Каспар с Фейл обменялись взглядами. Они знали — если Джиллиан становится вежливой, значит, дело плохо.

— Если рванем вперед на полной тяге, — ровным голосом сказал Каспер, — они смогут выпустить ракеты дальнего действия через восемнадцать часов и пятнадцать минут. С этого момента вариантов мало.

— Каков статус станции «Драпер»?

— Связи с ней нет, капитан, — ответила Фейл.

Джиллиан ощущала присутствие Бобби Драпер. Не как дух или призрак — как воспоминание. А ее усмешка, давно погасшая, могла быть приговором идиотской ошибке Джиллиан, или шуткой Всевышнего, или, может быть, и тем и другим сразу.

Если «Росинант» не выберется — если Камал, Нагата и все остальные погибнут на месте — тогда возможны разные варианты. Предположим, эта лживая представительница Трехо выживет, это значит, что одному из их кораблей придется остановиться и подобрать ее. Если это будет «Ястреб», он отстанет и даст «Шторму» фору. Если же за Танакой вернется «Деречо», значит, «Ястреб» продолжит бой в одиночестве, а его, как считала Джиллиан, можно победить. И тогда ей удастся сбежать.

С другой стороны, Фригольд не сможет сбежать. А когда она уничтожит один из вражеских кораблей, погонится ли «Деречо» за ней или же повернет назад, покарает подполье и сравняет с землей колонию? Сможет ли помешать ему хоть один из оставшихся кораблей подполья? Вот если бы удалось втянуть лаконийский эсминец в бой одновременно и с ней, и с остатками ее сил... Да, тогда ледовозу не выжить, но возможно, на пределе сил ей удастся выиграть эту схватку. А оставшись один на один с врагом, «Шторм», пусть даже и поврежденный...

— Ничего, капитан, — сказал Каспар, и Джиллиан подняла на него взгляд. Ее губы онемели под прижатыми к ним пальцами, а она и не замечала. На лице пилота было написано сочувствие. — Ничего. Мы же понимаем.

Джиллиан подавила желание отстегнуться, подойти и ударить его. Обругать. Задать трепку, хоть как-нибудь. Если они это переживут, у нее будет с ним разговор, неприятный и долгий — о морали и доверии своему командиру, но это потом. А сейчас надо действовать.

— «Росинант» ушел со станции «Драпер», — доложила Фейл. — У них получилось.

На дисплее появилась третья иконка, наложилась поверх «Шторма» и станции «Драпер», словно все они объединены в одну группу.

— Дай мне узкий луч, — приказала Джиллиан.

Через несколько секунд на экране появился Камал. Джиллиан рассматривала его лицо, так хорошо знакомое — темная кожа век, белизна щетины на шее и подбородке, морщинки от улыбки в уголках губ. Если он и напуган, то не показывал этого.

— Как у вас дела? — спросила Джиллиан.

— Все на корабле. Девочка и собака тоже. Было тяжелее, чем хотелось бы, но мы справились.

— Раненые есть?

— Мы все целы.

Карта системы у нее на экране обновилась, но ни один из значков не сдвинулся с места. «Росинант» — всего лишь одна фигура на этой доске, однако он изменил всю логику происходящего. Теперь Джиллиан ясно видела изъяны в собственных планах и свои ставки в этой игре. Отчаяние ощущалось почти облегчением.

— Понятно, — выдохнула она. — Держите курс к вратам. Я выиграю для вас столько времени, сколько смогу. Скажи Нагате, что я сожалею.

— Она со мной рядом, и если ты...

— Нет, — отрезала Джиллиан. Сделай это вместо меня.

Она сбросила соединение, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а потом проверила текущее состояние. «Деречо», набирая скорость, рванул за ними — ведь теперь в игре Тереза Дуарте. «Ястреб» тоже перемещался, явно снова собираясь ударить по «Росинанту». Свести счеты. Значит, выбор цели несложен.

