Глава 20 РИВЕР

Взяв сумку с заднего сиденья, я захлопываю дверь своего «ровера» и смотрю на особняк Ашера на склоне утеса.

Я все еще не могу поверить, что это его дом. Зная его десять лет, я, кажется, вообще его не знал. Настоящего. Он жил двойной жизнью, о которой никто из нас даже не догадывался.

Подойдя к входной двери, я замираю с поднятым кулаком и раздумываю, стоит ли стучать, ведь я здесь не живу. Но они знают, что я приеду погостить, так что...

Пока я решаю, дверь открывается, и с другой стороны стоит Ашер и ухмыляется, видя мой поднятый кулак.

— Я победил, — кричит он через плечо, в ответ я слышу, как один из парней ругается.

Секундой позже Каллум появляется из-за угла. Он откидывает назад свои светлые волосы и изучает меня. Я все еще стою с поднятым в воздухе кулаком, как идиот.

Я тут же его опускаю.

— Что ты выиграл?

— Спор, — Ашер снова ухмыляется и смотрит на Кэла. — Он думал, что ты войдешь, как все остальные. Но я знаю тебя достаточно хорошо, и знал, что ты постучишь.

Ладно. Кажется, это просто смешная причина для пари.

— И что ты выиграл?

Ухмылка Ашера растет.

— Яхту.

Мои глаза округляются.

— Яхту?

Каллум закатывает глаза.

— Конкретно мою яхту. Потому что этот мудак, видимо, не может купить себе свою.

Я пару раз моргаю, пытаясь понять, о чем идет речь, но, честно говоря, я не представляю, каково это — иметь возможность ставить яхты на кон за такую глупость, как мой стук в дверь.

Наверное, здорово иметь денег больше чем у Билла Гейтса.

Ашер усмехается и пропускает меня вперед, а Каллум идет обратно в гостиную, ворча под нос что-то о честных пари, от чего Ашер только сильнее смеется.

— Знаешь, это было не совсем честно, — говорю я Ашеру, следуя за ним в комнату, в которой, как я предполагаю, буду жить.

— Я знаю, — пожимает он плечами.

Ашер идет по коридору восточного крыла и открывает одну из многочисленных дверей в спальню, которая, очевидно, будет моей в течение следующих десяти дней. По крайней мере, так кажется, потому что массивная королевская кровать в этой безумно роскошной комнате застелена. Трудно поверить, что он вырос в таком месте, наполненном мебелью, декором и всеми прочими вещами, которые наверняка стоят больше, чем тысяча дурацких, гребаных Ламборгини Ромэна.

Кругом все прекрасно и шикарно, но на самом деле я почти ничего не замечаю, потому что уже на взводе. Я чувствую присутствие Рейна даже в таком огромном доме, где между нами могут быть тысячи квадратных футов.

Надеюсь, его комната находится на противоположной стороне от моей, а не рядом. Но я не собираюсь спрашивать, где она находится. Мне не нужна причина, чтобы искать ее.

— Спасибо, чувак, — говорю я ему, ставя сумку на кровать.

— Конечно, Лен, — говорит он, используя мое старое прозвище. — Для этого и нужны друзья, верно?

Я киваю, чувствуя искренность в его тоне.

— Я пойду, а ты пока устраивайся, — говорит он мне, оглядываясь через плечо, когда направляется к двери. — Если я тебе понадоблюсь, я буду в гостиной, оформлять право собственности на мою новую яхту.

Я смеюсь и качаю головой.

— Звучит неплохо, Эш.

Он усмехается и уходит, а я рад, что кто-то такой спокойный на моей стороне и помогает разобраться со всем этим гребаным бардаком, который устроил сенатор Тед Андерс. Не то чтобы я волновался. Но, по крайней мере, я доверяю ему. Уж точно на порядок больше, чем остальным, а тем более Ромэну.

Стук в открытую дверь спальни привлекает мое внимание, и подняв голову я встречаюсь с темно-зелеными глазами Ромэна.

Помяни дьявола, и он тут как тут.

Я стараюсь не вздрогнуть под его пристальным взглядом.

— Ромэн, — выдавливаю я из себя, разглядывая его костюм за три тысячи долларов, который он надел только потому, что может. — Что я могу для тебя сделать?

Он качает головой, и презрительно усмехается.

— Не много, Ривер. Ты ни черта не можешь сделать для меня. Как, впрочем, и для любого здесь.

Ай.

Передернув плечами, я делаю глубокий, успокаивающий вдох, чтобы не сойти с ума в первые десять минут пребывания здесь.

— Чего же ты хочешь? Так лучше спросить?

Облизнув губы, он входит в комнату. Приближается ко мне, как хищник, выслеживающий добычу, который ищет идеальную возможность для нападения.

— Главное - задавать правильные вопросы. Ты быстро научишься этому за то короткое время пока будешь здесь.

Значит, мы играем в игры разума. Потрясающе.

— Почему бы тебе просто не сказать мне все, ради чего ты пришел сюда, и оставить меня в покое, а? Потому что ты явно не хочешь быть рядом со мной, так зачем тратить больше времени, чем нужно?

Ромэн злобно ухмыляется, в его глазах появляется недобрый блеск, когда он продолжает изучать меня.

— Так быстро сообразил, надо же. Должен признать, я впечатлен. Слегка.

Я прикусил язык, позволяя вкусу крови успокоить меня.

Но, похоже, мое молчание только еще больше его разозлило.

