— Мне нужно больше. Рейн, — он произносит мое имя как молитву. Мольбу.

Позволив Риву выскользнуть из моего рта, я берусь за него, поглаживая сильно и быстро в такт своим пальцам.

— Бери все, что тебе нужно, Abhainn. Я твой.

Ривер открывает глаза и находит мои в тот же миг, когда слышит эти слова, вероятно, не веря, что расслышал их правильно.

— Я твой, — повторяю я, убирая пальцы из Ривера, пока он скользит по моему телу, располагаясь над моим членом. Дразня его дырочку едва ли минуту, я получаю огромное удовольствие, вводя головку в него. От изысканно плотного прилегания у меня уже сжимаются яйца, и становится только хуже, когда вижу, что Ривер смотрит на меня сверху вниз.

Откинувшись назад, он еще больше опускается на мой член, заполняя его до упора.

Но это недостаточно глубоко. Недостаточно. Я не буду удовлетворен, пока не станет невозможно определить, где кончаюсь я и начинается он. Пока мы не станем одним целым.

— Чертовски, блядь, верно, ты мой, — выдыхает он, наращивая скорость, вжимаясь в меня с каждым толчком. Впиваясь в Рива пальцами, я удерживаю его на месте, и в свою очередь вбиваюсь в него жесткими, жадными толчками.

— Навсегда, всецело твой, mo grá.

Ривер издает низкий стон удовольствия, и я сажусь, прижимаясь грудью к груди, когда он снова начинает медленно трахать себя моим членом.

— Скажи мне, что ты понимаешь, — бормочу я ему в ключицу, пока он скачет на мне, словно создан для этого. Потому что так оно, блядь, и есть. Рив принимает каждый дюйм меня, насаживаясь на мой член в поисках того, что ему нужно, чтобы достичь цели.

И когда я смотрю на него пьяными от любви и похоти глазами, я понимаю то, что должен был знать все это время.

Вселенная создала его для того, чтобы он стал моим личным падением.

Но, черт возьми, если я не собираюсь наслаждаться каждой секундой, проведенной с ним, пока я несусь к Земле.

— Ты — это все. Ты все, черт возьми, — шепчу я ему в губы. — Chuisle mo chroí.

— Что это значит? — спрашивает он, проводя языком по стыку моих губ.

От страха у меня сводит живот, и тревога заставляет меня сомневаться в ответе. Я пообещал. Больше никогда не буду ничего от него скрывать. Открою ему всего себя. Теперь, когда Ривер снова в моих объятиях, я не собираюсь нарушать это обещание.

Больше не будет второго шанса.

— Биение моего сердца.

Я чувствую улыбку Рива на своих губах, когда он тихонько смеется.

— Как воздух?

Он говорит это в шутку, в его тоне слышится смех, который я не совсем понимаю, но смысл его слов все равно правдив.

Тем не менее, я усмехаюсь, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты и то, и другое, Abhainn. Ты всегда и то, и другое, — говорю я ему не заботясь о лести. Это не имеет значения, когда речь идет о Ривере.

Он целует меня яростно, скользя вверх и вниз на члене в такт биению моего сердца. И он целует, и трахает, и просто любит с таким пылом и страстью, что весь мой мир воспламеняется, и я ненадолго задумываюсь, всегда ли будет так.

Чертовски великолепно.

— Какая песня? — спрашиваю я, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. Мои руки переходят с бедер Ривера на позвоночник, и он дрожит от моих прикосновений, его глаза загораются голодом.

— Power Over Me⁴. Дермот Кеннеди, — отвечает Ривер хриплым голосом, полным желания, скользя рукой по своему члену, в то время как он медленно, уверенными движениями оседлал мой. — Ведь это то, чем ты обладаешь. То, что у тебя будет всегда.

У меня замирает сердце, я точно знаю, что он имеет в виду. Потому что я тоже это чувствую.

Я люблю тебя, Abhainn.

И снова слова хотят вырваться, но я их сдерживаю. Еще слишком рано. Он еще не полностью доверяет мне, и, если быть честным, я сам себе не доверяю.

Я не хочу этого и все еще боюсь, что все испорчу.

Но если я не могу сказать, то уж точно планирую показать.

— Я рядом, — говорит мне Ривер, подрачивая себя, продолжая насаживаться на мой член. Я сам в нескольких секундах от взрыва в нем.

И когда я чувствую, как горячая струя спермы выплескивается из него на мой живот и грудь, я полностью теряю контроль над собой. Моя разрядка вырывается из меня с такой силой, что у меня на минуту мутнеет в глазах. Его задница обхватывает мой член, пульсируя вокруг него, а я продолжаю тереться о его простату при каждом толчке.

Блядь.

Мы оба тяжело дышим и обливаемся потом, липкая сперма между нами покрывает наши животы. Когда мне удается перевести дыхание настолько, что зрение приходит в норму, я смотрю на Ривера.

Он одаривает меня одурманенной, удовлетворенной улыбкой, которую я хорошо изучил за те недели в шале, и прежде, чем я успеваю улыбнуться в ответ, он берет мое лицо в руки и нежно целует.

У меня снова перехватывает дыхание. Даже после того, как он отстраняется.

—  Боже мой, как ты прекрасен.

Он негромко смеется, богатым и хриплым смехом, и его улыбка становится шире, когда он прижимается своим лбом к моему.

— Вряд ли, — шепчет Рив, отвечая на утверждение, которое я, видимо, сказал вслух. — Я думаю, это просто оргазм.

Я улыбаюсь, зная, как он ошибается. Но пусть пока думает так.

— Как скажешь, Abhainn.

Ривер ухмыляется, проводя пальцами по моему животу, нежно прослеживая за каждой мышцей на моем прессе. Он мягко улыбается, наблюдая за тем, как они скользят по его сперме и размазываются по моей коже.

Я вижу собственнический взгляд в его глазах, когда он это делает. Оно кричит одно слово.

Мой.

От этого мой член снова утолщается, все еще находясь глубоко в нем.

И тут я понимаю, что он делает.

Он помечает меня. Претендует на меня.

Я усмехаюсь, зная, что ему не нужно ставить метку на моей коже, потому что я уже сделал это за него, написав его имя там, где буду видеть его каждый день.

Навсегда твой, Abhainn.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я, двигая бедрами, чтобы Рив почувствовал, что мой член снова готов. Схватив его руку, я останавливаю его поддразнивания, слизывая сперму с каждого пальца.

На вкус она похожа на него. Соленая, но в то же время сладкая. Вызывающие восхитительное привыкание.

Я никогда не смогу насытиться.

— Я думаю... — говорит Ривер, покачивая бедрами с лукавой улыбкой, когда смотрит мне в глаза. — Я начинаю тебе верить.