— Держи нас между «Ястребом» и «Росинантом». Столько g, сколько надо, — уверенно и спокойно приказала она. Когда «Шторм», как и кресло, качнулся под ней, и тело отяжелело от перегрузок, она продолжила: — Как это повлияет на возможность поражения от «Деречо»?

— Продолжительность эффективного ракетного поражения «Деречо» составит около двух часов — если он останется на нынешнем курсе. Сменим курс — выйдем из зоны досягаемости через пятнадцать минут, если резко не затормозим, или не затормозят они.

— Смена курса не вариант, — сказала она. — Будет бой.

Она окинула взглядом палубу. На лицах команды не видно потрясения. Поднимая корабль, они уже знали, что шансов вернуться назад немного.

— Открыть огонь из ОТО по их траектории?

— Побереги боезапас, Ли, — ответила Джиллиан. — Мы не перестанем стрелять, пока есть хоть один патрон, но еще рано начинать.

— «Росинант» взял курс на врата, — сказал Каспар.

Джиллиан собралась с духом и встала. На секунду голова закружилась из-за дополнительной половины g, но она с этим справилась.

— Буду в своем кабинете, — сказала она. — Если хотите отправить кому-нибудь личные сообщения, сейчас самое время.

Они отдали честь, и Джиллиан покинула мостик. Кабинет был маленький, но зато ее. Жаль, что не получалось проводить здесь больше времени. Она вызвала активный тактический дисплей. «Шторм» набирал скорость, и расстояние между ним, «Росинантом» и станцией «Драпер» медленно увеличивалось. Вражеский корабль приближался. Она вспомнила, как в детстве отец учил ее признавать ошибки, даже те, которые уже не исправить. «Ты должна поступать по-взрослому».

Джиллиан отправила сообщения всем боевым единицам системы, разрешила им покидать орбиты и дальше действовать по собственному усмотрению — как хозяин, который оставляет открытыми ворота для собак, уходя на войну. Она выпила последнюю порцию бурбона, но мысль о нем оказалась лучше, чем вкус.

Весь корабль гудел от напряжения, сокращая необъятные расстояния системы Фригольд. Ее станция звякнула, и раздался голос Фейл.

— Поступил запрос по направленному лучу от «Ястреба». Принимать или отказаться?

— Принимай, — ответила Джиллиан.

У мужчины, появившемся на экране, было худое лицо и смешные усы. И смущенный вид.

— Капитан Мугабо с «Ястреба».

— Хьюстон с «Близкого шторма».

— У вас нет реальной возможности победить. Я уполномочен предложить вам почетную капитуляцию. Вас возьмут в плен, но обращаться будут достойно. Передайте нам оперативные коды удаленного управления, и позвольте взять корабль под контроль. Мы гарантируем вам безопасность.

Джиллиан вздернула подбородок. Даже после всего, через что ей пришлось пройти, у нее еще оставалась надежда. Точно так же, как и когда Трехо предлагал сделку. Признавать ошибки означает не делать их снова.

— Благодарю вас за предложение, — сказала она. — Но Танака, ваша коллега, уже дала мне понять, чего стоит честь лаконийца.

— Не могу отвечать за ее действия, капитан, но могу заверить в своих. Даже если вам удастся уничтожить мой корабль, «Деречо» вас достанет. Это вам не по силам. Я не намеревался вас оскорбить. Мы оба понимаем сложившуюся ситуацию. У таких, как мы, нет места иллюзиям.

Улыбка Джиллиан была словно нож. Если ей суждено умереть, она рада захватить с собой и этого лизоблюда.

— У нас есть еще пара минут. Успеете послать сообщение. Я хотела бы, что бы ваше начальство знало — открывая огонь по станции «Драпер», полковник Танака убила не только нас. Она и вас убила. Я надеюсь, оно того стоило.

— Капитан...

Она сбросила соединение, выплеснула остатки ненужного больше бурбона на пол каюты, где никто теперь убираться не станет, и поднялась, чтобы пойти на мостик.

Никакого «потом» для нее больше не было.