— Позволь мне разъяснить тебе все до конца, — шипит Ромэн, глядя на меня жестко и холодно. — Ты прав, я не хочу, чтобы ты был здесь. Ты здесь только из-за Рейна, а он самый важный для меня человек за пределами Анклава, и ты — один из бывших... друзей Ашера. Так что не заблуждайся, ты тут по обязанности, а не по желанию или необходимости. Я просто решил напомнить тебе о твоем месте.

Я смотрю на него, покачивая головой, потому что вижу эту чушь насквозь, как и в случае с Рейном.

— Чувствуешь угрозу, да, Ромэн?

Он ухмыляется, качая головой.

— Ты знаешь, что я делаю с угрозами, малыш Abhainn? — говорит он, подчеркивая мое прозвище от Рейна. Ромэн подходит ближе, и проводит тыльной стороной костяшек пальцев по моей щеке.

И как бы я не хотел, я вздрагиваю. Потому что его прикосновение холодное и манипулятивное. Как раз такое, как он, полагаю.

Я стараюсь изо всех сил изобразить уверенность, которой не чувствую.

— У меня такое чувство, что ты собираешься мне рассказать.

Ромэн оскаливает зубы, и в сочетании с его злобным языком, достаточно острым, чтобы убить, охотник целиться в горло.

— Я устраняю их.

Уставившись в потолок, я спорю и воюю с собой. Встать и уйти. Вернуться в Боулдер, может быть, остаться с мамой до конца семестра. Только я не хочу подвергать опасности ни ее, ни Уиллоу, если Тед действительно следит за мной. Что он и делает, судя по снимкам, которые показал мне Рейн.

Это единственная причина, по которой я согласился приехать сюда, в сочетании с необычайно высоким уровнем беспокойства Рейна обо мне. Именно поэтому я позволил убедить себя, что это хорошая идея.

Я могу с уверенностью сказать, что ошибся, потому что сейчас я несчастен больше, чем за последние несколько месяцев. Я мечусь и ворочаюсь, мысли бегут со скоростью миллион миль в час, несмотря на усталость. Дошло до того, что пришлось заставлять себя остаться в этой чертовой кровати и попытаться заснуть.

Но, несмотря ни на что, не могу.

Я думаю только о нем, на другой стороне дома, где мы сегодня ходили друг за другом на цыпочках. Не по необходимости, а потому, что динамика теперь другая. Мы не вдвоем в хижине. Нас семеро в особняке.

Тем не менее, я не перестаю думать о том, что Рейн один в своей кровати, борется с кошмарами.

Защитная сторона, та часть, которая слишком заботится о людях... переживает из-за Рейна. Вот почему я провел бесчисленные ночи на полу хижины в Вейле. Потому что мне, блядь, не все равно. Я забочусь о нем.

Нет, ты любишь его.

Я усмехаюсь.

Ага, и это тоже.

Ворча, я сползаю с кровати и нахожу спортивные шорты, надеваю их и выхожу из своей комнаты, иду по коридору восточного крыла и через фойе. Я практически дошел до коридора западного крыла Рейна, когда заметила тусклый свет.

Любопытство взяло верх, и я направился в ту сторону, на мгновение забыв о первоначальной цели. Честно говоря, хотелось посмотреть, кто там. Мне не хотелось, чтоб меня застали посреди ночи, крадущегося на другой стороне дома, в попытках найти комнату Рейна.

Как только я вхожу на кухню, я вижу Ашера за массивным островом, перед ним стоит миска с хлопьями. Так странно видеть человека, в руках которого столько власти и контроля, как у него, за простыми обычными вещами.

Но опять же, до недавнего времени я видел в нем только обычного парня, как Эллиота, Дрю и Ти.

Подняв взгляд от своей миски, он замечает меня и кивает в знак приветствия.

— Не мог уснуть?

— Что-то вроде того, — бормочу я, проходя и опускаясь на один из барных стульев рядом с ним. Я постукиваю пальцами по гладкому камню столешницы, и слышу, как Ашер посмеивается рядом со мной.

— Все еще делаешь это? — спрашивает он, указывая на мою руку.

Я усмехаюсь, чувствуя себя немного лучше теперь, когда лед, между нами, кажется, сломан.

— Некоторые вещи никогда не меняются.

Выражение его лица немного меняется, но он все еще улыбается.

— Верно. Но многие меняются.

Конечно, он прав. Взять хотя бы нашу дружбу, какая она была у нас в детстве и какая сейчас. Конечно, он никогда не общался так тесно и не вливался в нашу компанию, но он был на год старше и, с нашей точки зрения, намного «круче» нас. Кроме того, его родители были чертовски строги к тому, с кем он может общаться, тусоваться, и буквально никогда не пускали его друзей к себе.

Прочистив горло, я смотрю на Ашера, пока он продолжает есть, и думаю, как, должно быть, ему было чертовски одиноко расти в таком огромном доме, только он и его родители. Ни друзей, ни братьев и сестер, с которыми можно поиграть.

Если честно, удивительно, что он не социально неполноценен.

— Думаю, теперь ты понимаешь, — говорит он, встретившись со мной взглядом. — Почему я никогда не подходил к остальным.

Я пожимаю плечами, потому что, да, это очевидно.

— Мы бы не думали о тебе по-другому, Эш. Ты знаешь, что никому из нас нет дела до твоих денег, власти или чего-то еще.

Нахмурившись, он отодвинул миску от себя.

— Я не мог тебе сказать, Рив. Это не просто так называется тайным обществом, хотя большинство из нас ненавидят этот термин.