Эмили сделала, как он сказал, села, прижавшись спиной к холодному камню, и подтянула колени к груди. Энди занял место рядом, плечом к плечу, скрестив ноги под собой, чтобы не свесить их с края железной платформы. И через минуту небо озарилось первыми вспышками цвета.

— Ты прав, Энди... Это лучшее место в городе.

Парень повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на Эмили, и снова потерялся в ее красоте. До сих пор он не замечал ямочки на подбородке — она была едва заметной, но идеально подходила. Ее прямые светлые волосы были заметны при их первой встрече, но то, что не было очевидно для него на задних ступенях церкви, застало его врасплох при свете. И теперь, под разноцветными брызгами неба, Энди мог восхищаться ее красотой еще больше.

Вспышки синего на лице девушки заставили ее лазурные глаза загораться прямо перед тем, как красные брызги окрасили ее щеки в розовый цвет. Это заставило Энди задуматься, как бы она выглядела раскрасневшейся, быстро решив, что это может сделать ее еще красивее. Прерывистые всплески яркой белизны усиливали блеск ее идеальных зубов, проглядывающих сквозь слабую улыбку, когда Эмили изо всех сил старалась сдержать ухмылку на губах.

Энди признал, что в ее внешности не было ничего экстраординарного, но несмотря на это, он считал ее самой красивой женщиной, которую когда-либо видел.

И это ошеломило его.

Энди слегка улыбнулся.

— Ну, я рад, что ты смогла подняться сюда со мной. Я никогда ни с кем не имел удовольствия наблюдать за фейерверком, так что спасибо за то, что сделала это особенным. Эту ночь я не точно забуду.

И Эмили тоже.

8 июля 1974 года

Дорогой Дневник,

Ну, Бобби понадобилось меньше недели, чтобы связаться со мной. Он, наверное, думал, что я погонюсь за ним, умоляя передумать. И, возможно, я бы так и сделала... если бы не моя незабываемая ночь с ЭК. Теперь Бобби хочет поговорить, а я не хочу, но чувствую, что в долгу перед ним. Но если он думает, что я собираюсь снова прыгнуть в его объятия и притвориться, что ничего не произошло, тогда пусть подумает еще раз. Если это то, чего он ожидает, то он опоздал на несколько дней. Наверное, мне стоит пойти узнать, о чем он хочет поговорить.

Прошло четыре дня с тех пор, как Эмили провела ночь с Энди под звездами, наблюдая за великолепными вспышками цвета, в то время как он случайно исцелил ее частично раненое сердце. Она не видела его и не слышала о нем с тех пор, как они расстались после того, как спустились с вершины церковной башни, несмотря на ее попытки встретиться с ним в городе. Однако это не означало, что мысль о нем не приходила девушке в голову каждую секунду этих четырех дней.

Теперь Эмили сидела в кабинке в задней части кафе-мороженого… с Бобби Тисдейлом. Он не был тем, с кем она хотела бы сидеть напротив с банановым сплитом между ними. Видения Энди повторялись в ее голове — тепло его ладони, когда они держались за руки, его запах, оставшийся на фланелевой рубашке, которую она одолжила, чтобы согреться, и резкость его голоса, когда он говорил тихим шепотом, как будто делился секретом, предназначенным только для ее ушей.

Осознав, о чем думает и кто сидит напротив нее, Эмили вздрогнула и покачала головой, надеясь прояснить мысли, прежде чем выдать себя.

— Что такое, девочка? Тебе холодно? — спросил Бобби с другого конца кабинки.

— Да. Мороженое всегда меня охлаждает.

Тот факт, что Бобби просто пожал плечами, прежде чем откусить еще кусочек банана в шоколаде, только усилил ее мысли о ком-то другом. Не более чем предположив, что ей холодно, Энди — совершенно незнакомый человек — снял рубашку и накинул ей на плечи. Тем временем Бобби, который хотел быть ее парнем, зная, что она действительно замерзла, ничего не делал.

Эмили задавалась вопросом, зачем она вообще потрудилась встретиться с ним. У них были не самые лучшие отношения, даже в самом начале. Бобби начал проявлять интерес к Эмили через несколько недель после того, как его давняя подруга уехала из города. С тех пор это была больная тема для разговора между ними — Эмили не верила, что Бобби забыл ее, а он отказывался признать, что она была права.

Девушка закатила глаза и продолжила ковырять ложкой мороженое. Если бы Бобби действительно знал ее, он бы понял, что ее что-то беспокоит. Ванильное было ее любимым вкусом, поэтому тот факт, что она только тыкала в него ложкой, а не ела, был красным флагом для любого из ее ближайшего окружения.

— О чем ты хотел поговорить, Бобби? — спросила она, и в ее словах слышался лед.

Парень не спеша доел шоколадное лакомство, прежде чем вытер губы и пристально посмотрел на нее.

— Я совершил ошибку, порвав с тобой, и я хочу все исправить.

Она не могла отрицать искренности в его глазах, хотя и не была уверена, что этому можно доверять. Несмотря на то, что они встречались всего несколько месяцев, Эмили не могла игнорировать его способность обмануть любого, у кого была хоть капля сочувствия в сердце.

