– Тебе больше и не нужно, – говорил он жене в ответ на упрёк в том, что даёт мало приёмов. – Лучше один хорошо заученный приём, чем три десятка, которые ты знаешь кое-как. Если не умеешь драться, лучше убегай, но не пытайся отмахиваться, разве что прижмут так, что уже не убежишь. А этих трёх связок тебе хватит с головой, главное – делать их без ошибки и с максимально возможной скоростью. В скорости главный успех. Будешь выполнять медленней, чем нужно, и тебя не спасёт никакая техника. В борьбе нет чудес, почти всё в ней очень просто. Тренируйся, не жалея себя, развивай тело и учи приёмы так, чтобы не думать над их выполнением. Почему я валяю ребят, как хочу? Да только потому, что намного быстрее их. Они видят мои движения, но даже их цель понимают с опозданием, а о том, чтобы отреагировать, вообще нет речи. Потренируются год и станут намного быстрее, а мастерами с тем, что я дал, не будут никогда. Для этого нужны годы упорных тренировок с моим участием.

– И мне тренироваться годы? – ужаснулась Лида.

– Чтобы набить морду Лаврентию, хватит месяца, – успокоил Алексей. – Через два сможешь вырубить кое-кого из здешних ребят, если ударишь внезапно и от тебя не будут этого ждать. В дополнение к остальному займёмся бегом. Здесь есть нормальный маршрут от фонтана к гаражу, потом вокруг дачи и к воротам. Для начала пробежим раз десять, а потом сама доведёшь до сотни. Тогда уж точно не растолстеешь и так укрепишь мышцы ног, что хрен тебя кто-нибудь догонит.

Алексей зашёл в дежурку и поздоровался с сидевшими в ней офицерами.

– Алексей Николаевич, – обратился к нему один из них. – Старостин просил передать, что у вас не будет занятий. Вчера вечером товарищ Сталин предупредил, что после завтрака поедет в Кремль, а из ваших учеников больше половины входят в выездную группу.

– Ну и ладно, я тоже устрою себе выходной. Я тогда не буду заходить, а вы передайте тем, кто остаётся, что могут отдохнуть. Будет неплохо, если сделают разминку и поработают с тем, что я дал.

Сталин уехал через два часа. В четыре ЗИСа загрузились два десятка бойцов «девятки», а в пятый сел Иосиф Виссарионович с одним из телохранителей. Первыми выехали две машины с охраной, потом сталинский ЗИС и следом с минимальным интервалом пристроились остальные автомашины. Ребята говорили Алексею, что, когда не было этих бронированных монстров, впереди пускали две машины с открытым верхом, чтобы охране было удобно вести огонь во всех направлениях.

Хозяин вернулся через шесть часов и не один. Вслед за его машинами в ворота въехали четыре ЗИСа. «Свои» машины высадили Сталина и «девятку» и уехали к гаражу, а ЗИСы гостей остались стоять вдоль дороги. Вышедшие из них люди разделились. Группа из четырёх человек пошла вслед за Сталиным, а остальные направились к воротам.

– Приехали гости, – сказал жене Алексей, смотревший во двор из-за шторы. – Среди них были Берия с Молотовым, а двоих я не узнал.

– Опять сидеть в комнатах! – с досадой сказала Лида. – А я хотела прогулять.

Через десять минут к ним пришёл Старостин.

– Видели мы ваших гостей, Михаил, – сказала ему Лида. – Можете не предупреждать, мы никуда не выйдем.

– Вас, Лида, просят выйти, – ответил он. – Приехали те, кто часто навещает Сталина. Кроме Берии, там Молотов, Маленков и Микоян. Маленков и пристал к Хозяину. «Где вы, – говорит, – товарищ Сталин, держите красавицу, о которой столько разговоров? Не пора ли разбавить нашу чисто мужскую компанию хоть одной женщиной?» Сталин ответил, что вы замужем и здесь по делу. Приглашать без мужа неприлично, а ему нечего делать в их компании. Так Маленков не унялся. «Я, – говорит, – слышал, что она художница, вот мы в этом качестве и пригласим. Пусть изобразит нас хоть карандашом. Заодно и посмотрим. За осмотр, мол, деньги не берут, а от вас не убудет». Сталин не стал возражать, сказал, что на ваше усмотрение. Пойдёте?

– Я думаю, что отказываться неудобно, – сказала Лида. – Хотят, чтобы я их нарисовала? Почему бы и нет? Вот только во что мне себя упаковать? Надену то платье, в котором сюда пришла, и туфли на каблуках. Серьги тоже не помешают.

– Хочешь произвести на них впечатление? – спросил Алексей. – Зачем?

– Лаврентий и так ходит под впечатлением, Молотову безразлично, в тапочках я или на каблуках, а вот двое остальных... Не всё ли тебе равно, что они подумают, а мне легче держать дистанцию.

– Я беспокоюсь из-за Берии. Почистишь пёрышки, а у него поедет крыша. И что тогда?

– Михаил, скажите им, что я соберу всё, что нужно для работы, и приду. Послушай, Лёш, ты всё ещё смотришь на Лаврентия под впечатлением когда-то прочитанного. Я ведь уже давно не девочка, какой сейчас выгляжу, и научилась разбираться в людях. Так вот, в Лаврентии нет подлости. Да, он задавил совесть и отстранился от того, что творили в его наркомате. И это понятно. Ни один умный врач не станет сочувствовать своим пациентам, иначе ему самому понадобится помощь коллег. В той жизни и в той борьбе, которую сейчас ведут люди, нет места чистюлям. И ты тоже рано или поздно запачкаешься. Но одни льют кровь только тогда, когда без этого не обойтись, и борются не только за своё место под солнцем, но не забывают и о народе, а для других все средства хороши, лишь бы удержать власть, а лучше захапать её ещё больше. Так вот, Лаврентий из первых. А тяга к красивым женщинам... Она есть в каждом из вас, у него просто больше возможностей и плохие тормоза. А в случае со мной можешь не бояться: он не позволит себе лишнего.

– Почему ты так думаешь?

– Во-первых, Лаврентию через год пятьдесят. Он думает не тем, что между ног, а головой, и понимает, что мне не нужен, а ты окажешься для него потерянным. А он, как я уже говорила, человек дела.

– Есть и во-вторых?

– Одно дело завести интрижку и развлечься с понравившейся женщиной, если она сама не против, и совсем другое – навязываться той, которая запала в душу, но совершенно к тебе безразлична. Мерзавцу всё равно, Лаврентию – нет. Так что хуже, чем есть, ему уже не будет.

– Смотри сама.

– Если ты против, я туда не пойду, хотя и обещала. Только я думаю, что могла бы не только дарить тебе любовь, но и помочь в делах. А для этого нужно хоть иногда выходить из этих стен и показываться на людях. Почему не начать сейчас?

– Ладно уж, иди приводить себя в порядок.

Через десять минут Лида вышла из спальни и повернулась, давая себя осмотреть.

– Ну и как я тебе?

– Для меня ты хороша во всех видах, а их сразишь, несмотря на возраст. Лаврентию я заранее сочувствую, надеюсь, что ты не ошиблась в его оценке. Не забудь карандаш и бумагу.

– Да, сейчас возьму. Пожелай мне удачи!

– Удачи. И долго там не задерживайся, а то приду забирать. Шучу, иди уже и не вздумай рисовать на них шаржи. Не те люди, могут не понять.

Лида поцеловала его в губы, обдав ароматом духов, и вышла из гостиной.