Это. Это именно то, в чем я нуждался в последние пару месяцев. Просто рука, чтобы, черт возьми, подержаться.

И я знаю, что ему это тоже нужно, когда Рейн переплетает наши пальцы.

Он притягивает меня ближе, мы соприкасаемся обнаженными плечами, мои нервные окончания бьются в бешеном ритме, и я сразу же ощущаю каждый сантиметр своей кожи на его коже. Она горит. Я повернулся лицом к Рейну, чтобы облегчить жжение; он зеркально отражает меня, обхватывает рукой мою талию и прижимает меня к своей груди.

Это не совсем то, чего я хотел, но в данный момент я согласен на все. Все, что он может мне дать, я буду поглощать с жадностью, как умирающий от жажды.

Прижавшись лбом к груди Рейна, я заставляю себя держать руки при себе. Я пришел сюда не за сексом, а лишь убедиться, что с ним все в порядке. Я прислушиваюсь к слабому стуку сердца Рейна и ровному дыханию, пока меня окончательно не убаюкивает сон.

И именно так я проснулся около шести утра на следующее утро, обнимая Рейна и прижимаясь к нему всем телом.

Это были самые идеальные и спокойные несколько часов сна, которые у меня были с тех пор, как я уехал из хижины.

Еще пять минут, а затем я бесшумно выскользну из его объятий и вернусь в свою холодную, пустую постель на другой стороне особняка.