясь лбом к его лбу.

— Ты вообще слушаешь? Я ее построил.

Из его уст вырывается звук, похожий на подавленный смех.

— Нет, я понял. Я просто… — он втягивает воздух, а затем вздыхает. — Я не могу поверить, что ты сделал это и не сказал мне. Мы же договорились, что больше никаких секретов.

Я ухмыляюсь.

— Сюрпризы - это хороший вид секретов.

Ривер отступает назад и смотрит на меня.

— Ты ненавидишь сюрпризы. Ты два дня воздерживался от секса, потому что я устроил вечеринку-сюрприз после того, как тебя взяли в «Патриоты».

Я фыркнул от смеха.

— Ты меня раскусил. Но мне нравится удивлять тебя.

Ривер закатывает глаза, но улыбка на его лице дает мне понять, что на самом деле он не расстроен.

— Можно подумать ты и так не преподнес мне достаточно сюрпризов, чтобы хватило на всю жизнь? Кроме того, почему это должно быть сюрпризом? Ты знаешь, я бы с удовольствием помог, ну, не знаю, выбрать всякие штуковины.

Я вздергиваю бровь, серьёзно, Рив? Мы оба не умеем украшать дом. Вот почему я попросил Сиенну заняться этим, как в нашем доме, так и здесь. Просто дал ей пару идей и свою кредитку, и все было сделано на порядок лучше, чем получилось бы у каждого из нас.

— Потому что мне нравится удивлять тебя, — говорю я Риверу целуя его челюсть, покусывая аккуратно подстриженную щетину. — Потому что я хотел увидеть выражение твоего лица, когда ты все поймешь. — Я перемещаюсь губами к его щеке, касаясь ее там, где у него ямочки. — Потому что вызывать улыбку на твоем лице - мое любимое каждодневное занятие. — Облизывая его губы, я прижимаюсь к его рту в грубом поцелуе, который никак не хочет заканчиваться. — Потому что я хотел, чтобы здесь, где мы влюбились, было нашим местом, — шепчу я ему в губы, едва дыша, настолько Ривер меня захватывал.  — Потому что я люблю тебя больше всех на свете.

Убрав руку с его шеи, я опускаюсь перед ним на одно колено. Мое сердце быстро бьется в груди, делая тысячу ударов в минуту, когда я смотрю на Ривера. Тяжело сглотнув, я сунул руку в карман и достал черное кольцо.

Я ношу его с тех пор, как мы переехали в Бостон, пытаясь понять, как сделать это правильно. Но в том-то и дело. Не бывает правильного способа или правильного времени, чтобы поставить себя на кон ради кого-то другого. Это уязвимо, это некомфортно. Это чертовски страшно.

Но с Ривером я знаю, что мое сердце в большей безопасности, чем с кем-либо другим.

Держа кольцо так, чтобы он видел, я отодвигаю свою тревогу и предлагаю все, что могу дать.

— Потому что ты боролся за нас на каждом шагу, даже когда у тебя не было для этого причин. Давал мне надежду на лучшее будущее. Держал меня за руку, прикрывал мне спину и поддерживал меня во всем, что бы жизнь ни подбрасывала мне. И я хочу сделать все для тебя. Я хочу провести остаток своей жизни, делая тебя таким же счастливым, каким ты делаешь меня, если ты позволишь мне.

Беспокойство исчезает в тот момент, когда на его щеках появляются ямочки. Ривер хватает меня за руку и поднимает с колен, накрывая мой рот своим в поцелуе, настолько наполненном любовью и страстью, что мое сердце, кажется, может лопнуть.

Конечно, я ухватываюсь за тот факт, что это не «да».

Но это, и не «нет».

— Если я правильно помню, я говорил тебе, что настанет день, когда я поставлю тебя на колени, — бормочет Ривер мне в губы, прикусывая ее. — Но думаю, я смогу жить только с одним.

Я подавил смех, отстраняясь, чтобы увидеть его лицо.

— Это значит «да»?

Он дразнит пальцами мою шею, играя с волосами, а его улыбка становится еще шире.

— Детка, ты действительно не знаешь? Нет никакого другого ответа, кроме «да». — Он трется своим носом о мой, а затем усмехается. — Я уже начал сомневаться, не передумал ли ты, ты ведь так долго тянул.

Я нахмурился, откинувшись назад, чтобы посмотреть на него.