— Где ты был на каникулах, Бобби?

Его взгляд на долю секунды метнулся влево, но этого было достаточно, чтобы сказать Эмили все, что ей нужно было знать. Однако это не помешало ему продолжить свой обман, сказав:

— Ездил с семьей, посмотреть недвижимость в Кинсе. Я же говорил тебе об этом.

Это был правдоподобный ответ, особенно с учетом того, что горожанам были озвучены сроки того, когда они должны были покинуть долину, поэтому поиск места для переезда был в центре внимания каждого. Тем не менее, ее не одурачишь.

— Тогда почему твой кузен сказал, что ты не поехал с ними?

Бобби заметно вздрогнул. Он не ожидал, что она знает о его семейных планах. Но, как обычно, парень несколько раз моргнул, что бы оправиться ото лжи.

— Потому, что они все поехали с дедушкой и бабушкой. А я был со своими родителями, рассматривая разные земли для покупки.

Эмили покрутила ложкой в быстро тающем десерте, размышляя о достоверности его истории. Ни для кого не было секретом, что его родители были не так близки с родителями его матери, как ее братья, и временами оставались в стороне от семейных дел и планов. Так что его версия событий была не совсем невероятной. Однако это не уменьшило громкости голоса в глубине сознания, говорящего, что он был с Брендой, любовью всей его жизни, с которой встречался до Эмили. Это было необъяснимо, но девушка не могла избавиться от ощущения, что была права в этом.

— Думаю, что время, проведенное порознь, действительно помогло мне взглянуть на вещи в перспективе, — продолжил Бобби, но она не могла обратить внимания ни на одно его слово. Его голос превратился в фоновый шум, не более чем муха, жужжащая в воздухе.

Жара середины лета заставила многих людей зайти в магазин за мороженым, чтобы охладиться от солнца, так что повсюду была болтовня. Смех, звон ложек о стеклянные чашки, скрип стульев по полу, когда люди переходили от стола к столу. Но каким-то образом среди какофонии шума зазвенел колокольчик над дверью, указывая, что кто-то вошел или вышел, и это привлекло внимание Эмили. С тех пор как она села, он звонил по меньшей мере полдюжины раз, и ей удавалось игнорировать каждый звонок до этого. На этот раз — по неизвестным ей причинам — он словно позвал ее.

Как магнит, с которым она не могла бороться.

Сирена, которую она не могла игнорировать.

Эмили подняла глаза и увидела его.

Высокий и долговязый, его темные волосы торчали во все стороны. Потертые и поношенные ботинки выглядывали из-под выцветших вельветовых клеш. Один взгляд на него, и все остальное исчезло. Бобби продолжал говорить, но Эмили не слышала ни слова. Она была слишком занята, разглядывая мужчину, о котором мечтала последние четыре дня.

Энди прошел через зал, направляясь в заднюю часть, где она сидела с Бобби, и заметил ее. Он мгновенно и резко остановился, как будто при виде ее у него перехватило дыхание.

Единственное, что удерживало ее в кабинке, было неумолимое выражение его лица. Его прищуренный взгляд держал ее в плену, брови были сведены вместе, как будто парень решал в уме сложное уравнение.

Время шло как в замедленной съемке, но все остальное, казалось, происходило слишком быстро. Так быстро, что она едва успевала осмыслить события, не говоря уже о том, чтобы среагировать. У нее закружилась голова от неуверенности в причине смятения Энди. Затем ее внимание снова переключилось на Бобби, все части собрались вместе, чтобы создать массу паранойи в центре ее груди.

Энди стоял как вкопанный, не мигая уставившись на Эмили. Эмили сидела в кабинке, холодная как лед, не в состоянии потреблять достаточно кислорода, чтобы нормально думать. Тем временем Бобби обернулся, чтобы посмотреть через плечо, задаваясь вопросом, что заставило Эмили покраснеть прямо перед тем, как побледнеть как полотно. Заметив парня позади себя, он заерзал на заднице, выставив ноги из-под стола, как будто готовился встать. Выпятив грудь, как воин в бою, он ухватился за край стола, металлический ободок вдоль края впился ему в пальцы. Хотя за долю секунды до того, как подняться на ноги, он понял, что Энди не смотрел на него. Вместо этого его внимание было сосредоточено исключительно на Эмили.

Взгляд Бобби метался между девушкой, которую он хотел вернуть, и единственным человеком в городе, которого он по-настоящему ненавидел. Пламенный гнев закрутился в его груди, костяшки побелели, когда он сжал кулаки, дежавю терзало его воспоминания, практически ослепляя. Они втроем будто попали и искривление времени, своего рода противостояние.

Положив конец любой возможности устроить сцену, Энди развернулся и ушел тем же путем, каким вошел, так же тихо и быстро. Эмили хотела броситься за ним, хотя страх и паранойя мешали ее мозгу общаться с мышцами, не позволяя ей двигаться. Все, что она могла сделать, это уставиться на Бобби и ждать, когда он объяснит, что только что произошло.