— Что ты имеешь в виду?

Рив облизывает губы, берет кольцо, которое я все еще держу в руке, и поднимает его на уровне наших глаз.

— Я нашел его. Месяцы назад, вскоре после начала сезона. — Он качает головой и смеется. — Думаю, вот что случается, когда ты просишь меня достать твой бумажник из брюк, которые ты надевал накануне, а из кармана выпадает кольцо.

Я отчетливо помню тот день, о котором он говорит. Я опаздывал на тренировку и, как обычно, не мог найти свой бумажник или ключи. Потому что накануне вечером едва я вошел в дом, мой парень трахнул меня, поэтому на следующее утро мне пришлось постараться вспомнить, где я бросил свои вещи.

И когда Ривер вышел из спальни с моим бумажником, он выглядел странно. Может, нервным? Я не могу сказать точно. Помню, что посмеялся над ним, потому что кончики его ушей были красными, а такое бывает только тогда, когда он очень волнуется или смущен.

Но я никогда бы не догадался, что он нашел кольцо.

— Почему ты ничего не сказал?

Ривер пожимает плечами, надевая крошечный символ моей любви к нему на безымянный палец левой руки.

— Потому что я не хотел ничего для тебя портить. У тебя так много отняли в жизни, и... — он вздыхает, пробегая взглядом по моему лицу. — Я просто не хотел отнимать это у тебя. Вообще-то я рад, что нашел его, потому что я планировал сделать предложение тебе...

— Ты собирался сделать предложение мне? — спрашиваю я, прерывая Ривера.

Он улыбается своей улыбкой, которой я не могу налюбоваться.

— Да, детка. Я сказал тебе два года назад, что хочу быть с тобой вечность. Или ты получил слишком много ударов в прошлом сезоне, чтобы помнить?

— Придурок, я все помню, — укоряю я, но мне все равно. Он может сколько угодно подкалывать меня, потому что в конце концов он мой.

— Могу поспорить, — говорит Ривер мне и снова целует меня. На этот раз в его поцелуе больше настойчивости, он скользит рукой под рубашку, играя с мышцами моего пресса. — Но мы можем немного повременить с этим, если тебе нужно время подумать. Кроме того, я хочу трахнуть своего жениха. Сильно. И, возможно, мой член в тебе поможет оживить твою память.

Я застонал, потому что, черт возьми, только Ривер бросил бы мне вызов, когда все, чего я хочу, это чтобы он оказался внутри меня в ближайшие две с половиной секунды, иначе просто могу сойти с ума. Но я не могу позволить себе отступить перед его вызовом.

— Я могу это доказать. Помнишь, что спросил тренер, когда вернулся за нами в наш последний день? — бормочу я Риверу, облизывая его губы.

Ривер прикусывает мою нижнюю губу, потягивая ее, а затем слегка смеется.

— Он спросил, полезно ли нам было побыть вдвоём или сходили ли мы с ума. Похоже, я скоро сойду, если ты не начнешь раздеваться.

На моем лице появляется ухмылка, мне нравится, как он нетерпелив.

— А ты помнишь, что я ответил? — спрашиваю я, стягивая его рубашку через голову. Я провожу пальцами по двум строчкам татуировок на руках. Слова, на которые я намекаю.

Ривер кивает, плавным движением срывает с меня рубашку и бросает ее на пол рядом с нами. Он притягивает меня к себе для очередного поцелуя, когда мы, спотыкаясь, идем по коридору к спальне.

— Я не шутил, когда сказал, что сошел с ума, пока мы были вынуждены быть вместе эти пять недель. Ты убедился в этом, — тихонько смеюсь я, прижимаясь к его рту для легких поцелуев между словами. — Но, Abhainn, я и в самом деле нашел свою душу в той хижине. Благодаря тебе. Потому что это ты. Черт, даже когда я этого не понимал, это всегда был ты.

Ривер улыбается мне в губы, прежде чем прижать меня к стене и просунуть язык в мой рот. Ривер проводит рукой с кольцом по моему лицу.

Рокот собственника вырывается из меня при прикосновении прохладного металла к моей щеке, когда он перехватывает у меня контроль.

Заставляя меня следовать за собой.

Отстранившись, я ухмыляюсь ему.

— А ты помнишь, что сказал тренер в первый день в хижине, когда высадил нас?